Она взглянула на него и уверенно кивнула.
– Но, – уточнил адвокат, – там не было никакой канарейки.
Глядя на Мейсона усталыми глазами, Максин вздрогнула, так и
не успев отхлебнуть кофе:
– Там не было чего?
– Там не было никакой канарейки.
– Что вы говорите? Кенар был там! Я оставила Дики в его
клетке. Это-то и беспокоило меня больше всего.
– Там не было никакой канарейки, – повторил Мейсон.
– Но, мистер Мейсон… Я не понимаю… Он должен там быть. Дики
был там. Дики, кенар.
– Никакого кенара, – еще раз повторил Мейсон, – но там было
кое-что другое.
– Что вы имеете в виду?
– Труп, – спокойно сказал Мейсон, – в вашей комнате.
Раздалось дребезжание чашки, которую Максин дрожащей рукой
пыталась поставить на блюдце.
– Труп Коллина Дюранта лежит у вас в ванной. Стреляли в
спину. Убит наповал. Он…
Чашка выпала из ослабевших рук, кофе начал растекаться по
скатерти. Максин окаменела, и только когда горячая жидкость, стекая со стола,
обожгла ее, она вскрикнула.
Мейсон помахал рукой. Внимательная официантка тут же
заметила его знак.
– У нас тут происшествие, – извинился Мейсон.
Окинув их пронзительным, изучающим взглядом, но сохраняя
непроницаемое выражение лица, она сказала:
– Я принесу полотенце. Не желаете перейти в другую кабинку?
Максин встала, отряхнула юбку, взяла салфетку и промокнула
кофейные пятна. Она стала бледной, как полотняная скатерть на столе.
– Проходите туда и садитесь, – сказал Мейсон.
Появилась официантка с полотенцем и вытерла стол.
Потом она вернулась и принесла еще кофе в другую кабинку.
– Ну, возьмите же себя в руки, – сказал Мейсон. – Вы хотите
сказать, что не знали, что тело Дюранта в вашей квартире, когда давали ключ
Делле Стрит?
– Честно, мистер Мейсон, я не… Вы говорите мне правду, да?
– Я говорю вам правду.
– Это, – проговорила она, немного помолчав, – абсолютно все
меняет.
– Я так и думал. Может быть, вы объясните мне, как…
– А вы не пытаетесь… вы не пытаетесь подстроить мне ловушку,
мистер Мейсон?
– Что вы имеете в виду?
– Коллин Дюрант… Он на самом деле мертв?
– Он мертв. Стреляли в спину, два или три раза. Он упал
лицом вниз в вашей ванной. Я могу только догадываться, но предполагаю, что он
был убит, когда что-то искал в вашей квартире. Он вошел в ванную, раздвинул
занавески, и в этот момент кто-то сзади вплотную приставил к его спине
револьвер и два или три раза спустил курок. Это о чем-нибудь вам говорит?
– Я не убивала его, если вы это имеете в виду.
– Может быть, вы расскажете мне немного о Дюранте?
– Дюрант был… он был дьяволом.
– Продолжайте.
– Дьяволом с ужасно длинными ушами, который слышал абсолютно
все и ничего не забывал. Он был внимательным, участливым слушателем. Провоцируя
людей на откровения, он выпытывал информацию об их прошлом, занятиях, связях,
да и сплетнями не брезговал. Я думаю, возвращаясь домой, он записывал все на
магнитофон или в блокнот, потом сопоставлял полученные сведения, дополнял их, подгонял
под какую-то формулу, и получалось так, что он знал о вас гораздо больше, чем
вы могли себе представить.
– Шантаж? – спросил Мейсон.
– Ну, это не совсем шантаж. Таким образом он хотел
утвердиться, установить свою власть над людьми и получать от них то, что ему
было нужно. Не думаю, что это делалось ради денег, хотя… Хотя я не знаю.
– Вы давно с ним знакомы?
– Почти три года.
– А благодаря чему он имел власть над вами?
Она посмотрела на Мейсона, потом опустила глаза и начала
что-то сбивчиво говорить, но вдруг запнулась.
– Говорите, я все равно узнаю. Вам лучше рассказать самой.
Немного помолчав, она продолжала:
– Он знал кое-что обо мне.
– Я так и думал, – сухо заметил Мейсон, давая ей время
собраться с мыслями.
Максин хранила молчание, только устало отхлебнула кофе.
– Хорошо. Тогда давайте попробуем по-другому. Кто такая Фибе
Стиглер?
– Моя сестра.
– Замужем?
– Да.
– Счастлива?
– Очень.
– Как зовут мужа?
– Хомер Хардин Стиглер. Он финансист и владелец крупного
имения в Юджине.
– Что давало Дюранту власть над вами?
– Я не могу сказать. Я не скажу вам.
– Почему?
– Потому что… Это то, что я никому не скажу.
– Ну ладно, ладно. Мораль сильно изменилась с тех пор, как
девушки…
– Ах, бросьте эти глупости! – оборвала его Максин. – Это
совершенно не то. Поймите же, мистер Мейсон, я кое-что повидала на этом свете.
Я натурщица и зарабатывала на жизнь, позируя художникам. Я не дура и не ханжа.
Мейсон смерил ее проницательным взглядом и сделал ход
наугад.
– Я знаю, – сказал он с сочувствием, – это касается не вас,
а вашей сестры.
Она вся напряглась, как будто через нее пропустили
электрический ток.
– О чем вы говорите?.. Что вам известно?
– Я знаю много, – продолжал Мейсон, – и собираюсь узнать еще
больше, если мне это понадобится.
– Как вам удается до всего этого докапываться?
– Так же, как и до всего остального. Это стоит денег, но я
получаю нужную мне информацию. А как, по-вашему, я узнал, что вы здесь? А как я
узнал, что вы послали телеграмму сестре с просьбой срочно выслать до
востребования двадцать пять долларов? А как я узнал, что вы потратили уйму
времени в Бейкерсфилде, пока нашли самый дешевый мотель, за который смогли
расплатиться?
– Как вам все это становится известным?
– Это моя работа, и я обязан выполнять ее. Если вы захотите
рассказать о вашей сестре, то я постараюсь помочь вам, насколько смогу. Если вы
не расскажете, я все равно узнаю, но тогда уж никаких обязательств перед вами у
меня не будет.
– Вы не должны… Вы не должны расспрашивать, особенно в
окрестностях Юджина. Это будет…
