Глава 11
В магазине яблоку было негде упасть. Обнаружила я это поздно, уже переступив порог, иначе сразу бы повернула к другому супермаркету. Но – останавливаться на полпути было не в моих правилах. Ладно, мне всего-то рыбки купить, авось и не застряну надолго.
Впрочем, толпа, сгрудившаяся прямо у входа, явно пришла сюда не за покупками.
– Лот номер двадцать три! Паровой утюг с двумя насадками! Достаётся… достаётся Сёмушкиной Елене, похлопали, товарищи!
Раздались громкие аплодисменты – люди радовались, изо всех сил надеясь, что следующий приз достанется кому-нибудь из них. Вот оно что, лотерея!
Я подошла поближе. Участвовать во всяческих аттракционах мне всегда нравилось.
– Лот номер двадцать четыре, комбайн домашний. А достаётся он… достаётся…
Возникла долгая пауза. Все затаили дыхание.
– Комбайнёру Васе, – вполголоса произнесла я.
– Лаптеву Василию! – радостно возвестил ведущий праздника. – Ура, товарищи!
– Точно Вася, надо же, – усмехнулась я.
– А я вас знаю… – произнёс вдруг кто-то рядом со мной.
Я повернула голову. На меня смотрели светлые глаза парня, которого я видела впервые в жизни. Высокий, как шест, и такой же узкий, чёрная чёлочка спадает на правый глаз, в левом ухе – сверкающее кольцо, подбородок оттеняет аккуратная бородка. Улыбался он довольно приветливо, хотя в глазах даже и намёка на благодушие не было. Серьёзные и тревожные это были глаза.
– Прекрасная новость, – буркнула я и сделала шаг в сторону. Вступать в беседу не входило в мои планы.
– Это ведь вы меня испугали, помните? – не унимался парень. – Ночью!
– Существенное дополнение! – язвительно произнесла я. – Вот если бы вы сказали днём, то я бы вам точно не поверила. А ночью… Да, ночью я могла! Всего вам доброго, молодой человек! Советую больше мне под ноги не попадаться, а то мало ли ещё что привидится…
Я выхватила продуктовую корзину из кучи стоящих у входа и направилась внутрь зала. Надеюсь, слова мои были поняты правильно, и мне удастся без проблем закончить поход в магазин.
Не удалось.
– Вы правда меня не вспомнили?
Как этот зануда оказался впереди меня, я не поняла. Долговязая фигура преградила мне путь у полок с консервами.
– Послушайте, я же вам уже ответила…
– Я у вас спрашивал, как пройти к Чудовскому переулку! А вы сказали, что сами не знаете! Неделю назад!
– Так вы до сих пор его ищете?! – ахнула я, картинно всплеснув руками. – Боже мой! То-то я смотрю, вы пообносились, обросли! Бедняжка… Может быть, вам хлебушка купить, а?
– Зачем… хлебушка? Не надо мне… – испугался он.
– Вот и за мной ходить тоже не надо! – отрезала я. – Повторюсь для тех, кто отсутствовал – под ноги мне попадаться больше не нужно. Это понятно?
– Понятно… – неуверенно ответил парень.
– Вот теперь вы меня не разочаровали. Прощайте, сударь!
Я забросила в корзинку банку маслин, на которые у меня с детства стойкое отвращение, и, обогнув долговязого типа, потопала дальше. Шагов за собой я больше не слышала.
Только у кассы, роясь в сумке в поисках кошелька, я обнаружила пропажу и сначала даже не поняла, что произошло. Ключи на месте, кошелёк тоже в наличии, а вот коробка с самым важным для меня богатством никак не находилась. Хотя я точно помнила, что, выходя от Петровны, положила карты во внутренний кармашек сумки и даже застегнула на молнию, чтобы уже наверняка. Обычно-то я ценности в кармане носила, а сегодня решила, что сумка – гораздо надёжный тайник.
– Семьсот пятьдесят рублей! – донёсся до меня звонкий голос, и я подняла глаза.
Видимо, на моём лице было написано такое отчаяние, что молоденькая девушка, сидящая за кассой, сочувственно покачала головой.
– Кошелёк потеряли, да?
– Лучше бы кошелёк! – вырвалось у меня.
– Телефон?
– Да какой там телефон! – с досадой воскликнула я. – Я покой потеряла… Он же мне теперь житья не даст!
– Муж? – продолжала угадывать упорная кассирша.
– О, господи!
Бросив неоплаченные продукты у кассы, я ринулась обратно в зал. Если и потеряла, то только здесь, в магазине, на улице карты точно не могли выпасть! Я вспомнила, что, стоя у витрины с булочками, вытаскивала из сумки телефон, возможно именно в тот момент драгоценная коробочка каким-то образом выскользнула наружу. Фантастическое предположение, но других в наличии у меня пока не было.
Хлебный отсек, а также близлежащие полки с крупами и макаронными изделиями были исследованы самым тщательным образом – увы! Пропажа не нашлась!
Я вперила невидящий взгляд в витрину с сырами и сосредоточилась, мысленно проделывая весь путь от порога магазина до нынешнего момента. Толпа, лотерея, прилипчивый незнакомец, маслины, хлеб, мороженый хек, две упаковки чая, касса… Толпа, лотерея… Господи, неужели меня обчистили именно там, в толчее? Но как? И почему вытащили именно колоду, а не кошелёк, который лежал на самом верху? Что за вор такой избирательный? А может быть, именно за волшебными картами и охотились? Дождались, когда я из дома выйду, проводили до магазина, присоседились к толпе охотников за призами и… А не тот ли долговязый типчик меня обокрал? Вытащил колоду, а потом зубы заговаривал, чтобы отвести от себя подозрение. Вот гад! Убью!
Меня сорвало с места негодование, подкреплённое отчаянием. Если карты не найдутся, мне каюк! Пирамидов разбираться не станет, прихлопнет дурочку, как козявку. Я же теперь вся напичкана опасными сведениями о его жизни!
Магазин был прочёсан вдоль и поперёк, не остался необследованным ни один угол, ни один закуток. Увы. Тощего негодяя и след простыл. Этот факт послужил дополнительным подтверждением его вины. Может быть, он ещё недалеко ушёл? Я ринулась на улицу.
– Девушка, а продукты? – звонко донеслось мне вслед.
Я только рукой махнула. До рыбки ли, когда тут жизнь рушится?
Откуда взялся этот автомобиль, я понять не смогла. Не успела. Последнее, что мне запомнилось – слепящий свет фар, истошный визг тормозов и чей-то голос, разорвавшийся миллиардом вспышек у меня в голове: Что было, что будет…
Глава 12
– …чем сердце успокоится…
Я с трудом разлепила тяжёлые веки. Надо мной склонился какой-то человек, очертания его были мутны и расплывчаты, почти сливались с сумраком окружающего мира. В моей голове, шаркая, бродили циклопы…
– Как вы себя чувствуете?
– Я себя не чувствую… – пробормотала я, вновь закрывая глаза.
Полутень и тень стали одним.
Сколько раз я выныривала из темноты, трудно сказать. Потом, окидывая памятью эти дни, я терялась в сомнениях – то ли сны властвовали надо мной, подавляя своей тревожностью, то ли всё происходило наяву, но в каком-то чудовищном липком бреду. Мне было очень страшно, и это единственное, что я помню точно.
