Канализация… воняла канализацией. Мне не пришлось идти по реке из дерьма, для людей были предусмотрены бортики, но они были узкими и скользкими, так что двигался я довольно медленно. К счастью, не было похоже, что за мной следует погоня, а к тому моменту, когда меня хватятся, я уже успею уйти по этим коридорам очень и очень…
Проходя мимо одной из развилок, я неожиданно ощутил движение у себя за спиной. Чувство опасности взвыло, и печать Сына апокалипсиса взорвалась жаром, но вовремя отреагировать я всё–таки не успел. Неизвестный приставил к моей шее кинжал, и я буквально кожей смог почувствовать, насколько он острый. Вот только, пусть в пищевой цепочке этого мира я всё ещё находился на самом дне, по сравнению с тем, что было день и даже час назад, я изменился разительно. Проигнорировав всплывшую перед глазами табличку о пересечении границы заурядности, жаль, только на этот раз дополнительных очков не дали, я обеими руками схватил нападавшего за предплечье и, наклонившись вперёд, перекинул его через себя, прямо в неглубокую речку отходов.
Сзади послышался удивлённый возглас, очевидно, парень оказался не один, и это было совсем не хорошо. Надо было срочно что–то сделать, что–то придумать, чтобы получить хоть какое–то преимущество… бежать не было смысла, даже со способностью все мои характеристики, кроме силы, были отстойными, сражаться минимум с двумя, вероятно, обученными бойцами, было больше похоже на безумие… точно!
Эти мысли пронеслись у меня в голове за секунду, брошенный мной дерьмовый пловец ещё лежал, дезориентированный, в потоке нечистот, и я не собирался давать ему возможность из него выбраться. Поморщившись от осознания того, куда я лезу, я спрыгнул вниз, до середины икры погрузившись в воняющую дерьмом и тухлятиной воду. И успел вовремя. Прижав коленом его руку с кинжалом, я со всего размаху врезал парню, на вид моему ровеснику, в нос, а потом схватил за шею и погрузил голову в нечистоты. Он тут же начал хвататься за меня, пытаться вывернуться, но уже по тому, что мне удалось перебросить его через себя, стало понятно, что подавляющей разницы в силе между нами нет. А в воде, без нормальной опоры, без возможности вдохнуть воздуха сложно показывать чудеса искусства борьбы.
— Отпусти его! — голос был тот же, что пару секунд назад охал от изумления.
Повернув голову, я увидел бегущего в нашу сторону мужчину лет сорока на вид. Бородатый, весь какой–то потрёпанный, в видавшей виды дырявой одёжке, его легко можно было принять за какого–нибудь пьяницу, если бы не поблёскивающая из–под рванья кольчуга и короткий меч в руке. Он явно собирался прыгнуть к нам третьим, но я достал из–за пояса ножичек Алилы и, опустив его в воду, приставил к сердцу парня. Вооружённый бомж тут же остановился, прекрасно осознав смысл угрозы.
— Кто вы такие? — отрывисто бросил я, понимая, что угроза действенна только до тех пор, пока заложник жив, и нужно поторопиться.
— У меня тот же вопрос, — проворчал мужик, в ответ на что я посильнее надавил ножом, от чего парень задёргался как уж на сковородке. На нём тоже была кольчуга, но сейчас моих статов, наверняка, было достаточно, чтобы банально продавить её ножом. А даже если и нет, у моей третьей потенциальной жертвы ещё оставались шея, глаза, пах — в общем, много мест, куда можно было ударить. От такого зрелища бородач заскрипел зубами и поднял перед собой клинок, принимая боевую стойку. — Можешь его убить, мы все к этому готовы. Но клянусь, если он умрёт — умрёшь и ты.
— Я справился с ним, почему считаешь, что не справлюсь с тобой?
— Потому что, стоит мне подать сигнал — как через пару минут сюда сбежится ещё десяток человек! Ты умрёшь, без сомнений.
А вот это было плохо… Во что меня опять втягивали? Что там эта сволочь говорила? Думай головой? Ну ладно, попробуем… Неизвестные. Вооружены и в каких–никаких, но доспехах, однако явно не регулярные войска. Хорошо организованы, если правда, что по его зову они смогут так быстро отыскать это место. Всё–таки местные тоннели — настоящий лабиринт, я это уже успел понять. Готовы умереть, значит, идейные…
— Вы — какие–то повстанцы или типа того?
