Что-то в его взгляде подсказывает — он уже знает.
— Вы позвонили в университет, да? — собираю бумаги в папку, освободив отчиму — до сих пор сложно к этому привыкнуть — место рядом с собой.
— Каюсь, виновен. Я хотел понять, что с тобой происходит в последнее время. Думал, может, с учебой какие-то проблемы: экзамен завалила или еще что. А ты у нас, оказывается, к поездке готовишься. Почему не сказала? — он улыбается и помогает мне с документами.
— Не знаю… — теряюсь, разглядываю какую-то подпись. — Вдруг не получится, а я уже всем рассказала? Неудобно получится.
— Зря ты в себя не веришь, девочка. Лучше скажи мне, тебе помощь нужна какая-нибудь? Ты обращайся, не стесняйся. Я тебе всегда помогу.
А у меня почему-то опять глаза на мокром месте.
Чужой, по сути, мне человек желает мне добра, в то время как мама уже который день не разговаривает со мной и ждет извинений.
— Спасибо. Только мне пока не нужно ничего, билеты нам оплачивают, проживание тоже. Нам показывали фотографии общежития, я такие только в фильмах видела.
— Лиле за ужином расскажем, хорошо? Не стоит от нее скрывать. Я уверен, что она будет рада за тебя.
Федор Николаевич проверяет мои документы, чтобы точно убедиться — я все правильно собрала. Рассказывает забавные истории о своей студенческой молодости, заставляя меня искренне улыбаться и даже смеяться.
— А как там… Как там Влад? — я тут же прикусываю язык, пожалев о том, что ляпнула.
— Ох, девочка… Значит, не показалось мне. Запудрил тебе мозги мой оболтус, да? — Федор Николаевич качает головой и продолжает. — Ты это выбрось из головы. Он женится через две недели, они со Златой с детства знают друг друга. Не вмешивайся, девочка, не бери грех на душу. Дело молодое, перегорит, только подождать надо. А у них семья почти. Знаешь, как я внуков жду?
— Да я же не думала ни о чем таком…
— Вот и правильно. Об образовании думай, тебе сейчас это важнее.
Я думаю об учебе, когда отдаю пакет документов в деканат.
Думаю о ней, когда собираю чемоданы и в очередной раз ругаюсь с мамой, потому что она считает мою программу пустой тратой времени.
Пытаюсь думать о своем будущем, когда Яна шутит о горячих французах и говорит, что хочет летом выбраться ко мне.
И только в самолете, глядя в иллюминатор, я думаю о том, что Влад в эту самую минуту отрезает кусок от свадебного торта для своей теперь уже жены.
Мне даже просто дышать невыносимо больно.
30. Марта
— Я тебя отмазала сегодня, но на меня та-а-ак посмотрели. В общем, извини, но дальше сама. Не хочу, чтобы меня запомнили.
Мы с Ритой делим одну комнату, сегодня утром мне было очень плохо, так что я попросила ее предупредить нашего куратора на курсах о моем недомогании.
Ближе к обеду меня отпустило, я даже умудрилась съесть какой-то злаковый батончик — единственная вещь, при виде которой меня не тошнило.
— Это обычное отравление. Не стоило мне вчера брать молочный коктейль к острым крылышкам. Отлежусь сегодня, всего один день пропуска, — фотографирую ее тетрадь, чтобы вечером переписать материал. Надеюсь, через пару часов я уже полностью приду в себя.
— А ты уверена, что это отравление? Тебя который день мутит, лицо какое-то бледное постоянно.
— На что ты намекаешь? — застываю с телефоном в руках, перевожу взгляд на Риту. Она как-то двусмысленно играет бровями и подмигивает мне.
— Наивная русская душа. Календарик свой проверь.
— Какой еще календарик?
— Тот самый…
И тут я вспоминаю, что слишком давно не заглядывала в одно особенное приложение на телефоне.
— Я так понимаю, тебе адрес аптеки подсказать? — Рита еще и издевается. — У меня сейчас как раз свободное время, а тебе не помешает свежий воздух. Сидишь тут в четырех стенах со вчерашнего дня. Переодевай свою пижаму и пойдем гулять.
Переодеваюсь я в какой-то прострации. Гоню из головы навязчивые мысли, зачем-то прижимаю ладонь к животу, словно так у меня получится что-то почувствовать.
В аптеке Рита сразу тащит меня к стеллажу с тестами. Глаза разбегаются от их количества — здесь коробочки всех цветов радуги. Мы сгребаем в маленькую корзину сразу несколько, я расплачиваюсь наличными — Федор Николаевич сунул мне в карман карту перед моим отлетом во Францию, но я стараюсь не трогать ее, тем более не хочется светить ее в аптеке. Вдруг он запросит выписку по ней?
— Зайдем в кофейню, ладно? Я хочу двойной капучино со взбитыми сливка… Все-все, я молчу! — Рита замечает, как от ее красочных рассказов я зажимаю рот ладонью и оглядываюсь по сторонам. — Дыши, просто дыши. Смотри на меня, вдох… Давай вместе. Вдо-ох…
Вроде бы получается. Тошнота отступает, исчезают точки, которые я до этого видела перед собой.
— У тебя парень хоть есть? Ты ничего не рассказывала на эту тему, хотя я тебе все о своей личной жизни успела выболтать.
— Есть, да… — отвечаю так, чтобы избежать слухов.
Мы с Ритой немного сблизились, но это было вынужденно. Чужая страна, чужой язык. Мы были друг у друга частичкой чего-то родного весь этот длинный месяц, но я не уверена в ее надежности.
Жду на улице, пока она купит кофе, читаю инструкцию к тестам, словно могу узнать там что-то новое.
В общежитии у нас собственная ванная на двоих, так что мне не приходится краснеть в очереди. На экране телефона сменяются цифры секундомера, я выжидаю необходимое количество минут и выхожу к Рите в комнату.
— Пронесло, одна полоска. Я сделала сразу все четыре для надежности, — улыбаюсь ей, киваю головой в знак благодарности за поддержку.
— Я тебя поздравляю! — Рита кидается на меня с объятиями. — Сама подумай, какой тебе сейчас ребенок? Девятнадцать лет, ни жилья, ни работы. Куда ты с лялькой? Маме в подоле принесешь? Уф, я очень рада за тебя. Выходит, ты действительно отравилась. Ну ничего, с этим можно жить.
— Да, да… Ты во всем права. Куда мне ребенок?..
— Так, у меня свидание, так что комната в твоем распоряжении. Думаю, вернусь только утром. Ты пиши, если вдруг тебе опять плохо будет. Я попробую что-нибудь придумать, — Рита улыбается, поправляет волосы и меняет кеды на открытые босоножки, в которых ее щиколотки смотрятся невероятно тонкими. — Как я тебе?
— Он будет в восторге. Хорошего вечера, Рит.
— И тебе не скучать! Я тебя умоляю, не сиди за учебниками. Впереди выходные, успеешь еще все переписать. Отдохни, восстанови силы, — она чмокает меня в щеку и скрывается за дверью, послав мне напоследок воздушный поцелуй.
Мне срочно нужно сесть.
Хватаюсь за спинку кровати, пытаюсь дышать, чувствуя, как бешено начинает колотиться сердце. Я соврала Рите.
