– Мне нечего сказать вам, – отрезал Мейсон. – И повторяю, у
меня нет желания обсуждать это дело.
– Не обсуждайте, если не хотите, – согласился Дюрант, –
просто выслушайте.
– Но у меня нет никакого желания и слушать вас, – возмутился
Мейсон, отодвигая стул. – Я пришел отдохнуть. Спокойно провести вечер. И
повторяю, мне нечего с вами обсуждать и нет желания слушать вас.
Адвокат встал.
– А я предупреждаю вас, – не унимался Дюрант, – что, если
какая-то дешевая шлюха возомнила, что сможет заработать ценой моей репутации, у
нее ничего не выйдет.
– Я пытался быть с вами вежливым, Дюрант. Повторяю, я не
намерен ничего обсуждать. А теперь вставайте и направляйтесь к выходу, или вам
не поздоровится.
Дюрант смерил взглядом рассерженного адвоката, пожал
плечами, встал и сказал:
– То же самое я адресую вам, мистер Мейсон. У меня есть
репутация в деловом мире, и я не позволю, чтобы ей наносили ущерб ни вы, ни
кто-то еще.
Мейсон подошел к стулу, на котором сидел Дюрант, отнес его
на место, повернулся спиной к непрошеному гостю и опять сел напротив Деллы
Стрит.
Еще немного постояв, Дюрант вышел.
Делла потянулась вперед и попыталась успокоить адвоката,
положив ладонь на его руку и слегка пожав ее.
– Не смотрите так ему вслед, шеф. Если бы взглядом можно
было убивать, вам бы пришлось выступать в суде в роли собственного защитника по
делу об убийстве.
Мейсон поднял глаза на Деллу, и его лицо потеплело от
улыбки.
– Спасибо, Делла, – сказал он. – Я как раз обдумывал
убийство в целях самозащиты. Не знаю уж, как это ему удалось так разозлить
меня. Терпеть не могу, когда нарушают мое уединение. Терпеть не могу этих
охотников за бесплатными консультациями и желающих побахвалиться знакомством со
мной.
– И, – добавила Делла Стрит, – вы терпеть не можете
экспертов по имени Коллин Дюрант.
– На этом точка.
– А теперь, – продолжала она, – будучи наверняка уверенной,
что вы собираетесь уходить отсюда и не возвращаться, пока не утихнут сплетни
вокруг этой истории с картиной, я хочу пойти и позвонить Полу Дрейку. Ну как,
нравится вам моя идея?
– Да, это неплохая идея. Свяжись с ним и узнай, не
интересовался ли кто мной.
Адвокат опустил руку в карман.
– О нет, у меня полный кошелек мелочи. Пейте кофе и
отдыхайте. Через минуту я буду здесь со всей мерзостью от Пола.
С этим она исчезла в направлении телефонных будок. Мейсон
налил себе еще чашку кофе, откинулся на спинку стула и наконец расслабился,
наблюдая за танцующими парами. Через несколько минут вернулась Делла.
– Ну и как там, не пахнет жареным?
– Пока ничего не горит, но запах есть.
– Интересно, какой?
– Максин Линдсей.
– Что там с ней?
– Она недавно звонила и сказала, что ей просто необходимо
поговорить с вами сегодня вечером.
– И что ответил Дрейк?
– Он сказал, что не может связаться с вами, но вы, возможно,
позвоните ему сами. Потом Максин добавила, что, сознавая, как вы заняты, она
могла бы обойтись разговором с секретаршей Деллой Стрит.
– Пол дал ей твой телефон?
– Да.
– Значит, тебе могут позвонить поздно вечером?
– Все в порядке, меня это не обременит. Что мне ответить ей?
– Постарайся разгадать, что там у нее на уме, и дай понять,
что, раз у нас есть ее аффидевит, ей нельзя менять его.
Делла Стрит кивнула в знак согласия.
– Видишь ли, Делла, – продолжал Мейсон, – на юридическом
факультете преподают закон. Но никто не учит, как обращаться с явлениями жизни,
к которым этот закон применим. И когда молодой адвокат приступает к практике,
он обнаруживает, что главные проблемы – это не законы, а доказательства, иными
словами, факты. Давай разберем этот случай. К нам пришел взбешенный Рэнкин и
потребовал немедленно возбудить дело против Дюранта. Он хотел воспользоваться
рекламой в газетах и имел все основания действовать таким образом. Если бы я дал
ему попасть в эту ловушку, его бы уже давно притащили на базарную площадь и
четвертовали. Это означало бы крах его профессиональной репутации. Ну кто
захочет иметь дело с агентом, который всучил подделку богатому клиенту? Теперь,
как известно, дела обстоят иначе. Дюрант защищается, Рэнкин почти празднует
победу, но факты пока против нас.
– Ну, например?
– Во-первых, мы должны доказать, что Филипп Фети, проданный
Рэнкином Отто Олни, – это подлинник.
– По-моему, мы имели возможность в этом убедиться.
Мейсон кивнул:
– Во-вторых, нужно доказать, что Дюрант действительно назвал
картину подделкой. У нас есть письменные показания свидетеля, скрепленные
присягой, но может оказаться, что именно на этом Дюрант выстроит свою
контратаку.
– Ну, Максин высказывалась вполне определенно, она не может
отказаться от своих слов. Аффидевит оформлен по всем правилам.
– Вот это и волнует меня. Случись что-то с Максин, мы не
сможем воспользоваться ее показаниями. Единственная цель, с которой они были
взяты, – связать ее по рукам, не дать возможности изменить их.
– Она этого не сделает, – сказала Делла уверенно.
– Может быть другое.
– Что?
– Предположим, она выходит замуж за Коллина Дюранта?
– Господи помилуй!
– А если предположить?
– Ну об этом, я думаю, не стоит беспокоиться.
– Не знаю, но что-то здесь есть подозрительное. Юрист во мне
начинает предупреждать об опасности.
– Этот юрист делает вас скептиком, причем таким, что вы
начинаете выдумывать трудности там, где их нет.
– Может быть, ты и права, – согласился Мейсон, – но все-таки
что-то в поведении Дюранта тревожит меня.
– А что конкретно?
– Если бы знать. Что-то в его манере, в его позе, в том, как
он приблизился к нам… Тебе доводилось слышать о распространенном мошенничестве
в сделках с бриллиантами? Кстати, на этом погорели многие ювелиры.
– Нет, – сказала Делла с неподдельным интересом.
– Представительный молодой человек приходит в ювелирный
магазин в пятницу, в половине пятого, когда банки уже закрыты. Он рассказывает
вполне правдоподобную историю. Вечером у него помолвка, и он хочет выбрать для
своей невесты самое изысканное кольцо с бриллиантом. Он счастлив, возбужден,
его чековая книжка в порядке. Он выписывает чек, и ювелир продает ему кольцо за
тысячу пятьсот долларов.
