– Шампунь? – Ленка сконфузилась. – Ручной работы? Ой… А я-то думаю, чего он так классно пенится… И запах умереть не встать! Шампунь, значит… Хи-хи…
– Что ты ржёшь, дура!
Но я и сама не смогла удержать смех, глядя на её весёлую мордочку. Фиг с ним, с шампунем, главное, что мы помирились! Ленка, кажется, была того же мнения.
– Шампунем… полы… – булькала она. – Татка, ой не могу!
– И п-п-енится классно! – заливалась я.
Откуда в разгаре нашего веселья появилась рыжая негодяйка, мы не усекли. Вот только что веселились, посматривая друг на дружку, а потом бац – перевели взгляд на окно и увидели. Сидит. Весело так на нас посматривает и хвостом по подоконнику стучит. Как будто смеётся вместе с нами!
– Манька! – всхлипнула Ленка и ещё пуще захохотала. – Откуда ты взялась?
– В окно влетела! – продолжала веселиться и я. – Как Карлсон! А где твой пропеллер, упитанное ты животное, а? Прикинь, Лен, я ей суп каждый день варю, скоро моя кошка в дверь перестанет протискиваться!
– И в окно! – гоготала Ленка.
– Вот ужас, ха-ха-ха!
К концу нашего веселья вся злость за обгаженный пол куда-то делась. Всё-таки смех – самое лучшее средство для очищения организма от заразы!
– Манька, вот скажи, зачем ты это сделала, а? – Ленка ласково провела рукой по рыжему загривку.
– Мяу!
– Больше так не будешь?
– Мя-яу!
– Тань, она больше так не будет! – оглянулась на меня подружка. – Простим её?
– Но если только ещё хоть раз! – грозно насупила я брови.
– М-я-яу!!
– Смотри у меня!
Через десять минут прожорливая обормотка уплетала рыбу, торопясь и урча от счастья, а мы с подругой сидели за столом, пили чай и лениво перебрасывались репликами. Жизнь вновь радовала нас.
– А если ты переживаешь, Таточка, – Ленка слизала с хлеба масло, – то можешь попробовать на мне!
– Что попробовать? – не поняла я.
– Свои способности! Ну, карты мне раскинь: что было, что будет…
– Да я и так знаю, что было, Лен! Мы же с тобой с младенчества дружим!
– А может, у меня от тебя секреты есть! – не уступала подруга. – Заветные!
– У тебя? От меня?? Не смеши, пожалуйста. Налить тебе ещё чаю?
– Ну ладно, но будущее-то от тебя пока закрыто! Налей, только полчашки. Слышишь?
– Слышу, полчашки.
– Да нет, я о будущем! Вот что меня, к примеру, завтра ждёт?
– День наступит, сама и увидишь.
– Ну, Тань! Давай проведём эксперимент! Чтобы завтра со спокойным сердцем встретить твоего Иван Иваныча!
– Скажи просто, что тебе самой охота о будущем узнать, а клиент тут ни при чём!
– Нет, я за чистую науку! – помотала головой Ленка. – Ты же знаешь!
– Это ты на своей работе за чистую науку, дорогой мой инженер-конструктор, а дома… – Я помолчала задумчиво. – А впрочем, так и быть. Давай погадаю. Интересно ведь, когда ты наконец Валерку взашей выгонишь.
– Чего это я его выгоню? – тут же взвилась Ленка. А мне только того и надо было. – Мы с ним теперь навеки связаны!
– Как верёвка и мыло? – хмыкнула я.
– Как голубь и голубка!
– Фи, какая пошлость! Лен, а ведь раньше ты такой размазнёй не была! Помнишь, как мы пацанам жару давали? Казаков-разбойников помнишь? Ромку Васильева? Да если бы мне кто тогда сказал, что девчонка, которая не испугалась самого Василиска, в такую тетёху превратится, я бы всю рожу ему расцарапала!
– Кстати, я ведь недавно Ромку видела! – вспомнила Ленка.
– Да ну! Где?
– Он к мамаше своей заезжал. Прикинь, весит теперь наш Василиск килограммов двести, не меньше!
– Во зажрался! – протянула я. – А в детстве особым аппетитом не отличался. Вот разве что на девчонок его тянуло…
– Не, он болеет чем-то… – погрустнела Ленка. – Жалко так. Хоть и гад, конечно. Но всё же свой, родной.
– Да-а-а… Жалко…
Мы вздохнули. Манька мяукнула и отвалилась от миски, еле волоча пузо.
– Обжора!
– Слушай, Тань, а где она всё-таки пряталась? Ты же вроде всю квартиру обнюхала.
– Самой интересно! Она и появилась-то у меня как-то странно. Как будто из воздуха.
– Слушай, а может, это не кошка? – у Ленки заблестели глаза.
– А кто?
– Чей-то дух! Спустился к тебе, принял кошачью форму… Может, это папаша твой? И после смерти не успокаивается…
– Сбрендила? – вздрогнула я. – Тогда уж бабка твоя, Марь Пална, ей кошачье нутро как раз подходит! И картишки она подкинула!
– Думаешь? – Ленка округлила глаза. – А что, очень даже может быть… Бабуля всегда к тебе неравнодушна была…
– Лен, что ты несёшь?! Ну какой дух, какая бабуля? – не выдержала я. – Это же надо такое придумать, а? Бред собачий!
– Кошачий!
– Ну, кошачий! Но бред же! Ты же разумный человек, Елена Осиповна! Инженер, понимаешь, конструктор! Нет, точно тебе надо с Валеркой разводиться, это он на тебя так влияет!
– Она тоже рыжая была… – не слушая меня, пробормотала Ленка.
– Кто?
– Баб Маша! Слушай, а почему ты её Манькой назвала?! Ведь Манька – это Маша и есть!
– Тьфу, ну что с тобой говорить! – сплюнула я и вскочила. – Ещё скажи, что это кошка запись обо мне добавила!
– Какую запись?! – ахнула Ленка. – Аудио?
– Видео, блин! Нет, с тобой стало невозможно разговаривать!
– Подожди, Таточка! – она потянула меня за рукав, и я плюхнулась обратно на стул. – Ты про бабкину тетрадку, что ли?
– Наконец-то дошло! Да!! Я вчера на последнюю страницу заглядывала – ну, ты же знаешь мою привычку…
– Знаю, знаю! – нетерпеливо подтолкнула Ленка. – Ты всё делаешь наоборот! И что там было?
– А ничего не было! То есть, было, конечно, несколько фамилий с телефонами. Но моего имени среди них точно не было, зуб даю! А сегодня…
– А сегодня? – у Ленки приоткрылся рот.
– А сегодня было! И есть, если ещё не исчезло!
– Где тетрадь? – подскочила она.
– В комнате! Я её как раз рассматривала, когда ты в дверь позвонила…
– Где? – Ленка уже металась по гостиной, грохоча чем-то. – Не вижу, Тань!
– На столе, наверное! – Я бросилась к подруге. – Я в таком шоке была, что сейчас даже не вспомню, где оставила…
Поиски продолжались час. Мы обшарили всю комнату, даже в спальне искали, хотя я точно помнила, что туда не заходила. Тетрадь как в воду канула. Испарилась. Исчезла. Провалилась в параллельное пространство.
