— Вы чем-то озабочены, милорд? — оторвалась от своего занятия Фили, подняв свою прелестную головку. — Может, что-то неправильно делаю?
— Нет, все правильно, продолжай! — попросил я. — Да, вот так!
А дальше я уже не мог ни о чем думать.
Глава 19
— Опять явился с пустыми чакрами и деформацией ауры? — хмуро глянул на меня Патитис.
— Да вроде все нормально, — сказал я.
— Ничего нормального нет. Так напрягая муладхару ты скоро выдохнешься, — сказал маг. — И магией заниматься труднее, энергии может не хватить.
— Пока не жалуюсь, — сказал я. — Молодость позволяет.
— Смотри, не сторчись раньше времени, — хмыкнул маг. — Ну что, изучил книги?
— Да, — я выложил на стол стопку инкунабул.
— Готов к проверке своих знаний? — прищурился маг. — За такой короткий период ты все это выучил?
Эх, дядя, знал бы ты, насколько у меня профессиональная тренированная память. Старая проверенная временем и людьми методика. Тот же мой преподаватель мог наизусть читать коран и ветхий завет без запинки, а прочитав любую книгу, полностью написать ее с любой страницы, с пунктуацией и ошибками автора. И с незнакомыми ему формулами и графиками тоже. Так что — да.
— Да, — сказал я. — Проверяйте.
— Ну уж нет. Для проверки пойдем в склеп. И как ты, интересно, смог выучить около трехсот заклинаний? — с подозрением спросил маг.
Надо сбить со следа, да еще и баллы в его глазах набрать. Я вынул из-за пазухи лист с магическим алфавитом, ровно шестьдесят три элемента, и расстелил эту простыню на столе. Сдвинув хрустальный череп, используемый магом как пресс-папье и заставив того немного дернуться — видимо дорога ему эта безделушка.
— На самом деле — очень просто. Берем Воздушный Кулак…
Маг напрягся и приготовился на всякий случай скастовать защиту от воздуха.
— Не волнуйтесь, не буду я сейчас колдовать. Просто тот же Кулак есть не что иное, как последовательность два-одиннадцать-двадцать три, — я кивнул на исписанный лист. — Берем три последовательности, сопрягаем и получаем готовое заклинание. Если нужно Воздушное Лезвие — заменяем последнюю последовательность на сорок вторую.
— Сам придумал разложить их на элементы? — хмыкнул маг.
— Конечно. Кто бы мне подсказал…
— Или родовая память проснулась, — сказал негромко себе он под нос. — Хорошая работа.
Маг внезапно подошел к книжному шкафу, достал папку и вынул из нее примерно такого же размера лист. Только пожелтевший от времени и с подозрительными пятнами — здесь играем, здесь не играем, а здесь рыбу заворачивали. Он разложил потертый на сгибах лист поверх моего.
Ух ты! Да тут почти то же самое, только в другом порядке, и, пожалуй, тут рисунков побольше моего.
— Не ты первый до этого дошел, — сказал Патитис. — Я тоже в твоем возрасте сто лет назад это рисовал. Сколько у тебя получилось?
— Шестьдесят три.
— У меня восемьдесят два. Правда, книги были побольше и чуть выше уровнем.
Я хмыкнул. Вот-вот, про уровень… Я узнал несколько элементов из «Темного писания», которые в моих книжках не встречались. Чтобы не возникло вопросов, я их не привел в алфавите, хотя некоторые из них были более эффективными.
— То есть…
— Каждый маг идет своим путем, Арман. Кто-то запоминает плетения целиком, не обращая внимания на то, из чего они состоят, кто-то рисует свою схему и раскладывает их на элементы.
Ну уж целиком я их запомнил по-другому. Как последовательность. А по-нашему это называется декомпозиция-анализ-синтез. И эти умные слова светить не стоит, их не может знать недоросль с образованием хуже церковноприходского.
— По крайней мере, это работает, — я упулился в лист мага, запоминая не перечисленные мной на листе плетения. Целиком запомнить лист и воспроизвести потом его? Могу. Но зачем? Все равно у него эти элементы раскиданы по-другому, замучаешься перенумеровывать. Проще два десятка дописать в конец.
— Запоминаешь? — хмыкнул маг.
— Только не все, а те, которых у меня нет.
— А как ты в них разберешься без подсказки?
— Ну вот это — выходной модификатор огня, например, — я ткнул пальцем в один из элементов. — Позволяет создавать канал с различной размерностью.
Не знаю как, но что-то глубоко засевшее во мне словно подсказывало, что делает тот или иной элемент алфавита.
— А это позволяет сфокусировать силу и преобразовать ее для усваивания живым организмом.
— А вот это? — он ткнул пальцем в похожее на паука плетение.
— Это может и убить, остановив сердце любого существа, у кого оно есть.
Патитис крякнул.
— Вообще-то это элемент Невидимой Длани, выходной эффектор для того, что нельзя взять руками. Например, артефакт, напитанный Скверной.
Упс! Вот это я прокололся. Хотя можно использовать его и так. Я-то больше по-другому специализируюсь по жизни…
— Значит, обознался.
— Хорошо, я тебя все равно экзаменую, от меня ты не отделаешься. А вот что дальше?
— В смысле — что дальше? — опешил я.
— Тебе надо выбрать путь, по которому ты хочешь пойти.
— То есть специализацию?
— Ну да. Именно так.
— Ну я даже не знаю… — протянул я. О! Переведу-ка я стрелки. — Чему учился Арий?
— У него основная специальность — маг Огня, а дополнительная, у Искореняющих — Защитник Света.
— Это связано с тем, что он защищает от Скверны?
— Ну вообще-то да, — признался со смущением маг.
Странно, что тут смущаться?
— Он — стихийник, посвятивший себя не тому делу. Похоже, мои рассказы об Искореняющих привели его к этому пути.
— Все маги — стихийники?
— Нет. Стихийники далеко не все маги. Как правило, им не обязательно учиться, он получил при рождении дар, и давай его качать, как вздумается. Доводя до совершенства. Чистым стихийником быть невозможно, и если вовремя начать учить магии, то можно направить их в правильное русло, устраняя перекос в развитии. С Арием я успел это сделать, так что он в этом плане стабилизирован.
— А Ильга?
— С ней, как и с тобой — сложнее. Вы оба маги-универсалы, способные на любую специализацию. Дар Иль раскрылся еще в детстве, и она решила совершенствоваться в магии Жизни. Это более тонко и сложно, чем просто стихийник, и требует шлифовки, как и любой драгоценный камень. Вот я и помогаю ей раскрыть то одну, то другую грань. А поскольку в ней течет кровь Столпов, то она со временем превзойдет меня, став архимагом Жизни.