Он ничего не сказал, но по его лицу всё было понятно и так. А это значило, что мы просто неудачно начали и всё ещё можно было обернуть мирным образом.
— Так, для начала…
Сжав ножик в кулаке, я с силой ударил своего пленника в начало кисти, что всё ещё продолжала сжимать кинжал. От такого хватка парня ослабла, и мне довольно просто удалось вырвать оружие из его руки. Ножик Алилы отправился в реку нечистот, кинжал был больше, острее, да и не было у меня сейчас возможности прятать что–то за пояс. После чего уже я приставил лезвие заложнику к шее и поднял его голову из дерьма. Осознав, что вновь может дышать, парень жадно вдохнул воздух и тут же зашёлся кашлем, выплёвывая грязную жижу и какие–то ошмётки, происхождение которых мне выяснять точно не хотелось. Похоже, всё–таки успел немного наглотаться, пока лежал под водой носом вверх. Я, впрочем, не дал ему отплеваться. Приподняв его немного за шею, чтобы оторвать от пола тоннеля его зад, я протащил его полметра до бортика канала и упёр затылком в камень. Так, если он попытается рыпнуться — точно напорется на кинжал.
— Теперь у нас есть больше времени на беседу, — вновь повернулся я к бородатому.
— Я слушаю.
— Мы не враги. Я просто защищался от его нападения, только и всего. Если ты пообещаешь, что вы не станете меня преследовать — я просто отправлюсь дальше, и мы больше никогда не встретимся.
К сожалению, как я и боялся, бомж–революционер отрицательно покачал головой.
— Это невозможно. Ты оказался в зоне проведения важнейшей операции, и я понятия не имею, каким образом. Мы должны выяснить, кто ты и откуда взялся, и не важно, будешь ты живым или мёртвым. Если ты, правда, не хочешь становиться с нами врагами — сложи оружие и иди с нами. Обещаю, по завершению нашей операции, если подтвердится, что ты не представляешь угрозы — мы тебя отпустим.
— И что же это за операция такая?
— Я не могу сказать.
— Ну, естественно… — тайные заговоры союза сопротивления, как же без этого. — Ну, тогда хотя бы скажи, против кого вы восстаёте? Это ведь не должно быть большим секретом, верно? Мне кажется, что я заслужил ответ за то, что твой дружок меня чуть не прирезал.
— Не собирался я тебя убивать! — возмущённо произнёс отплевавшийся и отблевавшийся… вся рука в этом теперь, сволочь(!), парнишка.
— Тем не менее, — я посильнее прижал лезвие к его кадыку, — я жду ответа.
И после нескольких секунд внутренних споров, бородач всё–таки ответил.
— Мы хотим свергнуть эту свинью, Гадала Сарлаха! — в его голосе отчётливо слышалась непримиримая ненависть.
А я, похоже, окончательно сложил в голове пазл.
— А этот ваш Гадал Сарлах… он, случаем, не мэр города?
— Это ненадолго! Клянусь, сегодня мы… ты чего улыбаешься?
Но я уже даже не улыбался, я ржал в голос. Конечно, в каком–то смысле всё это было вполне логично. Восстание против главного говноеда города, а тот кусок протухшего сала сто процентов был тем ещё ублюдком; попытка устранения в момент, когда цель находится под куда меньшей охраной, а наверняка, и вовсе явилась в бордель инкогнито, раз уж имя Гадала так и не прозвучало на аукционе, в отличие от имён других покупателей; подготовка и выжидание в канализации, там, где вооружённый отряд сопротивления не обнаружит стража; выкуп меня этим боровом, явно нажившим огромное состояние на тех нехороших делишках, из–за которых его и собирались пришить — всё это имело смысл, и в целом, сложно было серьёзно к чему–то прикопаться. Но, чёрт побери, Автор! Какую же жирную Дэус Экс Махину ты ввинтил фактически в самом начале своей книги! И когда передо мной вспыхнул стилизованный под дерево экранчик, я даже не удивился.
