— Ну, так мы же вместе будем их смотреть. Вместе — не страшно! — заверил я ее и нажал кнопку на пульте. Висевший на стене экран засветился, и оттуда радостно затрандычихала довольно симпатичная блондинка, лет тридцати-сорока. Удивительно, но это была передача про местные блюда, и, как я понял, она была рассчитана исключительно на инопланетников. Нормально так, озуналып!
Я перещелкнул на второй канал, там шел телефильм, снятый здесь же на Венге, судя по количеству женщин в кадре. Так что, открыв небольшой бар и взяв первую попавшуюся под руку бутылку, я устроился на кровати, в подушках, и глотнул… Каргыштиген! Привкус этого дерьма я узнаю теперь в любом напитке! Торопливо отставив бутылку в сторону, я с невинным выражением лица посмотрел на Адильку. Вроде бы она ничего не заметила, корзалып! И что мне теперь, вести трезвый образ жизни?
Минут через десять я понял, что трезвым я этот фильм смотреть не смогу — лопну от хохота! Это была история, переделанная из нашумевшего пять лет назад бестселлера, узнаваемая так, что у меня вскоре мышцы от смеха заныли. Адиль сначала смотрела молча, только несколько раз обернулась в мою сторону, и от недоумения в ее глазах меня еще больше разбирало, езумдун! Я тихо всхлипывал и постанывал, уже почти не следя за происходящим на экране. А вот Адилька как раз увлеклась сюжетом и начала сдержанно подхихикивать.
Нет, здешние женщины, может, и психопатки на всю голову, но с чувством юмора у них все отлично. Это же надо — додуматься до такого, корзалып!
Под шумок я осторожно перепробовал содержимое всех бутылок из бара и даже нашел парочку, в которых вейдже не чувствовался. Надеюсь, потому, что его на самом деле там не было, а не потому, что я к нему уже привык.
Адиль:
Когда на экране две девушки — спецагент и спасенная аристократка — начали целоваться, отправив предварительно всех врагинь на планету-колонию и мстительно выдав им всего по одному мужу, мое офигение из количества перешло в качество. Это же надо было так вывернуть сюжет!
Но местами было смешно, особенно потому, что главная вражья морда только запугивала и угрожала, шантажируя аристократку ее захваченными в плен мужьями… но так и не реализовала ни одну свою идею-фикс, садистка долбанутая.
Шади, пользуясь моментом и тем, что, как ему казалось, я ничего не замечаю, перепробовал все бутылки в баре. Прикольно было наблюдать за его гримасами — добровольца-дегустатора явно не устраивало качество выставленной продукции, и он то кривился, едва не сплевывая на пол, то хмурился и задумчиво возводил очи к потолку, то более-менее удовлетворенно кивал сам себе. Оставил в результате одну бутылочку. Оценив ее размер, я промолчала: ста грамм коньячного цвета жидкости не хватит для того, чтобы этот дундук упился.
Кино кончилось, и я почувствовала, что день был длинный, неприятный и утомительный. Самое время смыть негатив и попробовать поспать. А когда я вышла из душа, оказалось, что доморощенный сомелье уже забрался под одеяло и там как-то подозрительно затих. Интересно, зачем он притворяется, по дыханию же слышно, что не спит.
Ну, хочет казаться спящим — пусть, с чего мне ему мешать? Так что я молча забралась под одеяло со своей стороны кровати и свернулась уютным клубочком. Вот еще бы мысли выключить, и совсем хорошо станет…
Я уже почти заснула, когда Шади завошкался и разбудил меня. То есть он-то старался двигаться очень тихо и осторожно, но натянутые нервы — лучшие сторожа. Я отчего-то замерла, даже дыхание задержала, и сквозь чуть приоткрытые ресницы наблюдала, как он устроился, лежа на боку, облокотившись на подушку, и принялся меня рассматривать. Э-э-э? Это чего?
Слегка поехавший крышей сосед между тем заботливо поправил на мне одеяло и даже по головке погладил. Я настолько офонарела, что так и лежала, как тушканчик под метлой, не шевелясь и не дыша. А он еще раз погладил и вздохнул так тяжко, словно обнаружил вместо моей головы пустой горшок и теперь сокрушается по этому поводу. Что он выпил?! Мне не то чтобы стало страшно, но странно до невозможности.
Вот лежу я, тихая, спеленатая одеялом по самый нос, и думаю — дальше притворяться или прямо спросить, какого, шешен амы, тут творится.
А этот дегустатор-экспериментатор все вздыхает, потом губы кусать начал… и вдруг как прыгнет! Из кровати. И бегом в душ.
Я села. Помотала головой, неизвестно зачем принюхалась… потом тоже подскочила и нашла в мусорной корзинке ту самую пустую бутылочку. Написано "Бренди"… пахнет обычным противным спиртным запахом и немного хвоей. Что это было??? Особенно учитывая некоторые специфические звуки из душевой?!
Я когда услышала — думала, сгорю, так в жар бросило! И сразу вспомнился кое-кто с голой попой, которой он вилял очень… эммм? соблазнительно?! Я сошла с ума…
Пока я пыталась разобраться в себе, не сразу сообразила, что душ за тонкой стенкой больше не шумит. Не знаю, чего я так перепугалась, но скакнула под одеяло я оттуда, где стояла, одним гигантским кенгуриным прыжком. И затаилась.
Ой, он же голый! Мама! Я уже отвыкла… А он выполз, на ходу оборачивая полотенце вокруг бедер, прошел в нем пару шагов, потом уронил его на пол у кровати и полез под одеяло. А под этим одеялом я!!!
Вот дура. Он весь вечер тут рассекал в одном полотенце, и кино мы смотрели на пару с этим нудистом… Совсем у меня мозги набекрень, если только сейчас заметила. И главное, я же как-то умудрилась рассмотреть не только полотенце, но и то, что под ним… Почему это меня так волнует, шешен амы?!
Так и уснула с этими странными мыслями. И всю ночь мне снилось, как я гоняю Шадида по непомерно разросшейся яхте, причем он удирает в одном полотенце, которое еще и теряет периодически, а у меня в руках ремень… кошмар какой-то!
Проснулась я часов в восемь, а чем себя занять — не знала. Завтрак готовить не нужно, танцевать в одной комнате с этим полотенцетерятелем я не рискну. Просто лежать, в потолок таращиться — рехнусь через десять минут. Так что взяла тихонько ноут и решила пошарить еще в сети, а через полчаса будить этого засоню — у нас дел полно.
За эти полчаса я выкопала и прочла все, что только могла, про ту девушку — Айрин Вайнгойрт. Новости были обнадеживающие. Она тут целую кампанию развернула за права мужчин. И, главное, искала и спасала украденных инопланетников!
— Шади! — я не могла уже больше ждать и стала активно тормошить тело, прикрытое одеялом, стаскивать которое не рискнула, помня о том, что полотенце осталось на коврике у кровати. — Вставай!
Ух, вот это он завернул! Я даже возмутиться забыла, заслушалась. Какое красочное описание… Да, речь первых он хорошо знает.
Лингвист-любитель тем временем приоткрыл один глаз, поморгал им и перешел на современный язык:
— А, это ты… — и заворочался, пытаясь встать.
— Да уж, не первопоселенка, — ну, толку на него наезжать, он все равно со сна не соображал, что несет, а главное, не перевоспитается же. — Она бы твою речь оценила… Эй! Вот шайтан, ну, сколько можно с голой попой тут рассекать?! — и я кинула в него подушкой, отворачиваясь.
