Белый сияющий свет уже сменился тёплым красноватым свечением заходящего солнца. Спрут задумчиво смотрел в окно, не замечая волнующего очарования закатного неба, упуская всю магию игры осенних красок. Не видел он и того, как осторожно крались оранжевые тени по фасадам прибрежных домиков и рыбацких лачужек, перебегая с крыши на крышу. Красный диск таял на горизонте.
Нужно было возвращаться к работе. Разум капитана был рассеян и нем. Последние несколько дней его жилище напоминало палатку маршала перед боем, куда спешили люди с донесениями. Корабли ещё только швартовались в порту, а имена их нанимателей капитану уже были известны. Золото и вино делали своё дело: они быстро развязывали языки и открывали нужные двери. Учётные книги, перечни грузов, финансовые бумаги приносили разные люди. Они оставляли донесения и уходили за новыми. Любопытное ухо слушало, а глаз подглядывал.
Недостатка в сведениях не было. Репутация Ордена тамплиеров имела большой вес, а влияние распространялось повсюду. Его услугами пользовались короли, знать, купцы и простой люд: все, кто нуждался в защите в пути или берег лишнюю монету. Десятки построенных дорог связывали города, королевства и порты. Рыцари Храма охраняли все эти направления, создавая безопасный путь людям и грузам, чужим и своим финансовым потокам.
И теперь было не важно, прибыл ли ты торговать мехами или ждал поставку вина, взял ссуду или нанял команду для ловли сардин – ты представлял интерес. Даже те, кто не мог рассчитаться за услуги, или бедолаги, разорённые порчей груза, попадали в этот увеличивающийся с каждым днём список. Спрут пытался упорядочить этот поток. Торговые бумаги, морские карты и прочие документы постепенно заполняли всё его жилище. Стопки росли, росло и количество вопросов.
Пьёвро прошел в угол комнаты, где стояло ведро со свежей водой. Сделав несколько шагов, он пересёк место, куда укатилась чаша, но даже не обратил на неё внимания. Остановился, чтобы умыться. Мозолистые руки медленно опустились в ведро. Вода не была ледяной, но ещё сохраняла свою естественную прохладу. Зачерпнув ладонями живительную влагу, он омыл лицо. И в этот момент подумал о зелёном обитателе жилища, которому тоже пора было утолить жажду.
Сон окончательно отступил, и капитан вновь погрузился в размышления. Проницательность и упрямство были сильными сторонами Пьёвро. Так же, как и способность делать правильные выводы. Но во всей бумажной шелухе попадалось мало полезных зерен. Всё это было не то, явно не хватало нужных сведений. Однако среди бесчисленных обрывков и клочков бумаги было кое-что их объединяющее: в них не было ни строчки, ни слова, даже намёка на заговор против христианства. К удивлению Спрута, даже те, кто недолюбливал храмовников, отмечали их заслуги. В Ордене обездоленные всегда могли отыскать для себя работу, будь то усердное дело землепашца или иное ремесло, – во всяком случае, те, кто не отвергал труд. Некоторые удостаивались чести вступить в ряды прислуживающих братьев, неся ответственную службу. Храмовники помогали вдовам, сиротам, беднякам. Люди дивились тому, как запущенные, заболоченные земли, попадая в руки тамплиеров, расцветали, словно по волшебству, и начинали приносить пользу.
Спрут раздумывал: «Я не борец за чистоту веры. Мне ли разбираться в грехах Ордена? И вряд ли один я удостоился у короля такой чести. Что-то затевают «золотые лилии»?! Скорей всего, Корону интересует, не замышляют ли чего тамплиеры и какие секреты хранят».
Он снова беспокойно заходил по комнате.
– Я стою перед нужной дверью со связкой ключей! Какой же из них подойдет к замку?
Он мысленно разбирал варианты, с чего начать: воинские заслуги, торговые связи, могущество…
– Сильный воин, наделённый сокрушительным ударом, зачастую неповоротлив, – продолжал он своё рассуждение, – а ловкач не в силах поднять быка. В превосходстве каждого скрывается изъян. Корень могущества тамплиеров подскажет, в каком направлении продолжать поиск.
Разобраться в бумагах было непросто даже для капитана.
– Сам я не вижу, может, не туда смотрю… Здесь непременно что-то есть, – задавался он вопросом, кружа по комнате. – Быть может, мне необходим другой глаз? А лучше пара.
Заморское растение с желтыми плодами, стоящее у окна, приветливо кивало от лёгкого ветерка, впитывая последние закатные лучи. Спрут вылил немного воды в глиняный горшок с подсохшей почвой.
– Сколько будет пользы, – отвлёкшись, подумал он, – если вырастить такое сокровище на корабле. Хорошо, что опытный садовник обучил меня, как ухаживать за этим полезным кустом, что приносит воистину золотые дары. Даже здесь Бог подумал про моряков, одарив эти кисловатые плоды такой полезностью.
И снова мысли о деле.
– Рыцари, казначеи, слуги – это сотни людей, тысячи!!! Словно целый город! Как стольких прокормить? Кто же за всё это платит? Пора проверить этот ключик.
Пьёвро взглянул на кучу бумаг, улыбнулся и… понял:
«В этом деле мне тоже понадобится опытный «садовник».
В этот вечер одна из ниточек привела его в Фонтане.
Пьёвро попросил своих людей выяснить, есть ли среди братьев цистерцианского аббатства тот, кто занимается финансами? Ответ пришёл скоро: «Есть такой».
«Мне нужен этот человек!» – решил Спрут.
Глава 6
Всю ночь перед празднеством, что устроил бургундский герцог, никто не спал. Люди ожидали, когда загудит рог, извещая о наступлении долгожданного рассвета. Под открытым небом всюду пылали костры. Стражникам со стен рыцарский лагерь напоминал крепостную осаду.
Юноша в тёмно-вишнёвом плаще искал друзей, вглядываясь в штандарты. Кисть руки, застыв в благородном жесте, уверенно покоилась на круглом навершии рукояти меча. С улыбкой и гордостью вспоминал он всегда, как торжественно, вместе с клятвой, принимал это бесценное сокровище в подарок. И то, как величественно выглядел отец в старых, но добрых доспехах, что сейчас привычно сидели на нём. Однако, повзрослев, Вейлору пришлось раскошелиться на свой собственный шлем – топхельм отца был великоват. А также на новую сбрую для своего быстроногого коня. Выбора особого не было: либо стесняться простоты воинского облачения, либо овладеть мастерством настолько, чтобы не задумываться о первом. Стремясь к лучшей жизни, полной изобилия, он избрал символом своего герба «Полуденное Солнце», добывая мечом желанную славу на турнирах.
Наконец над двумя стоявшими рядом шатрами рыцарь из Шампани увидел «Драконов» на развевающихся полотнах. Вздыбленный Красный Дракон на белом поле изрыгал огонь, стоя на страже неприкосновенности своего Дома. На другом гербе в языках пламени возлежал Желтый Дракон, охраняющий ключи власти. Молодые дворяне, Уго из Бретиньи и Тибо из Роморантена, радостно встретили друга. Оба франка, облаченные в синие плащи с золотой лилией – символом своего королевства, были ровесниками Вейлора. Ещё с первой встречи на турнире молодых людей объединила страсть к поединкам. Так состязания оказались началом их дружбы, но и дух соперничества, присущий юности, был им не чужд.
