– Атака, атака! – пронеслось над палубой беззащитного крейсера, сотни глаз с мольбой и страхом пытались оттолкнуть прочь белые буруны, но все было напрасно.
Два сильных взрыва потрясли корпус судна, и оно только чуть заметно накренилось на поврежденный борт, но немецкое качество постройки с честью выдержало опасное испытание. Было затоплено одно машинное отделение, и в угольной яме левого борта начался пожар.
Примерно та же ситуация была на головном «Мольтке»: получив два попадания, крейсер остался на плаву, хотя и принял большое количество забортной воды и лишился хода. Это, впрочем, не помешало ему дать дружный залп из всех орудий в сторону береговых батареей противника. Однако с двумя другими кораблями эскадры Рейтера дела обстояли, увы, не столь блестяще.
Линкор «Шлезвиг-Гольштейн» дал сильный крен на левый борт сразу после попадания в него вражеских торпед, который очень быстро увеличивался. Минуты шли за минутами, но корабль упорно продолжал бороться за свою остойчивость. Уже показалось, что опасный крен остановлен и худшее позади, как неожиданно внутри линкора прозвучал глухой взрыв, и корабль провалился в морскую пучину, заваливаясь набок.
Не менее трагична была судьба и линейного крейсера «Фон дер Тана». Его атаковал ас морской русской авиации штабс-капитан Нагурский. Не обращая внимания на зенитный огонь, поврежденный правый мотор и попадание в крыло, он довел свой самолет до самого верного момента и только тогда сбросил торпеды.
Творение военного изобретателя Григорьева, торпеды с кумулятивными зарядами, стремительно рванули к красавцу германского флота «Фон дер Танну». Удачно направленная Нагурским, одна из торпед угодила прямо в район артиллерийских погребов. Огненный язык взрыва мгновенно прожег 150 мм крупповской брони и вызвал страшный пожар внутри корабля. Огромный линейный крейсер буквально сложился пополам от мощного взрыва. Мгновение, и от «Фон дер Танна» осталась небольшая груда обломков на поверхности моря, все 1007 человек экипажа погибли.
Рейтер с ужасом озирал поле боя, за считанные минуты положение германской эскадры резко изменилось. В трюме флагмана «Мольтке» начался пожар, и команде корабля с большим трудом удавалось справиться с ним. Но адмирал недолго находился в прострации, и на мачте флагмана взвился новый сигнал: «Бить по крейсерам противника».
Понеся потери, Рейтер решил добиться хотя бы минимального результата, уничтожить крейсеры Ревельского отряда. Одиннадцатидюймовые орудия позволяли обоим линейным крейсерам бить корабли врага, находясь вне зоны досягаемости огня их орудий. Для спасения своих душ русские суда могли только маневрировать, что они и делали, начав отход в сторону внутреннего рейда Ревеля под прикрытием батарей. Это лишь оттягивало час расплаты, поскольку главные калибры «Гинденбурга» и «Мольтке» доставали их и там.
Медленно, но уверенно ринулись в погоню за противником поврежденные корабли Рейтера, намереваясь довести свое дело до конца. Германские снаряды все ближе и ближе ложились у бортов «Баяна», концевого из крейсеров. Он уже поставил дымовую завесу, но пока она смогла полностью скрыть корабль от глаз немецких комендоров, неприятель добился попадания.
Два черных столба взрывов, один за другим, выросли на крейсере, обрекая корабль на скорую смерть. И в этот момент увлекшаяся погоней эскадра кригсмарине получила новый сюрприз. Уходящие крейсеры сумели заманить своих преследователей на новые минные поля.
Их специально выставили этой ночью в тех местах, что были отмечены на прежних картах как свободные. Головной «Мольтке» сразу налетел на целый букет русских мин, отчего стал быстро тонуть, морская вода с новой силой устремилась в истерзанные трюмы корабля, и ничто уже не могло спасти обреченное судно.
