Австрийцы пытались контратаковать, и им удалось затормозить продвижение русских войск, однако известие о наступлении корпуса Мамонтова на Галич заставило Ботмера вновь отступить. Теперь новый рубеж австрийской обороны был намечен на берегах реки Прут, к которым спешно прибывали резервы, надерганные Штрауссенбургом где только можно.
Тем временем дела под Парижем развивались не менее бурно. 18 июля после яростной 6-часовой бомбардировки линии парижских фортов германская пехота двинулась в атаку и в некоторых местах сумела прорвать оборону и выйти к предместьям города в районе Венсенского леса. Обе стороны дрались с яростью обреченных, французы не желали отступать из столицы, упорно цепляясь за каждое строение и каждый клочок земли. Немецкая пехота продвигалась вперед через руины, заполненные трупами их защитников.
Стремясь поскорее ворваться в город, немцы торопливо обтекали узлы неподавленной обороны, непрерывно атакуя врага, ставя все на продвижение вперед любой ценой. Так, Венсенский замок, превращенный защитниками в полноценный форт, был обойден штурмовыми отрядами, которые к исходу дня полностью выбили оборонявшихся французов из леса и уже подступили к городским кварталам Берси и Пеклю.
19 июля был самым решающим днем в битве за Париж. Едва только рассвело, как германская артиллерия обрушила свой смертоносный груз на город, стремясь полностью уничтожить всевозможные очаги сопротивления. Немцы методично разрушали дома, стремясь еще до боя сломить волю защитников Парижа к сопротивлению.
Однако когда отряды штурмовиков пошли в атаку, из всех окон и щелей разрушенных домов на них обрушился ответный огонь. Людендорф, предвидя подобное развитие событий, приказал отрядить легкие орудия в непосредственную поддержку наступающей пехоты. Поэтому, едва только пехота залегала, германские канониры выкатывали свои пушки на прямую наводку, и они немедленно расстреливали все недобитые очаги сопротивления.
Действуя такими жесткими мерами, немцы смогли углубиться в город, но в это время их соединения были атакованы со стороны Венсенна. Это подошли соединения, спешно переброшенные Фошем с других участков фронта для защиты столицы. Как и предполагал маршал, эти разрозненные силы могли только временно затруднить продвижение врага, но не более. Всего три раза французы ходили в атаку на противника, и каждый раз откатывались, неся огромные потери.
Благодаря этим атакам германская пехота не смогла продвинуться дальше 12-го парижского округа из-за постоянного давления с фланга. И пусть в этот день немцы смогли выйти севернее к Бельвилю, тем самым расширяя фронт своего соприкосновения с городскими кварталами, 19 июля оказалось переломной датой во всей кампании 1918 года. Французы выстояли, несмотря ни на что.
Рано утром во фланг немецкого штурмового клина со стороны полуразрушенного Венсенского замка ударили передовые части 2-го Марокканского корпуса, успевшие пройти за ночь от Версаля до Венсенна. Алжирцы, марокканцы и мавританцы дрались столь отчаянно, что заставили немцев не только отойти от города, но даже потеснили врага из Венсенского леса.
Соблазненные богатыми посулами и громкими словами, африканцы гибли сотнями под огнем немецких орудий и пулеметов, но смогли полностью выполнить поставленную перед ними задачу.
Появление свежих сил у противника спутало все карты Людендорфа, вместо последнего и решительного штурма города ему предстояла новая борьба с дикарями, смело идущими на смерть неизвестно ради каких целей. Фельдмаршал спешно выискивал подкрепление своим измотанным боями дивизиям, когда ему сообщили о прорыве русскими Восточного фронта.
Людендорф скрипел зубами и гневно выкрикивал проклятья в адрес своих союзников австрийцев, чьи неуклюжие, по его мнению, действия ставили под удар всю германскую стратегию на Западе. Плюнув на крики союзников о помощи, Людендорф приказал продолжить штурм Парижа всеми имевшимися силами. Однако новый день не принес немцам долгожданного перелома, 2-й Марокканский корпус стоял намертво, с каждым часом усиливаясь прибывающими подкреплениями.
Огонь германской артиллерии превратил в выжженную пустыню линию обороны марокканцев, но продвинуться вперед пехота кайзера не смогла. В атакующих порядках немцев убыль личного состава доходила до 60–70 процентов, и вопрос о пополнении штурмовых отрядов встал перед Людендорфом как никогда остро.
Неизвестно, что бы смог предпринять прославленный гений Второго рейха, но 22 июля германские войска подверглись нападению там, где они совершенно этого не предполагали. Видя, что противник крепко завяз под Парижем, Фош решился нанести удар по врагу своим потрепанным бронированным кулаком.
Местом своего наступления французский маршал выбрал Эперне, куда втайне от всех он перевел все свои танки. И здесь удача впервые за многие месяцы боев полностью отвернулась от немцев. Плотные слои утреннего тумана накрыли германские позиции, когда на них устремились французские танки. Без привычной для штурма огневой подготовки машины Фоша атаковали укрепления врага и имели успех.
Заслышав гул вражеских моторов, немецкие артиллеристы открыли огонь, но из-за плохой видимости они били по площадям и не смогли остановить прорыв танков врага. 97 машин пересекли передние германские траншеи и, расстреливая пехоту, продвинулись вглубь укрепленных позиций, никем не остановленные.
Под прикрытием тумана они смогли достигнуть артиллерийских позиций врага и подавили их орудия. Ободренные успехом, танки двинулись дальше, прорвали вторую линию немецкой обороны, уверенно отбивая разрозненные атаки дивизий резерва, храбро пытавшихся остановить продвижение врага. Казалось, воинская удача улыбнулось Фошу, но фортуна оказалась переменчивой.
Продвинувшись на восемь километров вглубь немецких укреплений, французские танки были остановлены на третьей линии обороны противника. Здесь бронированный кулак Фоша был подвергнут жестокому испытанию огнем германской артиллерии, против которого вновь не устоял.
Без своего коварного союзника тумана бронированные машины прочно застряли на первых линиях пехотных траншей. Немецкие наводчики точно били неповоротливые машины противника, прекрасно видные в их прицелы. 18 танков противника были полностью уничтожены в этом бою, и 34 были повреждены и оставлены экипажами. Французы были остановлены, но немцы вынуждены были отступить, оставив Реймс, потеряв только пленными 16 342 человека.
Людендорф не желал верить случившемуся, убеждая себя, что это трагическая случайность, которая вполне поправима, нужно лишь провести перегруппировку войск, но последующие события показали, что он жестоко ошибался.
24 июля измотанные предыдущими боями войска кронпринца получили новый, довольно болезненный удар. Стремясь смыть прежний позор поражений, американские дивизии Першинга произвели ночную атаку на немецкие позиции под Шалоном на Марне, которые еще не были должным образом укреплены. И вновь без всякой артиллерийской подготовки союзники атаковали врага и добились успеха. Скрытно приблизившись к траншеям врага, американцы закидали гранатами пулеметные гнезда и, бросившись в атаку, ворвались в траншеи неприятеля.
