– Добро пожаловать на вершину! – произнёс он, засучив рукава.
Августин, стесняясь здоровяка, спрятался за своего спутника. Прибывший монах поздоровался со всеми и обернулся к мальчику.
– Не страшись, потом освоишься, – назидательно произнес мужчина, – идём, нас уже заждались.
Вот остались позади подъёмная площадка, какое-то невысокое строение и пара сараев. Вдоль каменистой тропы тянулась небольшая изгородь, из-за которой слышались мужские голоса. Один, дававший указания, был слышен особо отчетливо.
«Видимо, некто проводит там важную тренировку», – заключил Августин и встал на носочки, силясь разглядеть, что же там происходит.
Ограда, к сожалению, была высоковата, и, как ни старался мальчик, ему явно не хватало росточка.
– Чтобы горы тебя приняли, ты должен быть не только упорным, но ещё и сильным, – не поворачивая головы и не останавливаясь, сказал провожатый, – скоро тебе это тоже предстоит, не отставай.
Голоса за спиной постепенно затихали. Путники шли дальше. Обещанной башни так и не было видно.
Тропинка внезапно исчезла, нырнув во тьму огромного тоннеля. Августин остановился, пытаясь представить, что скрывается там в тени. Мужчина взял ребёнка за руку и шагнул в темноту. Слух обострился, исполин шел уверенно, еле слышно считая шаги. Под подошвой скрежетали мелкие камешки. Пройдя вглубь, монах запалил факел. Огонь вспыхнул, но глаза ещё не привыкли к перемене света. Яркое свечение озарило огромные врата, врезанные прямо в камень. Ещё не успев приблизиться, люди неожиданно почувствовали мелкую дрожь земли. Раздался скрежет, врата сдвинулись с места, пропуская путников внутрь. Их ждали. Проём, ведущий в недра скалы, был огромным, словно для великана, что живёт в сердце горы.
«Даже этим крепким мужчинам, которые привезли меня в это место, было бы не под силу сдвинуть и один створ этих дверей», – подумал Августин.
За дверью никого не оказалось. Открывшийся зал постепенно обретал свои очертания. Громадные двери открывались сами по себе: какое-то хитрое приспособление из цепей и рычагов приводило всё в движение без участия человека. Такого мальчик ещё не видел.
«Большая голова должна быть у того, кто сотворил такое!» – поразился он и заспешил вдогонку за провожатым.
Монах, нисколько не восторгаясь удивительным изобретением, привычно шел вперёд.
«Видимо, не раз бывал здесь раньше», – подметил мальчик.
Большой зал был увенчан куполом, макушка которого терялась высоко во мраке пещеры. Пройдя дальше через прорубленный проход, они попали в следующее помещение с огромным колодцем в центре. Откуда-то сверху сочился рассеянный свет. Недра скалы были просто испещрены ходами, словно сотами, высеченными в камне. Кругом кипела стройка, сотни людей были заняты всевозможной работой. В их труде был огонь и вера в успех. Августина поразил размах подземного сооружения. Увиденное здесь взбудоражило детское любопытство, мальчишке не терпелось скорей разведать здесь каждый уголок.
Закрутившись, еле поспевая за провожатым, мальчик столкнулся с группой людей и случайно оказался среди увлечённых спорщиков. Те, что-то громко обсуждая, не обратили никакого внимания на внезапную помеху. Мужчины изъяснялись на одном языке, но с разными акцентами, каждый красноречиво отстаивал свои убеждения. Августин вертел головой, стараясь вникнуть и выяснить предмет горячего спора. И хотя послушник тоже хорошо знал латынь, он ничего не понял из их разговоров, так мудрены были произносимые ими слова.
Внезапно мальчишку схватили за рукав и резко выдернули из толпы. Монаху пришлось изрядно побегать, заглянув во все углы, прежде чем он отыскал свою низкорослую пропажу в кучке взрослых людей. Исполин только сердито взглянул сверху на любопытного золотоволосого гномика и покачал головой. Тот в ответ виновато пожал плечами и послушно поплёлся следом за великаном.
– На каком языке они говорили? – все же отважился спросить он своего провожатого.
– Учёные мужи! – с уважением проговорил мужчина и, чуть наклонившись к мальчугану, добавил уже шепотом: – Их речь понятна только им самим.
Августина поджидал мужчина средних лет, представившийся братом Бертраном. Провожатый поприветствовал его, передал свёрнутое послание, наспех простился и заторопился назад.
В глазах наставника мелькнуло удивление, когда он прочёл письмо, но мальчик оставил это без внимания. Его провели в вырубленную в скале крохотную комнатку, где помещались деревянное ложе и рабочее место: пюпитр, стул и этажерка с книгами. На кровати лежали овчины, на полу – шкура незнакомого зверя. В нише – кувшин и свечи. На стене висело распятие.
Брат Бертран был очень приветлив и дружелюбен. Спросил, как добрался, есть ли просьбы? Проявляя живое участие, объяснял быт и заведённые здесь порядки. Он относился к Августину с тем же почтением, какое ранее выказывал брату Камилло. Молодой послушник не привык к такому вниманию. Впрочем, скоро он перестал думать об этом, полагая, что это дань уважения его старому учителю.
То ли надышавшись горным воздухом, то ли от избытка впечатлений мальчик стал потирать глаза. Заметив это, Бертран заключил, что мальчик очень утомился. Пообещал вернуться утром. Уходя, он искренне изумлялся: «Как же молод Августин, сменивший старого Камилло! Но братья Ордена Храма заверяли, что он во многом превзошел своего учителя!»
Засыпая, Августин не испытывал волнения в незнакомом месте. Братство всегда было его домом.
Утро началось с молитвы. Потом мальчик с удовольствием съел сыр и ароматный, ещё тёплый хлеб, оставленный для него в нише рядом с кувшином молока. Новый наставник посетил его сразу после утренней трапезы. Бертран пришел с целым ворохом бумаг и пергаментных свитков, из-за которых его самого было почти не видно.
– Это предстоит разобрать в ближайшие дни, брат Августин. Я навещу тебя позже, – сказал он и быстро удалился.
Работа была знакома. Весь день, прервавшись только на еду, подросток усердно разбирал длинные списки. Записи велись на нескольких языках. В руки попадались описи различного имущества, письменные прошения братьев с перечнями научных книг и особыми заказами. Мальчик вносил записи, укладывал листы в разные стопочки, делая пометы в нескольких книгах.
В детской голове заиграли мысли. В какой-то момент он испытал знакомое ощущение: цифры и слова сплетались, создавая перед глазами образы. Эти образы множились, образуя связи и потоки. Августин ещё ничего не видел воочию, но уже прекрасно представлял, с чем со временем ему предстояло здесь познакомиться.
Отчет в бумагах гласил, сколько мешков муки вчера привезли с мельниц. И вот богатое воображение снова превратило сухие цифры в ожившие картинки: сотни ароматных горячих хлебов вынимаются из печей. Сильные пальцы пекаря разламывают хрустящую корку. «Сколько же людей можно накормить этим?» – размышлял молодой ученик.
Деревья, распиленные на доски, в умелых руках складывались в многоярусную паутину деревянных лестниц. Материал поступал на месяцы вперёд, снабжая работой плотников на целые годы.
