– И что же? Чек оказывается поддельным?
– Нет, нет. Чек в порядке. В этом-то все и дело.
– Тогда не понимаю.
– На следующий день, – продолжал Мейсон, – молодой человек
идет в ломбард и хочет заложить кольцо за двести долларов, а оптовая цена кольца
около семисот пятидесяти долларов. Приемщик в ломбарде чувствует неладное и
сообщает полиции. При допросе молодого человека выясняется, что он купил это
кольцо в ювелирном магазине. Они связываются с ювелиром, и тот сообщает, что
действительно продал кольцо молодому человеку, который выписал чек. У ювелира
были какие-то сомнения на этот счет, но теперь он абсолютно уверен, что чек
поддельный, и просит полицию задержать этого парня за мошенничество. В полиции
молодого человека держат до понедельника, когда ювелир может предъявить чек в
банк. И тут – о ужас! – он узнает, что чек в порядке. Молодой человек
рассказывает историю о том, как он был отвергнут своей невестой, как ему
оказалось ненужным кольцо, один вид которого теперь вызывал отвращение. Далее
он рассказывает, что слишком горд для того, чтобы идти назад к ювелиру и
сознаться в том, что ему дали от ворот поворот. Он хотел как можно скорее
избавиться от кольца и поэтому пошел в ломбард и попросил за него минимальную
сумму. И чтобы уж совсем развеять сомнения, он сообщает адрес и имя девушки,
которой якобы делал предложение.
Девушка слово в слово повторяет историю. Да, действительно,
он ухаживал за ней и она принимала эти ухаживания, хотя и не считала, что это
любовь. Так, приятельские отношения, флирт. Поэтому, когда он явился с
бриллиантовым кольцом делать предложение и к тому же был немного навеселе, она,
взвесив все, решила, что это не тот человек, с которым она хотела бы связать
свою жизнь. Итак, молодой человек в ярости. Он идет к адвокату и предъявляет
иск ювелиру на сто пятьдесят тысяч долларов, так как по его вине парень провел
уик-энд под арестом. Парень утверждает, что пострадала его репутация, и требует
наказания ювелиру.
– И что же? Что решает суд?
– Ну, до этого дело не доходит. Парень предлагает ювелиру
расплатиться за пережитые неприятности бриллиантовым кольцом и суммой от двух
до пятнадцати тысяч долларов наличными, в зависимости от того, насколько
испуган ювелир. Затем небольшая передышка, и в следующую пятницу все
повторяется сначала. Выбирается новый провинциальный ювелир, достаточно
богатый, из тех, кто предпочитает не иметь дел с правосудием, и «шутка»
повторяется.
– Не может быть, чтобы и в этом деле было нечто подобное!
– Не знаю… Но что-то тревожит меня. Все время, пока Дюрант
говорил, я чувствовал его неискренность. Меня не покидало ощущение плохой игры.
Вполне очевидно, что он не ставил целью чего-то добиться этим разговором,
просто хотел произвести неприятное впечатление. Как мне кажется, это
своеобразная прелюдия к возможному вымогательству.
– Но откуда вы знаете?
– Не могу объяснить, но это то, что любой опытный адвокат
может учуять. Вы слушаете, что вам говорят, наблюдаете за выражением лица,
движениями, прислушиваетесь к интонациям, угадываете фальшь – и все. Вы знаете!
Это трудно описать. Ну, например, вы смотрите фильм, где режиссер пытается
выжать из актеров все, на что они способны. В результате они переигрывают, а вы
вдруг осознаете, что это всего лишь толпа актеров, гримасничающих перед
камерой, не более. Или другой случай. Вы смотрите и понимаете, что это хорошая
работа, режиссер добивается верного эффекта, и создается полная иллюзия
реальности. Как будто вы смотрите в окно и перед вашими глазами совершается
подлинное действо.
– Конечно, – согласилась Делла Стрит, – мне это знакомо.
Хотя, к сожалению, приходилось наблюдать не так часто.
– Знаю. Это потому, что у разных людей разный порог
доверчивости. Рядового человека провести легче. Адвокат или тот, кто общается с
ним, как ты, более скептичен; и малейшая неискренность, малейшая попытка
извлечь из ситуации больше возможного вызывают в вас протест. На
подсознательном уровне вы отказываетесь это воспринимать, а на сознательном
понимаете, что все это фальшь – толпа актеров на фоне грубо сколоченных
декораций и ни малейшей иллюзии реальности. В результате – ничего, кроме
раздражения и недовольства из-за того, что вы зря тратите время на это дешевое
зрелище.
– Вы думаете, Дюрант устроил нам нечто подобное?
– Я сразу угадал неискренность. Разговаривая со мной, он
преследовал какую-то цель. Он играл – и играл плохо.
– Но у нас есть письменное показание Максин, скрепленное
присягой, и она не может от него отказаться.
– Но она может исчезнуть. И тогда Дюрант с негодованием
будет отрицать, что говорил нечто подобное. Предположим, он будет утверждать,
что это судебное разбирательство дискредитирует его как эксперта, его карьера
на этом закончена и так далее… А, к черту все, Делла. Я просто знаю, интуитивно
чувствую – тут что-то нечисто.
– Не может быть!
– Может! Именно я предложил Рэнкину, чтобы Олни подавал в
суд. Именно я сказал адвокатам Олни, как это сделать. Олни уязвим настолько,
насколько может быть уязвим богатый человек. Дело слушается присяжными. Дюрант
– молодой, амбициозный агент, рвущийся к успеху. Он разыгрывает патетическую
сцену в суде. Олни возбудил дело, не выслушав Дюранта, не дав ему возможности
объясниться. Как гром среди ясного неба на него обрушилась газетная шумиха, где
его назвали клеветником, усомнились в компетентности. И вот он клянется, что
никогда не говорил ничего подобного, и, если бы Отто Олни взял на себя труд
поинтересоваться, так ли это было, вместо того чтобы вырываться на первые
страницы газет, он бы узнал, что все это ошибка, которая произошла из-за
женщины, на которую он полагался как на свидетеля.
– И вы думаете, Максин замешана в этом?
– Пока не знаю, но собираюсь выяснить. Ты знаешь, в чем
заключалась ошибка ювелиров, которые продавали бриллиантовое кольцо мошеннику?
Им просто не хватало смелости ввязаться в драку, покопаться в прошлом этого
парня, поинтересоваться, чем занимается его подруга… Пойдем, Делла. Давай
поднимемся в агентство Дрейка и посмотрим, как он борется со сном. Завтра к
этому времени мы должны знать абсолютно все о Максин Линдсей и все, что нам
удастся выяснить о Коллине Дюранте.
– Принимая во внимание, что вам не нравится Дюрант?
– Единственное обстоятельство, которое я принимаю во
внимание, – это неискренность Дюранта, и если Олни со своими деньгами угодил в
ловушку, то я заставлю всех вдребезги расшибиться. Кроме того, сам хочу немного
поохотиться.
– А если это ложная тревога?
– Тогда мы задали Полу хорошую работенку и сделали все для
того, чтобы я хорошо выспался. Поверь мне, я провел много перекрестных
допросов, повидал много людей, и меня на мякине не проведешь. Я готов биться об
заклад, что Дюрант разыграл перед нами спектакль. Пойдем к Дрейку и начнем
раскручивать это дело.
