– А Клара? Она на самом деле живёт с Алёшей за границей?
– Ну, – он улыбнулся. – В какой-то степени Калининград можно назвать заграницей… Я вижу, о чём ты хочешь меня спросить. Отец с Кларой не были никогда женаты, но у Алёши папина фамилия…
– Значит, Лондона мне теперь не видать… – протянула я раздумчиво. – Хотя… Если мне повезёт, я вскоре не только Лондон, но и Токио смогу увидеть.
– Токио?
– Токио. И другие города и страны. Знаешь, теперь я уверена, что мне повезёт. При любом раскладе… – Я посмотрела на него прямым взглядом. – Роб, давай теперь к другой теме перейдём.
– Давай. Я готов всё тебе объяснить. Я тысячу раз это рассказывал – самому себе, мышка, с надеждой, что эти слова услышишь когда-нибудь и ты. Если захочешь.
– Я хочу, Роб. Теперь хочу.
– Ты помнишь нашу первую встречу, Тань?
– В саду вашего дома?
– Нет. Самую первую.
– А, ночью на улице! – я улыбнулась.
– Я влюбился в тебя с первого взгляда.
– Да что ты там мог разглядеть, в темноте-то!
– А мне и разглядывать не надо было. Я почувствовал тебя всю, полностью. И потом только о тебе и думал. Забыть не мог. Хотя очень старался.
– Зачем старался? А, понимаю, я ведь тебе не пара.
– У меня были обязательства, Таня. Перед другим человеком.
– Девушкой?
– Да.
– Понятно.
– Ничего тебе не понятно! Я не мог её просто так, ни с того ни с сего, предать!
– А с того, с сего – можно?
– Тань!
– Ладно, продолжай. Значит, вторая наша встреча, в магазине, окончательно уверила тебя в твоих чувствах и, расчувствовавшись, ты и стибрил у меня мои карты?!
– Какие карты?
– Мои, из моей сумки, которую, между прочим, Ленка привозила из Африки. Она туда в командировку ездила!
– Какая Африка, Тань? – ошалело переспросил он.
– Южная. А может, Северная, не помню точно. Ладно, извини. Так что с моими картами?
– Да не знаю я ни про какие карты, мышка! Подожди, это не та колода, по которой мы с тобой дома гадали? Ты про них спрашиваешь?
– Нет. Это другие. Или те же. Я не знаю, Роб.
– В общем, я тоже не знаю! Мне продолжать?
– Валяй. Карты ты не крал, я уже поняла. Что было дальше?
– А дальше я в ужасе увидел, как ты попала под машину. Точнее, услышал. Я уже от магазина довольно далеко отошёл, как вдруг позади себя визг тормозов услыхал, обернулся… Я чуть не умер тогда, мышка, когда на потерпевшей твоё пальто увидел. Оно ведь приметное, другого такого я нигде не встречал.
– Да, его мне Ленка из Италии привозила.
– Опять Ленка.
– Опять. Роб, что ты сделал потом?
– Поехал за «скорой» в больницу. Ты в кому впала. Врачи сказали, что тебе не жить.
– Весёлая перспективка.
– И тогда я позвонил Юлиану. У него связи, сама понимаешь.
– Понимаю.
– Он нашёл врача, очень хорошего врача, тебе сделали несколько операций, но ты почти не приходила в себя. А твоим лицом занимался Юлиан, пришлось создавать новое, потому что после аварии… Ну, ты понимаешь. А он всё же гений.
– Гений.
Я провела по своей щеке пальцами.
– Я не помню, сколько времени ты пролежала в больнице.
– Ты приходил ко мне?
– Я сидел возле тебя постоянно.
– Скажи мне, Роб! – я внезапно схватила его за руку. – Это был ты? Это ты мне однажды сказал, что теперь всё будет хорошо? Я помню глаза… Боже мой, это были твои глаза, Роб?
– Ты приходила в себя ненадолго, мышка. Да.
– О, Роб!! – я отвернулась от него. Мне не хотелось, чтобы он видел моё лицо в этот момент. Ведь ещё ничего до конца не выяснено.
– А потом они перевезли тебя к нам.
– Они? А ты что же, в этом не участвовал?
– Мне нужно было уехать, мышка. В Гамбург. По делам. И вдруг позвонил отец, но сначала я даже ничего не понял. Он что-то говорил мне, ерунду какую-то нёс… В общем, я потом сразу же Юлиану перезвонил, и тот уже всё доходчиво мне объяснил.
– Что он тебе сказал, Роберт? – я затаила дыхание.
– Что ты стала опасной для моего отца. Какие-то сведения, о которых ты узнала, могли очень плохо сказаться на его репутации. Я тогда очень накричал на него, но он был настойчив и убедителен. Он сказал, что они перевезли тебя в наш дом, чтобы мягко убедить не вредить нашей семье. Он сказал, что выздоравливающий человек всегда чувствует благодарность к лечащему доктору, и этим обстоятельством можно воспользоваться.
– Юлиан очень хорошо знает толк в таких вещах! – с горечью произнесла я.
– И тогда я помчался домой, спешно свернув все свои дела.
– Чтобы поучаствовать в моём мягком убеждении? – усмехнулась я.
– Чтобы быть с тобой рядом и защитить от давления! Я тогда ещё не знал, что мне придётся играть роль твоего брата… Никто этого не знал, пока ты окончательно не очнулась.
– Но я пришла в себя не полностью, позабыв о своём прошлом, и этим обстоятельством они тоже поспешили воспользоваться. Да, я понимаю.
– Отец тут ни при чём! Юлиан его уговорил.
– Как можно уговорить такого человека, как твой отец??
– Можно. Если знать, на какие рычаги давить. Стоило только ему напомнить о той давней истории, и папа больше не сомневался ни секунды. Он почему-то думал, что ты знала о моей роли в гибели Ангелины.
– Правильно. Карты показали, что в одной старой семейной истории был замешан мальчик. Я ему так и сказала тогда. А он испугался очень.
– В какой истории, Тань? И опять ты про карты какие-то говоришь…
– Ну да, я ведь гадала твоему отцу, Роб! На картах! Хотя если честно, ничего определённого я тогда не увидела. Мальчик, окно, клумба. Ну, кадры такие передо мной промелькнули, я их так и озвучила, не вдаваясь в подробности. Я к тому времени уже еле языком ворочала от усталости…
– Мальчик, окно, клумба? – вскричал потрясённо Роберт. – Правильно, так и было! Я как-то из окна детской прыгал. Прямо на клумбу и упал. Отделался тогда ушибленной ногой, но никому о позорном полёте не рассказал. Говорю же, сорванцом был несносным.
– Вот это совпадение!
– Невероятное. Значит, отец решил, что ты обо мне знаешь…
– И из горячей к тебе любви вновь решился пойти на враньё.
– Как всё запуталось, Тань, – вздохнул Роберт.
– Страшно.
