– Любопытно, – наконец отозвался Поль, задав интересующий его вопрос, – думаете, они перевозят казну или что-то ещё, ценное?
– Несомненно, ценное, наёмные капитаны ожидают приказа, однако они понятия не имеют, какой им предстоит перевозить груз и куда. Слишком много тайн нависло вокруг этого. Но время всё проверить у вас ещё есть. Тамплиеры задумали не простое плавание, и, мне кажется, их главнокомандующие чего-то ждут.
– Вы принесли отличные вести, хотя и таинственные!
– Это только часть истории, – продолжал капитан, – среди вас таился предатель.
– Предатель?! – переспросил Поль.
На мгновение глаза франка блеснули и округлились от услышанного. Он был поражен таким поворотом, но изумление длилось не долго.
– Кто же это?!
– Ваш юный слуга был их человеком. Он всё передавал храмовникам, поэтому они всегда опережали меня. Я узнал его, ведь это он встречал меня в первый раз.
Толстяк взял два кубка и откупорил бутыль с вином. Спрут продолжал доклад:
– Я загнал его в каналах, как крысу! С ним покончено.
– А я всё думаю, – в голосе собеседника просквозила ирония, – куда подевался этот улыбчивый парень?
– Мне не до шуток! – Спрут с силой стукнул кулаком по столу. – Ваша слепота стоила жизни моему человеку!
– Остыньте, капитан, – тон Поля изменился, – это политика, здесь не безопасней, чем на поле боя, только там вы бьётесь лицом к лицу. А в наших кругах чаще всего враг бьёт в спину.
– Оправдания мёртвых не возвращают.
– Вы правы, но они не так отравляют жизнь живым. Мы постараемся восполнить ваши потери, насколько это возможно. К тому же, если б мы не выявили изменника, в будущем ущерб был бы куда серьёзней. К тому же признаюсь, я и сам восхищён вашей хваткой, капитан.
Со стороны было не совсем ясно, хвалил ли его сейчас сенешаль короля или иронизировал. Спрут всегда брезговал подобной кисло-сладкой манерой общения, присущей обычно, по его мнению, бесхребетным.
– Я не пытался вас впечатлить.
– Нам нужно это отметить!
Поль был доволен тем, как удачно всё складывалось.
– Признаюсь, я недооценил вас. Ногаре был прав, приобщив вас к делу. Даже отличный стратег, отдавая приказы, не предполагал, что вы сможете самостоятельно разыграть столь блестящую партию. Вина? – предложил хозяин, настаивая на примирении. – Или вы предпочитаете иной напиток? В любом случае, боюсь, я не держу ничего другого.
Толстяк рассмеялся. Спруту уже осточертел этот дурацкий обмен любезностями. Желая всё закончить быстрее, Пьёвро взял кубок.
– Не бойтесь, капитан, вино не отравлено, – сенешаль ухмыльнулся и пригубил напиток.
– Покончим с этим, – настоял капитан.
Мозолистая рука опрокинула чашу. Алый напиток заструился в пересохшее горло. Несколько капель сбежали струйкой по подбородку. Капитан утёрся рукавом.
Внезапно словно чья-то невидимая рука сдавила сердце. Дыхание стало тяжёлым, грудь налилась свинцом, и резко помутнело в глазах. Бывалый моряк покачнулся. Поль продолжал что-то говорить, пока капитан, обессилев, не повалился, сметая всё со стола. Вихрем закрутились в его голове мысли, мозаика начала стремительно складываться: кому было выгодно распускать слухи, кто на самом деле стоял за отравлением доносчиков, кто сбрасывал концы в воду. Он понял, что невольно оказался остриём чужого коварного орудия, но было поздно, и стервятники уже кружили над ним. Он выхватил меч и попытался махать ослабевшей рукой из стороны в сторону. Боль раздирала изнутри.
– Ах ты, гнусный хорёк! Тебе конец! Вот только дотянусь до тебя!
Ему никак не удавалось приблизиться к своему убийце. Всё вокруг закрутилось колесом. Пьёвро схватился за сердце и упал на колени. Довольный Поль кружил вокруг капитана, ощущая своё превосходство.
– На что вы гневаетесь, капитан? Я вас нисколечко не обманывал. Яд был в вашем бокале, а вино и вправду чудесное.
Толстяк злорадно захохотал.
– Вам бы вовремя остановиться, хотя, ваша позиция была изначально проигрышная (Поль был сама любезность). – Как вы этого не заметили? Разумеется, вы уже догадались, что Корона в ваших услугах больше не нуждается. Ей не нужны свидетели.
– Ты же меня убил! – хрипел моряк, не веря в своё беспомощное положение.
Дрожь охватила всё тело, меч вывалился из руки. Грудь зажгло огнём, будто в глотку напихали раскалённых углей. Спрут корчился на четвереньках и рычал, как пёс.
– Ну, наконец-то, – обрадовался лукавый лиходей, – вы оказались на удивление крепким. В прошлый раз человек свалился почти мгновенно.
Поль властно скомандовал:
– Охрана!
В комнату ворвались двое вооружённых мужчин.
– Избавьтесь от него! Не бойтесь, теперь он не кусается. Не сопротивляйся, капитан, ты же сам мечтал выйти из игры.
И с презрительным видом «мурена» выплыла из комнаты.
Нормандец не принимал такого исхода. Несмотря на боль, он продолжал повторять себе: «Подымайся, Пьёвро, не смей сдаваться!».
В голове капитана тревожным набатом забили слова монаха- госпитальера: «Если что, торопись! Не то лишь пять раз и успеешь короткую молитву прочитать и вскоре окочуришься».
В глазах всё двоилось.
«Попасться в лапы стражников означает конец, – пронеслось в помутневшем рассудке капитана, – если и суждено пропасть, то пусть хоть побегают, ублюдки».
Шатаясь, он приподнялся. Сражаться было бессмысленно. Нужно было выиграть хотя бы мгновение. Капитан швырнул меч в стражу и бросился к открытому окну. Охранники увернулись, но подарили ему драгоценное время для рывка. Спрут вывалился со второго этажа на оживлённую улицу, свалившись на прохожих. Это смягчило удар. Ошарашенная толпа расступилась, взорвавшись негодованием. Капитан, корчась от боли, приоткрыл глаза. Его взор упал на кожаный мешочек, который он носил за пазухой все это время. Пробочка вылетела после падения. Спасительное зелье выливалось прямо на землю, пока сосуд не опустел. Жидкость впиталась в почву, оставив сырое пятно.
Состояние ухудшалось. Уверенности не было, что советы травника его спасут. Но Спрут привык бороться, даже когда в руках остаётся тоненькая соломинка. Он вспомнил, как по дороге сюда ему встретилась рыбная лавка. Мужчина, собрав последние силы, поднялся. Но тело восстало против хозяина. Не в состоянии разогнуться от спазмов, он с трудом, не смея останавливаться, передвигал несгибаемые, словно чужие, ноги.
В двух шагах от торговца рыбой капитан споткнулся и упал. Ползком добрался до открытой бочки с сардинами. Приподнявшись, Пьёвро окунул лицо в солёный, вонючий рассол и стал жадно пить, в надежде ослабить действие яда. Со стороны он напоминал дикого зверя, что борется за место на водопое. Торговец побоялся вмешиваться, посчитав его безумцем. Он лишь громко возмущался, привлекая внимание прохожих.
