Новый год в Химаре не имел ничего общего с Новым годом в Шотландии. К полуночи главная улица бухты наводнилась семьями, но только пробили куранты, как всех точно ветром сдуло. Никаких тебе ночных гуляний! Я даже было заскучал по Шотландии, но Нала меня от этих грустных мыслей быстро отвлекла. За ней требовался уход, поэтому я кутал ее в одеяло и все переживал, как бы она не напугалась – кругом гремели фейерверки. Но длилось светопреставление совсем недолго. Все-таки Албания – это вам не Шотландия!
Албания находится в другом часовом поясе, и Новый год в Шотландии наступает на два часа позже. Поздравлять друзей и родных раньше времени я не стал. Эти два часа разницы я провел, обмениваясь с ними сообщениями в мессенджерах. «Инстаграм», кстати, просто ломился от поздравлений подписчиков со всего мира, многие из которых присоединились к нам с Налой только лишь на прошлой неделе.
Нашим путешествием заинтересовался один известный нью-йоркский веб-сайт про животных – «Додо». Журналисты «Додо» хотели взять у меня интервью. Условились на том, что обсудим все детали после Нового года. Мне почему-то не верилось, что я могу представлять для них интерес. Тем не менее все это заставило меня призадуматься. Надо попробовать, вдруг это интервью подскажет мне дальнейшее направление?
Я не раз слышал про людей, делавших карьеру в «Инстаграме», но никогда не предполагал, что смогу пополнить их ряды. Не думал до того мгновения, пока не осознал, как много может значить наше путешествие для других. Тем вечером я впервые всерьез озадачился этой новой идеей сделать свое путешествие значимым не только для себя, но и для всего остального мира.
И чем дольше я размышлял, тем больше мне нравилась эта идея. Я мог привлечь внимание людей к жестокому обращению с животными и к загрязнению окружающей среды – эти две проблемы беспокоили меня сильнее всего.
Когда мысль окончательно оформилась и улеглась в голове, я уже не сомневался, что выбрал единственно возможный и верный для себя путь.
«Отличная установка на будущий год, – подумал я. – Пора делать добро, Дин. Время пришло!»
7
Ковчег
Две недели ожидания ветеринара показались мне целой вечностью. К этому еще и похолодало. Одним январским утром вершины гор вдалеке побелели от первого снега. В Шотландии в это время года снег на холмах Ламмермур-Хилс, расположенных на юго-западе Данбара, – обычное дело. Но здесь, в часе езды от Греции, снег казался чем-то фантастическим. С другой стороны, холод не давал заскучать: чтобы поддерживать тепло в хостеле, приходилось колоть дрова. Да и Нала любила свернуться клубком возле камина. Я же не мог усидеть на месте. Моя мать даже шутила, что я страдаю от синдрома дефицита внимания и гиперактивности. Несмотря на мороз, я оставался в тонусе и приступил к исполнению своих новогодних клятв.
Начал я с проблемы, которая не давала мне покоя не только в Албании, но и в Черногории, Хорватии и даже Италии. Проблема мусора. Невозможно было пройти по пляжу и не наткнуться на какие-нибудь пластиковые отходы. Что-то, конечно, выносило на берег прибоем, но большая часть мусора – все-таки заслуга местных: жестяные банки, упаковки из-под продуктов и очень много полиэтиленовых пакетов. Такое наплевательское отношение меня невероятно злило.
Я видел немало документальных фильмов на эту тему и знал, что от мусора гибнут животные по всему миру. Рыбы и птицы, принимая кусочки пластика за еду, постоянно давились и погибали, а черепахи на побережье Южной Америки задыхались в брошенных рыболовецких сетях.
Гуляя по пляжу с Налой, я не раз отбирал у нее кусочки пластика – я все боялся, как бы она не порезалась об острые зазубренные края!
Спустя пару дней после Нового года я отправился на маленький пляж в километре от Химары, чтобы очистить его от мусора. За каких-то двадцать минут я насобирал два больших мешка пластиковых бутылок. И до полудня занимался тем, что выгребал остальной мусор: оберточная бумага для продуктов, пакеты, одежда, сломанная техника – чего тут только не было. Кто-то даже умудрился забросить на скалы клавиатуру от ноутбука. Случилось это, судя по всему, давным-давно – все клавиши покрылись водорослями. Ну надо же было додуматься! Хотя слово «думать» тут совершенно неуместно. Тот гений, который сотворил это, думать, похоже, не умел совсем.
«Люди должны знать, что происходит в мире, когда никто ни за что не отвечает. Если уж такие отдаленные пляжи завалены пластиком, то что нас ждет завтра? – задавался я вопросом. – И будет ли это завтра?»
В хостел я вернулся, полный решимости изменить все. Первым делом я загрузил новую фотографию, где чистил пляж, в «Инстаграм». Под ней я оставил краткое, но емкое сообщение. Поучать подписчиков мне не хотелось – в конце концов, я не претендовал на место Дэвида Аттенборо или Греты Тунберг и не строил из себя экологического активиста, – но и промолчать я не мог. Я призвал подписчиков сохранять пляжи в их первозданном виде и использовать только биоразлагаемый пластик.
Загружая эту фотографию в «Инстаграм», я сильно нервничал, ведь за моим путешествием следило больше двух с половиной тысяч человек по всему миру. Но страхи оказались напрасными. Совсем скоро я стал получать слова поддержки.
«Ну вот видишь, – сказал я себе, – не надо бояться! Каждый имеет право свободно выражать свое мнение, и ты не исключение».
Позаимствовав в хостеле каяк, следующие несколько дней я посвятил поискам бухточек и пляжей, требовавших уборки. Мне так хотелось оценить масштаб загрязнения, что я даже нырнул в ледяную воду с трубкой, но в итоге лишь занозил ладонь иглами морского ежа. Вынимать эти черные иглы было совсем невесело: рука болела и чесалась как проклятая.
Мои попытки обратить внимание людей на проблему мусора, конечно же, имели кое-какой успех, но он не шел ни в какое сравнение с той славой, которую снискала своими фотографиями Нала. Обманывать себя я не собирался. Я прекрасно понимал, почему люди подписываются на мою страничку. Они интересовались Налой, ее здоровьем и ждали новых фотографий и видеозаписей с ее участием. Восстанавливалась Нала быстро и к концу недели уже с прежней живостью носилась по всему хостелу, избегая только заднего двора: там хозяйничала немецкая овчарка. Впервые повстречав Налу, собака сразу показала характер: зарычала, а затем облаяла. Нала была смелой девочкой, но не безрассудной: с тех пор от овчарки она держалась на расстоянии.
Январь близился к концу, а Нале день ото дня становилось все лучше. Она чувствовала себя настолько умиротворенно, что проспала легкое землетрясение, случившееся в Химаре в первые дни нового года.
Мы с Майком как раз сидели на улице, когда произошел первый толчок. Сперва завыли и залаяли собаки. Спустя мгновение застонало здание хостела, а стены заходили ходуном, точно желе. Со всех сторон зазвенела сигнализация автомобилей и домов. Послышались крики и вопли. Толчки продолжались всего несколько секунд, но перепугаться я успел будь здоров. До того я никогда не видел землетрясения. Позже Майк рассказал мне, что землетрясения в Албании не редкость, особенно на севере, близ Тираны.
