– Выходит, твоя мечта сбылась? – спросил Дамиен.
– О чем ты говоришь?
– Ты всегда мечтал стать турнирным рыцарем и биться на ристалище, как тот воин или граф. Кстати, как его звали?
– Ульрих фон Лихтенштейн! – гордо произнёс Вейлор и добавил с толикой грусти в голосе: – Ты прав, сбылась!
– Что же ты не рад, друг мой?
– Вчера я должен был одержать победу, но потерпел поражение.
– Видимо, на то были причины, – ободряюще заметил Дамиен, – готов поспорить, что здесь замешана женщина!
И только Вейлор хотел открыть сердце другу детства, как через порог в таверну с грохотом ввалился заезжий господин. Широко шагая и звеня шпорами, он подошел к свободному столу. Бросив небрежно несколько монет, человек опрометчиво выкрикнул:
– Хозяин! Лучшего вина!
Глава 15
На улицах Парижа царили спешка и суматоха. Ги шёл впереди, провожая капитана к нужному дому. Пьёвро держался поодаль, стараясь затеряться среди людей и не привлекать излишнего внимания. Одежда, потерявшая свой цвет от солнца и морской соли, так кстати теперь не выделяла его в толпе.
Скопившийся впереди народ смиренно внимал страстным призывам. Кто-то вдохновенно пророчествовал, вещая о будущем. Спрут безучастно проходил мимо, когда вдруг раздался возглас:
– Ты!!! – завопил толстый, приземистый человек в лохмотьях.
Пухлым пальцем он словно пронзал толпу собравшихся. Горожане послушно расступились и замерли, оценивая взглядами фигуру в чёрном потёртом камзоле, появившуюся в конце живого коридора. Пьёвро, неожиданно оказавшись в центре внимания, остановился.
– Тебе здесь не место! – раздался глас проповедника.
Капитан незаметно подал рукой знак для Ги, чтобы тот держался вдали и не вмешивался, затем повернулся к толстяку.
– Так не задерживай меня, – сказал он, намереваясь продолжить свой путь.
Но босой пророк быстро пошёл сквозь расступившуюся толпу к нему навстречу, бойко постукивая деревянным посохом.
– Ты ещё слеп! Шагаешь прямиком во тьму! – изрёк он, затем обратился к своей новоявленной пастве: – Мы все приходим в этот мир слепыми котятами.
Поведение человека в нищенском одеянии было странным и настораживающим. Торчащие во все стороны волосы застыли засаленной гривой. Просторная туника была не в силах спрятать живот, напоминавший бочонок. Для обладателя столь крупного тела он двигался очень резво. Спрут никак не мог разобрать его истинных намерений за безумством в покрасневших глазах.
«Упитанный для бедняка», – подметил капитан.
Однако всё же напрягся. Ведь от чудаков вроде него можно было ожидать чего угодно.
– Откуда тебе знать, где моё место?
Толстяк снова обратился к народу:
– Знает ли дитя, сидя в утробе, материнскую любовь? Знает ли птица, впервые летящая на юг, в какой тот стороне? Они знают это от рождения! Как и провидец знает, – человек указал большим пальцем на себя, – что будущее наступит, хотя его и не видел.
– Меня тоже не подводят мои глаза, – уверенно сказал Пьёвро, – я вижу безумца перед собой!
Провидец переменился в лице, затем расплылся в улыбке:
– Безумец, – умильно улыбаясь, произнёс толстяк, – и такое я слыхал. Мне давали много имён: «Лишённый ума», «Уродец», «Отшельник». Что ещё могла сказать слепота этих глупцов!? Но я не безумнее тебя. Ведь это ты доверяешь только своим глазам.
Он приблизил щекастое лицо к моряку.
– Ты один не знал, что придёшь сюда, хотя всё уже сошлось для того, чтобы это произошло.
Капитан был не особо рад выслушивать подобные пророчества от проходимцев. И, отмахнувшись, надменно произнёс:
– Прибереги поучительные речи для своей паствы. Пророк был бы последним, к кому я бы пошёл по собственной воле…
– Пророк?! – Отозвался человек, изобразив загадочный вид. – А вот это что-то новенькое. У меня нет дара, я просто не мешаю себе смотреть…
Спрут уже собирался покинуть это сборище, как вдруг странный человек заговорил о том, что являлось его, Пьёвро, личной правдой. И это остановило капитана.
¬ – Я вижу, твою жизнь забрало море, но знай: оно её и вернёт.
Странно было слышать от незнакомца то, что он и сам давно позабыл. Но всё же эти слова отозвались в душе. Однако моряк решил не показывать вида и равнодушно спросил:
– Да что ты об этом знаешь?
Народ стал перешёптываться, людям явно нравился неожиданный поворот.
– Вижу лишь: лодка без вёсел плывёт против течения. Ведь передо мной невольник своих деяний.
– Что это значит?
– Так ты ещё и глухой?! – громко отозвался пастырь.
Вокруг загоготали, а нищий пророк продолжил:
– Я уже говорил. Ты не на своём месте. Но как бы ты ни убегал, как бы ни прятался, ты неизбежно окажешься там, где тебе суждено быть!
– И где же мне место? Удиви меня!
Толстяк не торопился с ответом, и зеваки стали переглядываться, строя собственные догадки. Уличное представление становилось всё более захватывающим.
– Твоё место… – голос его зазвучал, набирая силу, так что все замерли, – среди мертвецов!
Вмиг притихшая толпа шарахнулась в стороны. Капитан закипел, расценив всё как насмешку, но воздержался от того, чтобы тотчас же проучить этого лже-пророка.
– Твой язык без страха, может, хоть голова побоится остроты моего меча, – невозмутимо сказал он, похлопав рукой по ножнам, – или в ней одна требуха, как и в твоих словах?!
– Глупец! – проповедник обратился к испуганным людям: – Глядите, как он отчаянно отказывается прозреть.
Придвинувшись к Спруту, толстяк схватился обеими руками за меч капитана и перешёл на шепот:
– Мы все умрём. И я тоже. Рано или поздно, от твоей руки или нет. Значение имеет лишь то, уйдёшь ты прозревшим или всю жизнь проживёшь в темноте!
– Складно толкуешь, да только разгадывать твои загадки у меня нет желания.
– Люди так привыкают к тьме, что жмурятся изо всех сил, боятся быть зрячими. Нужна смелость, чтобы увидеть свет.
Пьёвро ничего не ответил, а только пристально посмотрел в глаза безумца. И жутко было даже не от его слов, а от того, что люди верили в его правоту.
– Ты просто ещё не на своём месте. Вот и не видишь!
Этот балаган пора было заканчивать.
– Прощай, – Спрут слегка оттолкнул проповедника и зашагал вперёд.
Зеваки расступались перед моряком, крестились, кто-то плевал через плечо. Все сторонились его, как прокажённого, никому не хотелось подобной участи.
