Так что у меня есть вполне определенная стратегия. Тратить деньги в ожидании того, что скоро объявится похитительница Шади и потребует выкуп, я, конечно, не буду. Но вот заколочку… или брошку… или одну футболочку… короче, поискать-то я могу?
— Собирайся, мы летим в город, и там я буду тебя наказывать! — радостно поприветствовала я объявившегося после завтрака страдальца. — У Сабины я тебя уже отпросила!
Курносик заопасался еще больше, но мужественно объявил, что он всегда готов. И уже в аэрошке, которую сам же и вызвал, тихо страдал на тему того, что вот же, память дырявая подвела. Из-за такой мелочи, как понедельник, он теперь получает не похвалу на глазах любимой женщины, а какое-то таинственное наказание, которое еще и не дома…
Он так выразительно вздыхал и кручинился, что меня просто подмывало сказать, мол, так и быть, похвалю. Но я сдержалась. И выгрузила это курносое несчастье у первого же относительно большого магазина на центральной площади.
А дальше я даже начала получать удовольствие. Вот странно, мне раньше казалось, что когда за кого-то волнуешься, все остальные чувства забивает тревога. Но, наверное, я где-то на уровне интуиции поверила словам Айрин и Клау и теперь просто ждала. А пока ждешь, надо чем-то себя занимать, иначе рехнуться можно.
Поскольку этот променад был задуман не просто так, а именно заради помучить некоторых провокаторов, все "вкусные" для него магазинчики, на витрины которых Мийхайсь взирал с интересом, я пропускала мимо борта, причем бегом. Мне только не хватало любоваться искусственными членами в полный рост да еще и всех цветов и размеров.
А вот в магазине готовой одежды задержалась надолго. Я не просто мерила все понравившиеся платья и костюмы, а требовала от уныло вздыхающего "эксперта" каждый раз оценивать зрелище и даже советовать.
Потом был магазин бижутерии, затем еще один с платьями, и еще один… Мийхайсь вздыхал, краснел, смотреть старался исключительно в пол, особенно когда на него обращал внимание кто-то из продавщиц, и страдальчески поднимал глаза, только когда я требовала его мнения об очередном наряде.
Примерно через два часа несчастный взвыл в голос:
— Госпожа, давайте, вы уже все купите, накажете меня, и мы домой, пожалуйста!
— Чего ты ноешь? — немного ехидно поинтересовалась я. — Хотел наказания — теперь терпи! Это оно и есть. Мы только начали!
— Ходить по магазинам? Это пытка, а не наказание! Ремнем лучше… — раскапризничался Михайсь тихо себе под нос.
— Ремнем ты привык, — назидательно пояснила я. — А это запомнишь на всю жизнь! Пошли в тот магазин с брошками. Кажется, я все же хочу ту птичку с синими камушками. А может, я там еще что-то интересное не заметила…
Так и знала, что он испугается! В той лавке СТОЛЬКО блестяшек, что можно выбирать до конца месяца!
Страдалец уже вполне ожидаемо рухнул на колени прямо посреди торговой площади и запричитал:
— Простите, госпожа! Никогда больше так делать не буду! На всю жизнь запомнил, честное слово! Спасибо вам, что потратили свое время на мое воспитание!
— На здоровье! — откликнулась жестокая я. — А теперь пошли за брошкой! Потом, так и быть, если не попадется еще чего-нибудь интересненького, пообедаем в кафе, и тогда можно домой.
Домой мы вернулись… через три часа. Моего садизма хватило еще на один магазин с бижутерией и на тот, в котором я, наконец, купила себе вполне приличную футболку — подумать только, из настоящего хлопка! И так дешево, что я невольно зависла у стойки с другими натуральными вещичками. Только горестный стон из-за спины остановил мою жадность. И мы пошли обедать.
В аэрошке, на обратном пути, вредная курносость пыталась меня разжалобить, тихо стеная, что никогда раньше так не уставал, и вообще, я — жестокая садистка, а Эйн был прав — меня злить опасно.
— Эх ты, слабак! — поддразнила я. — Вот у нас в Каганате это обычное наказание для мужчин, и некоторые целый день выдерживают!
— Целый день?! Это что же такое надо натворить?! — искренне ужаснулся Мийхайсь.
Я только многозначительно хмыкнула в ответ, не вдаваясь в подробности. А то у ребенка приключится культурный шок вдобавок к переутомлению.
Глава 18
Адиль:
На пятый день ожидания я поняла, что не помогает уже ничего. Ни танцы с Вилом и Рейем, ни курносая жизнерадостность с его вечными затеями, ни даже то, что мне перетряхнули всю память и таки выудили оттуда истории тысячи и одной ночи.
Два творческих директора внимательно слушали, чуть ли не затаив дыхание, а потом на них напало вдохновение.
Вил тут же начал фантазировать на тему госпожи Первого дома и наложника-перестарка, который покупал себе жизнь сказочными историями. Я поперхнулась, впервые столкнувшись с разгулом его фантазии, а потом с ужасом узнала, что еще каких-то три-четыре года назад наложников, достигших тридцати лет, просто убивали.
А потом оказалось, что именно Айрин повлияла на изменение этого закона, и я со страшной силой её зауважала. Нравится человеку иметь и мужа, и брата, и домашнего котенка? Завела она привычку пороть, а потом удовлетворять своих мужчин? Да ради Аллаха! Одно то, что она уже сделала для Венги, искупает хоть целый десяток таких "привычек"!
Только с каждым днем мне становилось все труднее отвлекаться от тревожных мыслей.
Я, конечно, волновалась за Саяна, но за Шади переживала намного больше… Да, есть у меня надежда, что именно благодаря своим склонностям он, по крайней мере, выживет и не поедет крышей. Однако чем дальше, тем страшнее мне за него становилось, несмотря ни на какие доводы рассудка…
Видимо, мое состояние стало заметно, хотя я и старалась поменьше беспокоить хозяев, — они и так много для нас делают. Но как-то после ужина Айрин вдруг позвала меня погулять с нею в саду.
Вечер выдался теплый, но не душный, удивительно приятный ветерок слегка шалил среди растительных декоративных изысков, шелестел листвой, пах чем-то умопомрачительно-нежным, свежим и даже иногда вкусным. Какое-то время мы мило болтали ни о чем, прогуливаясь среди клумб и ухоженных кустов, а потом хозяйка дома сменила тему:
— Адиль, я прекрасно понимаю, что ты беспокоишься о своем муже. У меня не так давно пропал Вилайди, так я извелась вся, пока мы его не нашли, — я внимательно смотрела на нее, поэтому заметила, как болезненная тень скользнула по лицу, отразилась в глазах. Да, она переживала. — Ты не связывалась с кем-то с вашей планеты, чтобы выяснить, не объявилась ли там его жена с претензиями на наследство? И все ли в порядке с его родственниками?
— Меня его родственник чуть не убил прямо через планшет, — вздохнула я. — Новостей с Мицарэ и Мираха нет, и это радует, но… долго как ждем… А если эта похитительница все же решит оставить его себе? Мне дэви Камиль оторвет голову, да я и сама не смогу жить спокойно. Ну, надо же было быть такой дурой, чтобы притащить его в город! Сидел бы на яхте, извращенец несчастный… — я спохватилась и прикусила язык. И так от расстройства лишнего наговорила.
