Тем временем, в школе начинается процесс подготовки и в иных параллелях, к тому же, преподавательский совет тоже взялся готовить нам праздник. По коридору ходят группки учеников с отпечатком забот на лицах, в руках, чаще всего, разный инвентарь, инструменты и материалы. Только что приехал высокий грузовик с пятью работниками и сразу на спортивное поле, из недр кузова показались формы, тумбы и мелкие предметы, отсюда не различимые. Тоже из разговоров с одноклассниками, знаю, что будет концерт двух-трех коллективов – это только приглашённые, а остальные наши, при наличии программы.
Телефон завибрировал – входящий от Вероники и память тут же провоцирующе нарисовала недавние картины с фотосессии.
С полыхающими щеками принимаю:
– Да, Вероника.
– Хм, странный голос, – отметила она с любопытством.
– У меня, что ли?
Туплю, конечно, но председатель отвечает:
– Именно.
– Ну, тут вспомнил кое-чего волнительное, – чуть виновато признался я.
– Понятно, – с тенью смеха ответила девушка. – Сможешь сегодня заглянуть?
Сердце радостно застучало.
– Конечно! Может сейчас?
– Лучше всего, – тепло подтвердила Вероника.
Идти недалеко, но я всё равно спешу. Примчался в конец коридора и три раза костяшками о дверь, девушка открывает, освещая улыбкой не только лицо, но и мою душу. Взором жадно объял прекрасный облик председателя – убранные в сеточку на затылке волосы, открывают всё великолепие шеи и маленькие искорки сапфиров в ушах. Строгость, подчёркнутая формой, сегодня особенно приятна глазу.
– Очень хорошо выглядишь, – нашел силы сказать, хотя скорее выпалил.
– Благодарю, ты тоже, – ответила она мягко. – Хочешь покушать или перекусить?
– Последнее, если можно.
Пока девушка занята, я могу вновь созерцать прекрасное, не пристально, конечно, украдкой, но бывает просто невозможно отвести взгляд. Сам кабинет мало-помалу стал привычным, есть стойкое ощущение домашнего уюта и комфорта.
Мысли понемногу раскрутили таившийся вопрос:
– А всё же зачем, в смысле, есть ли какая-то тема для обсуждения?
– Да, но это простое любопытство, – отзвучал ответ председателя.
Вероника села в кресло напротив и синхронно со мной делает глоток. Клонящееся к закату солнце бросает изысканный свет на её лик.
– Вчера ты ездил за материалами, да? – спросила она буднично.
– Ага, но понадобилась ещё кое-какая цифровая техника, – пояснил я.
– А в спутниках была Волох Сапа? – поинтересовалась Вероника, удивляя.
– Да, оказывается она часто бывает в том магазине.
Я прогнал мелькнувшую мысль о ревности.
– Вы, кажется, – продолжает спрашивать девушка, с неким внутренним замешательством, – хорошо общаетесь, с самого поступления?
– Ну-у, да вообще, – ответил, как можно нейтральней, борясь с вернувшейся мыслью.
– И как она в общении? Нет ли каких-нибудь странностей?
Бросило из огня в полымя – думал ревность, а тут вплотную к тайне Сапы и Агнии подошли… Или я всё путаю, надумывая очередных страхов, всё же, Вероника имеет чин председателя.
– Да всё хорошо, – ответил уже легко и с улыбкой. – Девушка нормальная и талантливая, это ей вчера достался графический планшет и монитор.
Председатель заметно расслабилась, интересуясь с живым интересом:
– Сапа рисует?
– О, как бог… кхм… то есть богиня. Ну, или я такой впечатлительный, – вместе рассмеялись. – Она сейчас готовит несколько артов ко Дню Основания. Увлеклась процессом полностью.
– Молодец, я уже жду, когда вы закончите и можно будет посмотреть, – сообщила Вероника.
Я мягко рассмеялся.
– Это приятно, но впереди ещё много работы. Ребята очень активны и настрой строго боевой. Кстати вот, – выложил на столик я банковскую карточку.
– Хорошо. Смотрю у тебя выходит быть старостой. Может в совет хочешь? – с великолепной улыбкой вопрошает Вероника.
– О, нет! – внутренне отшатнулся я от такой идеи. – Тут бы раскидать дела с классом, но спасибо за доверие.
– Понимаю. Впрочем, можно после Дня Основания это устроить, – улыбаясь сообщила она.
Смотрю на председателя с восхищением и очень большой благодарностью – эта красивая, статная и божественно обаятельная девушка, уже одарила стольким, что душа каждый день купается в океане радости и счастья. Сама возможность созерцать прекрасный облик Вероники – богатство, а недавно вообще случилось чудо и теперь на телефоне бесценные фото, но, главное, в голове живёт образ в халатике, с ушками и хвостиком, со звёздами и ночным ветерком. Я и сейчас не могу наглядеться, то в фиалковый огонь глаз окунусь, то светодиодики сапфиров в ушах привлекут, а там и фарфор шеи, как шедевр изящества. Красота Вероники гармонирует с классикой кабинета, но выделяется молодым огнём и нежностью бутона розы. И даже аромат кофе лишь украшает, своеобразно оттеняя блеск женственной натуры.
Наконец, собираю слова в кучу:
– Наверное, если уж и вступать, то в следующем году. Это разумно, ибо опыта наберусь. Ответственность, всё-таки. Ну и в целом понятней будет.
– Хорошо Матус, я буду ждать, – отзвучали обычные слова, но полные великой подспудной страсти.
В такие моменты ощущаю себя героем обороны, ибо пробуждённый внутри огонь бросается львом на хрупкую стенку самообладания. Глаза Вероники будто надеются, что она рухнет и мозг впопыхах находит тему для разговора:
– Помнишь, ты говорила, что расскажешь о семейных проблемах, – кивает и я дальше, – может сейчас?
– Это важно для тебя?
– Конечно, даже очень! – яро трясу головой я.
– Даже и не знаю… – на личико пала тень заботы. – Просто и сделать-то ничего не сделаешь.
– Вероника, расскажи, – вымолвил я со всем возможным участием. – Держать в себе такое нельзя, а когда выговоришься – уже легче. Ну и потом, если что, сможешь позвонить – без лишних пояснений получить поддержку.
– Хорошо, – Вероника в задумчивости сдвинула брови. – Мой отец, глава семейства Исинн, весьма влиятельный человек в Империи. Конечно, он любит меня, но есть обстоятельства, что вынуждают поступать жестко. Мы часто спорим и, хотя понимаю, что к чему, соглашаться я не буду. Папа же думает, что я не знаю всей ситуации и просто вынуждает поступать "правильно".
Лицо Вероники затвердело под гнётом чувств, что вписывается в стиль кабинета ещё лучше. Я и восхищён, и терзаем душевной мукой сочувствия.
– Быстро удалось узнать всё о самых значимых лицах Симфонии, как на светлой стороне, так и противников, – вещает девушка дальше. – Тот же Сайфулла, отец нашего Сергея – мерзавец, наживавшийся на Бастионе. Это мне удалось вскрыть его деятельность, а потом анонимно сообщить в Администрацию.
