— Приятного аппетита, — добивает меня своим ядом и уходит с гордо задранным носом, оставив меня в полной растерянности разбираться с последствиями ее желания приструнить серую, по ее мнению, выскочку.
Я извиняюсь перед уборщицей, пытаюсь салфетками как-то оттереть остатки со своих ног и вызываю такси на парковку, потому что нет у меня никаких сил идти оправдываться перед Владом в таком виде.
Пропущу один рабочий день, пусть ему кто-то другой распечатывает ненужные отчеты и подшивает их в архиве.
Наши родители еще не вернулись, решили задержаться еще на один день на отдыхе, так что никто дома не пристает ко мне с расспросами.
Юбку приходится выбросить, я не представляю, как оттирать все это засохшее варево с нее.
Забираюсь в кровать, накрываюсь с головой одеялом и пытаюсь игнорировать головную боль, от которой не спасают две принятые таблетки обезболивающего.
А самое обидное — к вечеру на телефоне нет ни одного пропущенного звонка. Он даже не заметил моего отсутствия.
16. Марта
Ночью у меня поднимается температура.
Я кое-как доживаю до утра, потому что в доме нет никаких лекарств. Приходится несколько раз менять постельное белье — меня бросает то в жар, то в холод. Я едва держусь на ногах в душе, чтобы хоть как-то смыть липкий пот с кожи, и, едва наступает рассвет, прошу Яну привести мне хотя бы что-то.
Мама не отвечает на мои звонки, Владу я не собираюсь писать. Мне нужно выбросить его из головы и смириться с тем, что все происходящее между нами для него только лишь развлечение.
— Как ты? Я скупила половину аптеки и собираюсь прогулять пары, чтобы приготовить тебе суп, — Яна вручает мне пакет с бумажными коробочками, внутри которых находится мое фармацевтическое спасение, и бегло осматривает дом.
— Ты не умеешь готовить, — качаю головой, кое-как добираюсь до кухни и глотаю сразу две таблетки. У меня ужасно горячий лоб.
— Ну не могу же я просто так их прогулять, правильно? Буду учиться. Подруга для меня важнее какой-то там политологии.
— Сделаю вид, что я тебе поверила. В холодильнике есть что-то, да и меня тошнит от одного взгляда на еду.
Яна качает головой и провожает меня в комнату, где мы с ней вдвоем залезаем на мою кровать и включаем первый попавшийся фильм.
Я чувствую себя так, будто весь день вчера провела за тренировками — все тело ломит, слабость такая, что даже шевелиться не могу, в висках пульсирует на фоне общего недомогания.
Ненавижу болеть.
В какой-то момент начинает казаться, что мой организм решил устроить забастовку против всего мира, чтобы я спокойно могла отсидеться в четырех стенах и никого не видеть.
Никаких неадекватных расфуфыренных невест и сводных братьев поблизости.
— Как тебе твоя новая жизнь? Я бы хотела жить в таком доме… — Яна мечтательно обводит взглядом мою комнату с собственной ванной.
— Мне нравился старый скрипучий диван в нашей с мамой квартире. Добираться слишком долго до университета, — бурчу в подушку, одним глазом наблюдая за происходящим на экране ноутбука.
— Да брось, тебе зато теперь все завидуют. Еще и таким горячим братом обзавелась. Колись, подруга, у вас что-то было после той ночи?
Конечно, я рассказываю лучшей подруге о значимых событиях, которые происходят в моей жизни. Всем нам иногда нужно выговариваться, иначе есть риск заработать взрыв собственной головы.
— Ничего у нас не было и быть не может, — я не хочу говорить Яне о нескольких разах, когда мы с Владом теряли головы друг от друга. Пусть это будет только мое. — У него вообще невеста есть, мне с ней не тягаться, — опять вспоминаю о том, насколько Злата все же красивая и яркая.
— Ты зря себя недооцениваешь, Март. У тебя же такие глаза, губы, а волосы… Волосы! Ты посмотри на мои три волосинки — вот бы мне такую же шикарную шевелюру. Признайся, кому ты душу за свою копну продала?
— Не выдумывай, Ян. Они пушатся во все стороны, в глаза постоянно лезут… — мне приходится прикусить язык под осуждающим взглядом подруги.
Яна уезжает от меня где-то в обед. Я проталкиваю в больное горло еще несколько таблеток и засыпаю с открытым окном, потому что у меня просто нет сил вылезти из кровати и закрыть его.
Горло ужасно режет, когда я просыпаюсь. Волосы у корней все мокрые, пижама липнет к спине, глаза красные и слезятся, а о том, чтобы дышать через нос, я могу лишь мечтать.
И где только я умудрилась так вляпаться?
Из-за жажды приходится покинуть свое маленькое убежище, я спускаюсь на первый этаж и уже хочу завернуть на кухню, как до меня начинают долетать чьи-то крики.
Прислушиваюсь и узнаю мамин голос. Второй слишком тихо звучит, чтобы я могла понять, кому именно он принадлежит.
Интересно кто смог вывести мою маму на такие эмоции?
— Да ты вообще ничего об этой жизни не знаешь! Живешь на всем готовеньком, а некоторым, между прочим, горбатиться приходится, чтобы от голода не сдохнуть! И не смей повышать на меня голос! Я старше тебя, прояви уважение…
— Дамочка, возраст — не повод уважать человека. С чего вдруг я должен это делать? Просто потому что кто-то уже почти на пенсии?
Это Влад.
Он язвит моей матери в ответ и дерзко ухмыляется, перехватывая ее руку, когда она замахивается на него с желанием влепить пощечину.
— Мам… — обозначаю свое присутствие и тут же ловлю два недовольных взгляда.
— Иди к себе, Марта.
— Что с тобой, мышка?
Они произносят это одновременно. Мама даже не заметила, что со мной что-то не так.
— Ничего серьезного… — шепчу одними губами, и в этот момент пустой стакан вылетает у меня из рук.
Последнее, что я чувствую — резкая боль в затылке от стремительного падения на пол.
17. Влад
Мышка действительно напугала меня, когда грохнулась в обморок прямо посреди гостиной.
Хорошо еще, что она упала чуть правее осколков. Еще немного и последствия были бы куда хуже.
Мать ее выбесила своей тупостью. Мало того, что до этого пыталась мне морали читать, так еще и при виде дочери в обмороке игнорировала мои просьбы вызвать скорую и просто дергалась с причитаниями из стороны в сторону.
Пришлось одной рукой держать голову мышки, а второй выуживать телефон из заднего кармана и звонить диспетчеру.
— Да, сынок, я посмотрел твои проекты. Ты уверен, что мы можем рисковать такими суммами на рекламу? Может, стоит начать с более умеренных вливаний?
Я торчу в кабинете у отца и в очередной раз доказываю ему, что старые методы не помогут компании выйти на новый уровень доходов. То, что успешно работало десять лет назад, не может сейчас увеличивать показатели. Да даже пять лет — уже огромный срок.