Идущий в кильватере «Гинденбург» наскочил только на одну мину, но и этого хватило, чтобы превратить грозный крейсер в инвалида. С большим креном на нос крейсер дал задний ход, а затем стал осторожно разворачиваться, боясь столкнуться с новой рогатой смертью.
Адмирал Рейтер был успешно снят с тонущего флагмана вместе со всем своим штабом эсминцем «Эмден», который находился ближе всех из немецких кораблей к «Мольтке». Не спустив своего флага, флагман германских линейных крейсеров ушел в холодные воды Балтики.
Едва адмирал ступил на палубу, как отдал приказ срочно возвращаться в Либаву, этот этап операции кригсмарине бесславно закончился. С большим трудом «Гинденбург» дошел до курляндского порта, где встал на срочный ремонт, надолго выбыв из рядов кригсмарине. Все время перехода крейсер ежеминутно рисковал потерять остойчивость из-за сильного волнения на море. Старый линкор «Ганновер» лишился орудий в носовой башни, но более не пострадал.
С русской стороны в результате боя был потерян крейсер «Баян», который из-за пробоин затонул на мелководье вблизи берега. Кроме этого, самолету Нагурского пришлось совершить вынужденную посадку на море в результате повреждения топливных баков у мыса Пакри. Сам герой был спасен проходившим мимо миноносцем и доставлен на берег.
В это время на противоположном берегу Финского залива разворачивалась другая битва. Направляясь к Свеаборгу, Бенеке выстроил все свои линкоры в две колонны. Головным первой линии шел «Кайзерин», затем – флагманский «Байер», «Кениг Альберт», «Принц-регент» – и замыкал строй «Маркграф». Вторую колонну возглавлял «Фридрих Гросс», на котором держал свой флаг контр-адмирал Краузе, затем двигались «Кениг», «Тюрин-ген», «Рейнланд» и «Нассау».
Русских кораблей не было видно, и это только радовало Бенеке, предвкушавшего, что сможет прихлопнуть всю свору врага в одном месте и разом. Все шло как по писаному, корабли охранения зорко смотрели за горизонтом, но ничего подозрительного не было замечено.
Медленно и величественно рассекали балтийские просторы своими бортами линкоры кригсмарине. Закованные в крупповскую броню и ощетинившиеся жерлами огромных пушек, они на деле олицетворяли силу и мощь нового рейха, решившего с помощью железного кулака навести новый порядок в старой Европе. Гордо реяло на мачтах трехцветное знамя, украшенное черным тевтонским крестом, давно забытое прошлое народилось заново в более страшном и грозном обличии, чем было раньше. И сейчас, приближаясь к главной базе русских линкоров, красавцы кайзера шли с одним только заданием: всех уничтожить во славу Вильгельма и рейха.
На подходе к Гельсингфорсу Бенеке начал проводить перестроение, посчитав, что на уничтожение бастионов Свеаборга вполне хватит и трех линкоров с их мощными бронебойными калибрами. Корабли еще только начали выполнять приказ капитана, как шедший головным второй колонны «Фридрих Гросс» налетел на мину. Мощный взрыв потряс правый бок линкора, раздался ужасающий треск обшивки, корабль сильно вильнул в сторону, но удержался на плаву, осев до якорных клюзов. Идущий следом «Кениг» ринулся в сторону и сам налетел на новый подводный букет русских мин, неизвестно откуда взявшийся на пути эскадры. Одновременно с ним прогремел взрыв под головным линкором первой колонны «Кайзерином».
К огромной радости немецких моряков, ни один боезапас подорвавшихся кораблей не детонировал от взрывов мин. Приняв большое количество воды, германские линкоры, благодаря своей конструкции, остались на плаву, хотя для выправления крена пришлось срочно затапливать противоположные местам взрывов отсеки. Обнаружение минных полей и подрыв трех линкоров сильно спутали все боевые планы адмирала. Теперь предстояло терять драгоценное время и терпеливо ждать, пока тральщики не очистят акваторию от русских сюрпризов.
