Когда Саша рассказал Илоне, что хочет обновить свой ноутбук и хотел бы обсудить параметры, она обратилась к Лёше и попросила «помочь папе». Саша очень удивился. Лёша ответил, что сначала сходит пописать, а потом чётко пояснил отцу, какой ноутбук тому нужен. Вместе они подобрали модель в интернете.
Во время визита Рузанны и Георгоса Илона убедилась, что табачный дым и запах ей стал противен до тошноты. Кто-то из врачей порекомендовал Илоне выпивать ежедневно хотя бы по полстакана сухого красного вина, но она предпочла выпивать в два приёма целую бутылку, а потом перешла на две бутылки в день, причём на её поведении это почти не отражалось. Илона бравировала своей «закалкой».
Прошёл ещё месяц, и Илона стала увереннее ходить, но по-прежнему очень уставала и от услуг Марии отказываться не собиралась, а та была очень рада. Мария специально готовила для ученика хозяйки, учитывая пожелания родителей и нередко потакая его прихотям.
Саша и Мэгги заметили у Илоны какое-то недомогание, которое она неумело пыталась скрыть. После нескольких откровенных вопросов, заданных Мэгги, Илона призналась в беременности. Все трое сошлись во мнении, что отец будущего ребёнка не Саша, а покойный Панайотис или кто-либо из двух врачей: дефектолог или специалист по развитию сломанных конечностей. Илона отнеслась к беременности сначала очень эмоционально, потом философски: «Я как женщина в детородном возрасте обязана внести свой вклад в продолжение рода человеческого, ребёнка воспитаю сама». От вина и курения она временно отказалась, но Саше и Мэгги не раз говорила, что отказ лишь временный.
Между тем роскошная московская квартира Илоны была сдана посольству США для высокопоставленного сотрудника. Но вскоре того сотрудника поймали с поличным во время встречи с выполнявшим шпионское задание сотрудником секретного НИИ. Дипломат спешно уехал, а посольство заплатить причитавшуюся сумму не пожелало. Не без особых усилий агентство недвижимости нашло другого арендатора – разбитного шведа, бабника и пьяницу. Он организовал в квартире интернациональный публичный дом. Снова неприятности, только без ФСБ, шведа без огласки тихо выселили. В интернете появился слух, что владелица квартиры специально ловит арендаторов с помощью скрытых видеокамер. Илону это встревожило, она потратила уйму времени в интернете на опровержение слухов. Накал страстей и обвинений вокруг роскошной квартиры на Остоженке вроде бы исчез, но Илона сказала Мэгги и Саше, что на этом история не закончится:
– Мне ещё достанется за это, шпионы и секретные службы не прощают провалов. Ну и дура же я! Связалась с пиндосами на свою голову, а тут ещё шведский развратник со своим притоном! Ну, он хоть мстить не станет.
– А сейчас кто там живёт?
– Индийский дипломат, у которого восемь детей. Чувствую, всё там испоганят! Мне пришлось почти вдвое снизить арендную плату. Репутация у квартиры, видите ли, уже подмочена, … вашу мать! Ой, извини!
– После случившегося ты стала свободнее в выражениях.
– Да с меня слетел ненужный лоск. Как вам стряпня Марии?
– Не хуже ресторанной! – ответили оба хором.
Саша вспомнил сестру и позвонил ей, и Ольга похвасталась, что теперь она сеньора Ольга Ибаньес (señora Olga Ibañez), а Хоакин стал настолько известным, что к нему записываются на приём и лечение из других городов. Договорились, что через несколько месяцев они встретятся в Салониках, где соберутся проктологи всего мира на научную конференцию по геморроям.
30. Саша овдовел
Мэгги и Саша стали частыми гостями в доме Илоны. Часто они привозили с собой Лёшу, и заботу о нём брала на себя Мария, стараясь не только вкусно угостить мальчика, но и проследить за его гигиеной, одеждой и обувью.
Однажды Илона выразила сожаление, что забыла заказать любимые пирожки и конфеты. Из-за беременности она уже не ходила за покупками. Мария возилась на кухне, готовя что-то особенное к обеду, и Мэгги сказала, что знает где купить вкусные лакомства. Она пошла в супермаркет недалеко, всё купила и собиралась перейти тихую улицу без светофоров. Вдруг, непонятно откуда взявшись в этом тихом месте, на большой скорости её ударил чёрный автомобиль и тут же, не снижая скорость, умчался. Когда к Мэгги подбежали, она была без сознания. Опросив прохожих, полиция выяснила, что автомобиль был с дипломатическим номером. Кто-то догадался дойти до дома Илоны и сообщить ей о случившейся трагедии, но так получилось, что сначала тот человек сбивчиво рассказал всё Марии, которая его недослушала или недопоняла, а потом вся в слезах поспешила передать хозяйке, что её гостья умерла. Илона и Саша всполошились, и Саша решил выяснить все подробности случившегося. Оказалось, что Мэгги жива и уже доставлена в ту же клинику Университета имени Аристотеля, где проходит первое обследование.
Вдвоём они помчались в клинику. У Мэгги были повреждения внутренних органов, переломы рёбер, а потом выяснилось, что она вдобавок ко всему ничего не видит. Как объяснил по-английски врач, представившийся как Микис Канопулос, Мэгги ударилась головой о бордюр асфальта и сильно ушибла участок головного мозга, который ведает зрением. Канопулос назвал это самым серьёзным последствием травмы и предупредил, что остальное мелочи. Мэгги прооперировали, что-то поправили в брюшной полости, а на просьбу изучить возможность операции на мозге для восстановления зрения Канопулос ответил отрицательно. По его словам, зрение либо со временем само восстановится, либо не вернётся никогда, а операция может только навредить.
– Остаётся молиться и надеяться, – объяснил врач опечаленным Саше и Илоне.
Мэгги скоро начала внятно разговаривать и просила навещать её, постоянно спрашивая, когда она сможет снова видеть. Ей отвечали уклончиво, всякий раз обнадёживая. Мэгги говорила мужу и Илоне, что она пострадала за старые грехи свои и матери, то есть ей мстят за провал операции по подрыву опор моста, а Илона постоянно отвечала, что Мэгги пострадала вместо неё, поскольку кто-то хочет расправиться с Илоной за её хакерские проделки.
Мэгги была выписана из университетской клиники, оставшись незрячей. Саша повёз её в больницу в Афинах, специализирующуюся на лечении глазных болезней. Обследование глаз Мэгги ничего не дало: глаза вроде бы не пострадали, но не видят. Мэгги впала в отчаяние и умоляла Сашу связаться с церковью и договориться, чтобы ей разрешили эвтаназию. Но ей и мужу разъяснили, что законодательство Греции запрещает добровольный уход из жизни, потому что греческие законы основаны на православной религии: Бог даёт жизнь, Бог и никто иной вправе её забрать. Консультация онлайн со знаменитым офтальмологом в США ничего не дала, он лишь подтвердил мнение коллег в Греции: ждать, молиться и надеяться. Иного пути американец не смог предложить, и Мэгги впала в отчаяние.
– Я не в силах больше ждать! – ежедневно повторяла Мэгги. Саше посоветовали забрать жену домой, уповая на благоприятные последствия возвращения в родной дом. Посовещавшись втроём, они решили, что в большой дом на полуострове Ситония переедут Мэгги, Лёша, Саша, а также и Илона с Марией. Просторный дом позволил разместиться всем, не стесняя никого. Илона взяла на себя заботу о мальчике, а Марии было велено ухаживать в первую очередь за Мэгги.
