Ранее Вейлор отметил только ловкость и хладнокровие, с каким бился Дамиен с противниками. Теперь же неожиданно для себя он увидел артистизм друга, его умение выгодно повернуть разговор, беседуя хоть с аристократом, хоть со стражником или нищим. Только он был в курсе всех новостей, всегда был занят какими-то тайными делами, иногда надолго исчезал. Выяснилось, что ему знакомы языки разных народов.
«Выходит, он всё время выдавал себя за человека из другого сословия! И то, что он рассказывал мне, это не вся его настоящая жизнь!».
Ночной гость продолжил:
– Легче поверить в то, что луна упала на землю, чем в то, что я видел. Под удар попали многие братья Ордена Храма. Вся Бургундия, Шампань, Нормандия… другие земли в огне.
– Что ты несешь?! Ты обезумел! – вскричали оба.
– Молчите, на разговоры нет времени. Многие приняли бой, грудью отважно встретив врагов. Мы тоже сражались… схватили тамплиеров из командорства в Бри… Были и такие, кто спешно стриг бороду, менял одежды и бежал.
В замешательстве юноши оторопели.
– Я не из тех, кто бежал! – выкрикнул храмовник, схватив Дамиена за грудки, – мы не отступаем от страха!
От напряжения рыцарь закашлялся, и его пыл угас. Он поник и опустил голову. Затем заговорил снова:
– Спаслись немногие. Те, кому удалось уцелеть, двинулись на восток. Когда перешли Рейн, путь нам преградили германцы, их было много, слишком много. Они явно ждали нас, мы попали им прямо в лапы… Я вырвался, остальным братьям не повезло… Пробирался пешком, лишь бы подальше, хоть до самого края земли. Потом оставил знаки на дороге.
– Их оставил ты? – переспросил Дамиен.
Храмовник молча кивнул.
– Я подумал, если не смогу помочь, так хоть кого-нибудь предупрежу.
Дамиен перебил его:
– А приказ! Какой у тебя был приказ?
– Нет больше никаких приказов, брат. Их больше некому отдавать. Они схватили всех разом… Всех! – его затрясло, как в лихорадке. – Храмовникам отныне нет больше места ни на чьей земле, ни в собственном доме, ни в церкви.
Незнакомец покачнулся и медленно опустился на пол.
Друзья изумлённо переглянулись:
– Этого просто не может быть!
– Но хоть кто-нибудь пришел на помощь?
– Кто осмелился такое сотворить? – вскричали они в один голос и обернулись к тамплиеру в черном монашеском одеянии, чтобы услышать ответ, но вопрос так и повис в воздухе.
Рыцарь был м ё р т в…
Дождь внезапно прекратился.
В шуме ветра послышалось лошадиное ржание. Храмовники, сидящие у костра, насторожились. За ветвями со стороны дороги показались знакомые силуэты. Это Дамиен и Вейлор возвращались к остальным. Дамиен вёл своего коня под уздцы, на седло было взвалено тело.
Молодые люди рассказали о неожиданной встрече в часовне. О том, что успел сообщить тамплиер, оставивший своё послание на дороге. Поведали, от чего он бежал в эти земли.
Никто не поверил ни единому слову, но не оттого, что сочли их ложью: никого не устраивала такая правда.
Дамиен послал за пленником со словами:
– Приведите эту собаку сюда!
Все понимали, что устроивший засаду на дороге мог бы что-то прояснить. Рене спешно приволок связанного пленника, втолкнув его в круг разгорячённых людей. Споткнувшись, тот повалился на мокрую землю.
– Не дёргайся! – рявкнул тамплиер, стаскивая мешок с его головы.
Пленённый от страха извивался и брыкался, как ужаленный, желая освободиться от тугих пут.
Бургундец нагнулся и двинул кулаком ему в челюсть. Человек затих, закрыв лицо связанными руками.
– Пой! – потребовал храмовник.
Понимая своё невыгодное положение, он всё же начал говорить, перемежая слова бранью. Все, замерев, слушали и ужасались тому, как рассказанное неизвестным рыцарем совпадало с тем, что вырывалось из этой злобной пасти.
Орден Храма застали врасплох. Улицы утопили в крови. Небеса не видели этого безумия из-за гари тысяч костров. Беда, что сродни чёрной смерти, волной прокатилась повсюду, заражая окрестные земли, повергая целые провинции в хаос. Атакующие безумцы, только выглядевшие, как люди, не сдерживали свой голод, проявляя звериную кровожадность. Их обуял азарт. С пеной у рта вассалы короля выкрикивали страшные приказы своим войскам. Тех, кто противостоял, сминали. Солдат не останавливали ни врата, ни рвы. Прорвав укрепления, они саранчой лезли на стены. И не было им числа.
Все земли тамплиеров враз поразил «пожар», аресты вспыхнули от одной искры повсюду. Орден Храма опорочили обвинениями в ереси, объявив вне закона божьего и человеческого. С разрешённой вольностью, презирая людское равенство, пленённых сгоняли в живое стадо. Великий магистр Жак де Моле был схвачен вместе со своими рыцарями. Уцелевших никто бы не обвинил в везении.
Разъярённые «золотые лилии» целыми отрядами врывались в подвалы в надежде отыскать сокровища, воображая, как король щедро вознаградит их. Замок Тампль был разграблен и отдан на поругание черни.
Христианство не видело такого позора со времён нападения на Византию. В один чёрный день могущество обернулось горечью.
Тамплиеры были обречены.
– Безбожники! Запомните эту Пятницу! – без капли страха угрожал разбойник, веря в свою правоту.
Рыцари были в замешательстве, пытаясь обдумать услышанное. Один Рене, долго слушая оскорбительную речь, не раз порывался наброситься на пленника с кулаками. Эти слова стали последней каплей. Бургундец был просто взбешён!
– Я прикончу этого выродка! – хрипел он от гнева.
Казалось, наглеца мало заботила собственная участь, но, получив удар под дых, он угомонился. Вмешался Карл и еле оттащил друга.
– Оставь его, – настоял Дамиен, – позже решим, нужен ли он нам живым, а сейчас уберите с глаз этого стервятника! Не стоит говорить при нём.
Карл увёл пленника в сторону и привязал к дереву.
Храмовники собрались на свой капитул, нужно было решить, что же теперь делать. Если пленник сказал правду, то грядущее могло изменить всё как для них, так и для множества людей.
– Что за бесовские козни! Эти обвинения – неслыханная чушь! Как они посмели! – негодовал богемец.
Впервые их собрание было столь сумбурным, говорили все разом.
– Они лишились ума?!
– Так вероломно напасть!
– Что за западня?!… Неужели теперь некуда идти?! – тревожно вопрошал Рене.
– Что Филипп возомнил о себе? И почему Церковь на его стороне? – задавался вопросом Вейлор.
– Да, кто он такой, чтобы решать нашу судьбу?! – кипятился чех. – Разве это благороднейший из всех рыцарей Бодуэн де Бург, благословивший нас когда-то защищать христианский мир во имя Господа?
