– Я знаю, куда мы пойдём! Там точно можно укрыться!
Мужчины разом обернулись и с надеждой уставились на богемца.
– В чешские земли! До них рукой подать! – выпалил он.
Это было неожиданно.
Богемец поведал о старом хранилище в бывших владениях тамплиеров. Все принялись горячо обсуждать: ведь других хороших идей всё равно не было. Не найдя изъянов в предложении рыцаря, люди снова обрели уверенность.
Тамплиеры стали спешно собираться в дорогу. Шампанец издали наблюдал за храмовниками. Рене разгружал своего коня, пока тамплиеры переговаривались. Милош размахивал руками, видимо, объясняя бургундцу направление их нового похода:
– Куда мы направляемся, ты теперь знаешь… Ждать больше нельзя, риск слишком велик.
Карл помогал другу собраться в дорогу. Вейлор восхищался отвагой добровольца: «Вот он, ещё один смельчак, о ком не напишут в книгах. Я снова невольно стал свидетелем храбрости этих людей!»
Бургундцы о чём-то пошептались. Со стороны было видно, как мужчины переживают расставание. Друзья обнялись и помолчали немного.
Рене, обращаясь ко всем, сказал твёрдо:
– Тащите эту падаль, заберу его с собой, – храмовник бросил на пленника злобный взгляд, – братьям будет интересно узнать новости из первых уст.
И, повернувшись к юношам, добавил уже с неоднозначной улыбкой:
– В любом случае я всегда смогу оставить стервятника волкам.
Плененного разбойника усадили верхом, привязав к седлу. Рене взял вторую лошадь за узду.
– Торопись, скачи, друже. Долг прежде всего! – сказал ему Милош на прощание.
– Ступайте, не теряйте драгоценного времени.
Тамплиер дернул поводья, и конь тут же рванулся с места.
Карл крикнул вдогонку:
– Ты мне обещал!
Ветер донёс ответные слова:
– Я разыщу вас!
Когда всадник скрылся из виду, Вейлор обратился к Карлу с вопросом:
– Прости меня за любопытство. Но что означали ваши прощальные слова?
Бургундец, как всегда, погладил свои усищи и ухмыльнулся:
– Когда-то в юности мы дали друг другу обещание не расставаться. Поклялись, что не встанут между нами ни люди, ни расстояния. Я не припомню и дня, когда было иначе. Даже если суждено найти свою смерть в бою, друзья встретят её бок о бок. Это поддерживало нас сотни раз. Иногда данное слово не даёт людям сгинуть и в самых опасных испытаниях, какие шлёт Отец Наш небесный, – храмовник вопросительно взглянул на небо, – и это даёт мне надежду на нашу встречу. Поторопимся, нас ждёт свой путь.
Сборы были недолгими. К неудовольствию братьев Ордена Храма, Дамиен предложил снять на время свои мантии, чтобы не привлекать внимание. Храмовники зароптали. Лишь после того, как Лука назвал это военной хитростью, те нехотя согласились. Символы братства также пришлось надёжно сокрыть.
Милош, как старший, возвестил:
– Встаньте, братья, и ты, сын Шампани. Помолитесь, чтобы Всевышний смилостивился над нами.
Каждый вложил в «Отче наш» все свои чаяния. Монах провозгласил всем отпущение грехов и прочел молитву:
– «Отец Небесный, на тебя уповаем в час испытаний. Ибо Ты пастырь, что ведёт заблудившегося через пустыню. Ты тот свет, что маяком озаряет ему путь во тьме. И да падёт твой карающий меч на головы врагов его. Ибо путь его есть путь праведный».
Рыцари надеялись, что с Божьей помощью им удастся беспрепятственно добраться до перевала Домажлице, ведущего в родные края Милоша. Быть может, беда ещё не докатилась до тех мест, и время ещё на их стороне.
Глава 8
Дорога всегда манила путешественников. Завлекала путников возможными приключениями, не торопясь, приоткрывала свой занавес, скрывая грядущее за очередным поворотом, перекрёстком или лесом. Но, помимо привлекательного облика, дорога всегда имела и другое, реальное лицо, пряча самые страшные кошмары в непролазных дебрях. Некоторые встречались с её пугающим и беспощадным нравом. Всё могло пропасть в гиблых пустошах, голодных болотах или в чёрных непроходимых чащах. Странники исчезали без следа. Караваны не доходили до городов. Полки могли сгинуть, так и не добравшись до сражений. Она сама решала, кого вывести, а кого поглотить бесследно, на веки вечные.
Весь долгий путь ехали молча, без шуточек и пустых разговоров. Рыцари были подавлены. Неизвестность порождала в душе каждого настороженность. Путникам приходилось быть осторожными, опасность ожидали отовсюду.
Не иначе, как только с Божьей помощью добрались до перевала спокойно.
Тропа привела к двум хребтам. Величественные старцы издавна стояли на страже богемских просторов, но они пропустили маленький отряд беспрепятственно. По обе стороны, словно слуги лесного короля, сплошной стеной выстроились ели, пихты и буки. Высоко над головами людей их кроны смыкались, образуя беспросветный коридор. Чешский Лес укрыл путников от холодных осенних ветров, вольно гуляющих на равнинах.
Признаться, никто, кроме богемца, раньше не видел таких густых зарослей! В пути им то и дело попадались следы крупных животных. В чаще хрюкали кабаны. Олени, раскинув огромные рога, горделиво замирали на горизонте. Непуганые птицы выпархивали из-под копыт, отчего кони шарахались в сторону.
Леса поредели, и трудный переход наконец закончился. Выехав на равнину, люди ощутили некое внутреннее раскрепощение. Простор принёс свободу, как для глаз, так и для мыслей.
Чех резко остановил лошадь и вылез из седла. Сделав пару шагов, он опустился на колени и впился руками в почву, собрав пальцами землю. Он поднёс комья к лицу и закрыл глаза. Для него это был не просто запах сырой земли…
Отряд застыл в молчании, рыцари всё понимали. На их глазах произошла долгожданная встреча матери и сына. Рыцаря, давно покинувшего эти края, встречала родная земля. Вейлор впервые видел такую тоску по дому. Не отрываясь, смотрел он, как Милош медленно сошёл с дороги и направился через поляну к одиноко стоявшему дубу.
Богемец, разведя руки в стороны, нежно дотрагивался до колосков луговых трав. Подойдя к дереву, могучий воин обнял его за крепкий ствол, словно старого друга. Какое-то время он не шевелился. Замер, будто боялся пропустить какой-нибудь важный момент. Внимательно вслушивался в колыхание ветвей дерева, шелест трав, в слышимый ему одному голос родины, восстанавливая давно утраченный в памяти образ.
С той поры, как прошли перевал, Милош будто переменился. Радостная улыбка не сходила с раскрасневшегося скуластого лица. Воодушевлённый возвращением чех, указывая дорогу, то и дело подбадривал остальных. Друзья его не узнавали: всегда сдержанный и немногословный здоровяк совершенно не походил на самого себя. Каждую свободную минуту он заводил разговор о красоте родных земель, о том, что его сердце не знает лучшего места под небесами. Багряно-рыжие деревья и буйство разноцветных кустарников подкрепляли правдивость его слов.
