Точно! Все характеристики тела будут ослаблены втрое! Двести на три — шестьдесят шесть пойнтов, что прекрасно соответствует рангу Пустышки. Правда, часть характеристик будет потеряна насовсем… Сколько статов он сожрёт после активации? Десять? Двадцать? А если ещё больше? Эти характеристики выстраданы часами пыток, мне не хотелось их потерять. И ещё вопрос, как долго продлится ослабление? Если на несколько суток, то я, фактически, сам себя прикончу…
Где–то на сутки.
Либо пока ты не выспишься хорошенько и не поешь,
чтобы восстановить силы и кровь.
Теперь помогаешь?
Отвечаю на твой вопрос по поводу способности,
что–то не нравится?
Стрелки не переводи! Дай угадаю, ты сам хочешь, чтобы я его использовал, да?
Ты ведь похерил то, что я приготовил.
Сейчас это единственный логичный способ выкрутиться из ситуации.
Если бы ты не додумался сам, я бы всё равно подсказал.
Только при активации прижмись спиной к стенке,
чтобы свет от печати точно не увидели.
Ага. И ещё раз, так, чисто для профилактики, пошёл нахуй. Прикрыв глаза, я мысленно отдал приказ об активации. За те полтора часа, что провёл в камере, успел потренироваться на Хватке. На самом деле, в этом не было ничего сложного, просто командуешь что–то вроде: «Волчья хватка, запуск!» — и печать начинает работать. Ну, или ещё можно было даже без этого, просто подведя к печати поток ауры. Но тогда она, очевидно, автоматически активировалась с использованием ауры, а мысленно можно было выбрать, применять энергию или нет. Однако сейчас мне на полноценное применение Допинга всё равно не хватало, так что вариант оставался один.
Почти в ту же секунду я почувствовал сильнейший жар, распространяющийся от печати по телу. В отличие от мягкой силы чистой ауры и мощного, но стабильного тепла Сына апокалипсиса, Кровавый допинг явно не собирался со мной цацкаться. На коже мгновенно выступил пот, я почувствовал себя куском мяса на гриле. Всё тело зачесалось, словно по нему бегали тысячи муравьёв, и я ощутил жгучее желание подпрыгнуть и начать двигаться, не важно куда и зачем, просто хоть как–то избавиться от дикой, переполняющей меня энергии. Однако делать этого было нельзя ни в коем случае. Начну дёргаться — и эти молодчики, нервничающие сейчас, вероятно, даже больше меня, точно попытаются меня усмирить. И тогда я уже не смогу себя сдержать, начну бороться, и моя сила точно не покажется им нормальной для обычной Пустышки. Не знаю, насколько Допинг поднял мои статы, но по ощущениям я сейчас мог порвать цепи на руках также просто, как обычный шнурок. Наверняка, прирост был раза в полтора, не меньше. Чтобы сделать хоть что–то, я наклонился чуть вперёд, уже было наплевать на возможный отсвет печати, и вцепился руками в скамейку между ног, отчётливо ощутив, как подалось под пальцами дерево.
Печать «Пожиратель эволюции» успешно поглотила часть усиления.
Получены характеристики: Сила (1)
О, отлично! Давай, давай! Мне надо возвращать те статы, что потеряются после деактивации Допинга! И меня, похоже, услышали. Буквально через пятнадцать секунд выскочило новое оповещение.
Печать «Пожиратель эволюции» успешно поглотила часть усиления.
Получены характеристики: Ловкость (1)
И потом ещё.
Печать «Пожиратель эволюции» успешно поглотила часть усиления.
Получены характеристики: Выносливость (1)
И ещё…
Всё кончилось где–то минуты через три, когда я насчитал уже десяток сообщений о поглощении статов. Жар начал спадать, вместо этого меня бросило в дикий озноб, словно у меня была температура под сорок, по телу распространилась противная вялость, я больше не мог сидеть ровно, откинулся на стенку кареты. Веки налились тяжестью, дико захотелось спать. И, пожалуй, я, правда, мог сейчас чуток вздремнуть. Вряд ли мы будем ехать долго, и такой сон точно не засчитается как достаточный для восстановления характеристик. Однако прежде чем погрузиться в объятья Морфея, я вызвал окошко статистики. Нужно было убедиться, что всё прошло удачно.
Физический аспект
Ранг Ядра набхи: Пустота / Аура: 61 (заблокировано)
Сила: 21 / Выносливость: 16 / Скорость: 12 / Ловкость: 12
Да, то, что надо. А теперь можно поспать…
— Приехали! — раздался сзади голос кучера.
— Вставай, выходим, — один из стражников положил мне руку на плечо и дёрнулся от удивления, рубаха была насквозь мокрая. — Боишься? Понимаю. Ничего, постарайся для нашего босса — и он в долгу не останется. Давай, на выход.
Сволота. Я, пошатываясь, поднялся на ноги и, поддерживаемый под руку сердобольным стражником, выбрался из конного бобика и чуть не ослеп после темноты кареты. Яркие фонари горели вдоль всей длиннющей каменной ограды, свет шёл также и из–за стен, да и на противоположной стороне улицы в домах тоже горели окна. Этот район явно был куда богаче того, в котором я вылез из канализации. Однако к парадным воротам, видневшимся чуть впереди по улице, мы не пошли. Направились ровно в противоположную сторону, где в самом конце длинного забора обнаружилась неприметная калиточка, бесшумно отворившаяся при нашем приближении.
— Это он? — из неожиданно густой темноты за калиткой медью блеснул чей–то глаз. Как хорошо, что я применил Допинг заранее, иначе всё накрылось бы медным тазом уже сейчас.
— Он, — кивнул один из стражников, толкая меня вперёд, во тьму.
— Хорошо, вы можете идти.
— Господин сказал, что двое из нас должны его сопровождать, — тут же строго заявил стражник.
— Ваш господин здесь не хозяин, — огрызнулись из темноты.
— Благодаря усилиям господина был пойман убийца отца господина Сарлаха! Он имеет полное право ставить условия относительно него.
Секунд на десять в темноте замолчали, а потом ответил уже другой голос, более низкий и густой.
— Хорошо, двое из вас могут пройти. Но мечи вам придётся оставить здесь.
— Пусть так, — кивнул стражник хорька и вытащил из ножен клинок. Второй конвоир, тот в шрамах, что вытащил меня из люка, последовал его примеру.
Как оказалось, сразу за калиткой начиналась густая живая изгородь, закрывавшая как небо, так и вид на внутреннюю часть поместья. По этому коридору мы прошли, наверное, метров сто, после чего спустились по ступенькам и прошли в открытую людьми мэра дверь. Ещё несколько сот метров поворотов и лестниц — и наконец, за последней дверью обнаружилась довольно просторная для подземного помещения комната. В ней нас уже ждали.
Первым знакомым лицом был, естественно, хорёк. Я оказался прав, он бы не пропустил такое. Вторым, опять же, как я и думал, был хозяин борделя, лысеющий толстячок, купивший меня за сто пятьдесят серебряных монет и явно сильно продешевивший. Ну, а третьим был, очевидно, сын убитого мной борова. И прозвище поросёнок ему вполне подходило. Может, он и не достиг пока габаритов папаши, но уже сто процентов страдал зеркальной болезнью и весил при своём сравнительно небольшом росте куда больше центнера. Телохранителей, стоявших за спинами всех троих, я в расчёт не брал.
