Себастьян к концу даже улыбнулся и говорит:
– Спасибо за увлекательный рассказ о Бастионе. Позже мы внимательно ознакомимся с докладом. Драй Матус, можете ответить, что же привлекло Вас в столь удалённую от родных мест школу?
– Можешь не отвечать, – шепнула Вероника, – если не хочешь. Это не обязательно – вопрос личного характера.
Я кивнул, но намерения тверды.
– Если говорить в общем, то причины две – переезд родителей по работе и авторитет Бастиона.
– Ясно, – кивнул глава. – Но, ведь в Ружияре есть почти не уступающие заведения – “Три Звезды” или “Росток” – каждая в чём-то лучшая.
Я набрал воздуха в грудь и начал повествовать:
– Из перечисленных, я был лишь в последней. Хочу сказать всем, что несомненно ваши школы хороши и следующими словами лишь опишу субъективные впечатления. Чтобы понять, какой классный Бастион, надо туда прийти. В раз полюбившейся атмосферой там пропитано всё. Даже тяжёлая подготовка не смогла приглушить этот шарм, а когда началось обучение – всё лишь усилилось. И я думаю, что Исинн Вероника доказывает это.
Зал проникся и с лёгким эхом началось аплодирование. Девушка на самом деле представляет Бастион лучше всего – талисман воплоти. Себастьян даже руками развёл.
– Спасибо ребята, больше нет вопросов.
Мы поклонились и вскоре за трибуну встала новая пара. Мероприятие продолжается, а Вероника нашла мой взор и с эмоциями показывает склонить голову. Горячий шепот чуть не лишил сознания:
– Спасибо, Матус. Ответил очень впечатляюще. Я еле с места сошла от смущения. Коварный.
– Прошу простить, – моя очередь обдать ухо и шею жаром чувств, – но иначе я бы не смог описать всё величие и красоту нашей школы.
Даже в слабом свете, видно забившуюся жилку, я физически ощущаю, как от Вероники идёт волна, сводящая с ума, застывшая, напряжённая осанка и, видимый даже в профиль, шторм в глазах. Уж не перестарался ли с выражением страсти?
К счастью, всё обошлось, хотя я точно знаю – ничто не остановит Веронику на таком подъёме, спустя несколько минут, мы уже стараемся вникать в слова докладчика, полыхая щеками. Делать это не сложно, ведь каждый председатель и спутник рассказывают о любимой школе, я так вообще в первый раз слышу о большинстве, открывая и географию Симфонии, и сами заведения. Ещё посмеиваюсь, сравнивая “своего” и других председателей, хотя понятно кто чемпион.
Постепенно приходит понимание, что все собравшиеся – соратники. Образовательная система Симфонии служит важному и нужному делу – претворению в жизнь главного принципа – обновления, хотя ещё слабо, но я улавливаю общий дух стремления вверх. И любые преграды будут преодолимы, ведь цель находится за ними.
Докладная Комиссия длилась до четырёх дня, выступить успели все, два раза мы прерывались на отдых и еду. Сейчас тоже общий полдник, столы усыпаны десертами и салатами, для желающих – всё разнообразие напитков и я сразу предложил набрать сладостей, да подняться к нам, ведь лучший кофе – у Вероники.
Расположились в тени лоджии на плетённых из ротанга стульях с таким же столом. Дует свежий еловый ветерок, небо частично заняли кучевые облака, ещё с детства завораживает эта потрясающая палитра – слепяще белые клубы сверху, с лишь обозначенными краями и мрачный свинец понизу. Знаю лишь две красоты, могущие соперничать с этой – Агния и Вероника.
– Вроде бы смотришь на облака, а смущаюсь я, – сказала Вероника, переведя взгляд на небо.
– Хех, – хихикнул я, отвлекаясь от созерцания, – но почему?
– Очень знакомый взгляд.
– А-э, ну да, – всё, что осталось ответить.
Дабы разбавить неловкость, решил рассказать:
– Как необычно, всё же… Комиссия кончилось, а внутри до сих пор словно звенит. Не думал, что буду так переживать.
– Понимаю, Матус, – ответила Вероника. – Спасибо огромное – поддержал вначале, хоть старалась и не показывать, но поволноваться пришлось.
– Пожалуйста, – охотно откликнулся я, – хотя почти ничего не сделал. Ну, а вообще – можешь на меня рассчитывать.
Я тепло и открыто улыбнулся, а следом уж мчат мысли:
– Знаешь, это, наверное, трудно – представлять целую школу, да ещё перед Себастьяном. Сейчас только понимание пришло.
– С нами ещё мягок оказался, а вспомни Катерину из “Ростка” – думала вообще отчислит или до слёз доведёт.
– Это да! Меня аж вступиться подрывало. Хорошо, что обошлось, – облегчённо закончил я.
– Согласна, – ответила она и положила кусочек пирожного в рот. – Кстати, сегодня концерт, ты пойдёшь?
– Ага, очень хочется послушать и хор, и оркестр. Написано, что будут неожиданные вещи.
– Вот и хорошо, – осветилась Вероника улыбкой. – Просто я люблю такое.
– Может тогда отдохнём перед этим? Я а-аж, – произнёс сквозь зевок, – спать хочу.
Вскоре девушка пошла к себе, а я завалился на роскошнейший диван в гостиной.
Глава 14
Вот и настал час для костюма, мне из всей тройки больше хочется надеть сорочку, уж, очень цвет нравится – такой насыщенный, блестит и полностью отвечает ледово-синей концепции школы. С красной бабочкой долго не мог решить, надевать или нет, в итоге нацепил – смотрюсь ярче, а это желательно, ведь председатель наверняка будет сиять в миллион люмен.
Ничто не способно затмить очарования Вероники, даже предожидание, когда я вышел, девушка была ещё не готова, поэтому сажусь в кресло дающее лучший обзор. Ручка повернулась, секунды словно зазвучали, но дверь пока закрыта, чувствую, что сердце начало разбег и дернулось при возникновении света в проёме. Председатель вышла ровно и спокойно, почти буднично, если бы не кошачья грациозность и великолепие форм фигуры. Первое впечатление – гармоничное восхищение, всё в образе дополняет друг друга: чёрное платье в пол из матового материала, далее – открытые плечи и декольте, обольщающие изяществом, общий вид строг и лаконичен, где богатство волос вновь скрыто под сеточкой, а лицо без макияжа. Лишь две детали блистают ярко, с глубинной силой – глаза и колье на шее и если первый элемент уже знаком, то второй вижу впервые. Тонкая цепочка из очень мелких звеньев, что на свету переливается сапфировым цветом, держит многогранный и прекрасный, бережно охваченный белым золотом, камень, размером с крупную виноградину. Похож на аметист или даже сапфир, но всё же с очень мистическим цветом.
– Мне даже неловко за свой вид, уважаемая Председатель, – поклонился я, не заметив даже как встал.
– Боюсь, что ощущаю схожие чувства, бесценный староста первой параллели.
– Ну раз так, то могу признаться в оглушающем восхищении, – продолжаю я робкие попытки описать творящееся внутри.
– А вот если будешь и дальше говорить такое, поход на концерт может быть сорван.
