– Да?
– Полиция будет смотреть на вещи под другим углом зрения.
– Да, наверное, – сказала она устало.
– Подождите минуту. Обратите внимание, полиция будет думать,
что Дюрант имел над вами власть, что он хотел заставить вас сделать что-то
против вашей воли.
– Да, верно. Я говорила вам об этом, мистер Мейсон. Я признаю
это.
– Далее, – продолжал Мейсон. – Дюрант сказал вам, что
возвратится с деньгами – не в шесть тридцать, не в семь тридцать, а около
восьми часов. У вас была ссора. Он заставлял вас что-то сделать, а вы не
соглашались. Дюрант был опытным мошенником, обладавшим властью над вами, и он
заподозрил, что вы могли пригласить сыщика, который скрывается где-то в вашей
квартире. Поэтому Дюрант, прежде чем приступить к разговору, решил осмотреть
помещение. Он заглянул в кухню, потом в ванную, раздвинул занавески; и пока он
стоял так, спиной к вам, вы достали из сумки пистолет и выстрелили. Затем
быстро исчезли, попытались связаться со мной, придумали всю эту историю о
канарейке и дали Делле Стрит ключ от квартиры. Вы сделали все это для того,
чтобы иметь возможность выбраться из страны и иметь алиби.
– Боже мой! Но, мистер Мейсон, я не убивала его. Я…
– Я говорю вам, что подумает полиция. Это та предполагаемая
ситуация, на основе которой они будут выстраивать свою версию.
– Они никогда не смогут доказать ничего подобного, потому
что это не так, абсолютно не так. Я не убивала его.
– А вы можете это доказать?
Она подняла на него глаза, в которых начинало пробуждаться
дурное предчувствие.
– В конце концов, он был убит в вашей квартире, – сказал
Мейсон, – и пока не найдено орудие убийства, всегда остается шанс, что…
Адвокат остановился на полуслове, увидев выражение ее лица.
– Вижу, что вы наконец начинаете понимать.
– Оружие, из которого его убили? Что это было?
– Очевидно, малокалиберный револьвер.
– Я… я…
– Ну-ну!
– У меня был такой револьвер, для защиты. Он лежал в ящике
стола.
Мейсон скептически улыбнулся.
– Вы должны поверить мне, мистер Мейсон! Вы просто обязаны!
– Я бы хотел это сделать. Вы мне нравитесь. В конце концов,
Максин, это ваша первая попытка придумать историю. Запомните, я их слышал
сотни.
– Но это не придуманная история. Это правда!
– Знаю, Максин. Можете продолжать в таком же духе. Просто
чувствую, что это мой долг – указать вам на то, что полиция заведет дело против
вас.
– Но что я могу поделать?
– Не знаю, – сказал Мейсон. – И запомните, Максин, я не ваш
адвокат. Я бы порекомендовал вам отправиться к лучшему адвокату здесь, в
Рединге. Отдайте ему эти двадцать пять долларов в качестве задатка и
расскажите, что в вашей квартире в Лос-Анджелесе был обнаружен труп. Пусть он
свяжется с полицией и узнает, не хотят ли вас допросить.
– Коллин Дюрант никогда не раскрывал свои карты. Он только
велел мне сказать Рэнкину, что картина Олни – это подделка. После того как я
это сделала, он был очень доволен.
– А он не обмолвился, почему ему надо было, чтобы вы
рассказали об этом Рэнкину?
– Он сказал, что копает под Рэнкина.
– И он хотел, чтобы Рэнкин подал на него в суд?
– Он не вдавался в такие подробности. Просто сказал, что
копает под Рэнкина.
– Не под Олни?
– Нет, только под Рэнкина. Потом он велел мне быстро
убираться. Дал мне час времени на сборы, но сказал, чтобы я исчезла незаметно,
даже не взяв зубной щетки. Он назначил встречу на автовокзале и сказал, что
приедет туда до восьми часов, если не застанет меня дома. Я должна была ехать в
Мексику, где при желании могла остановиться в Акапулько, но сначала надо было
ехать на автобусе в Эль-Пасо, а потом в Мехико.
– У него был ключ от вашей квартиры?
– Постоянно нет. Но вчера вечером он настоял на том, чтобы я
дала ему ключ.
– Вчера вечером?
– Да. У меня было два ключа. Один я отдала ему, а другой,
позднее, – мисс Стрит.
– Зачем ему понадобился ваш ключ, если вы уезжали?
– Он сказал, что хочет проверить, не оставила ли я чего
после себя и не похоже ли это на бегство. Он не разрешил мне ничего брать с
собой, только те вещи, которые были на мне. Я должна была просто выйти, как бы
на время. Кажется, его больше всего беспокоило, что меня могут увидеть с
чемоданом. Он чувствовал, что за мной могут следить полицейские.
Мейсон покачал головой:
– Это не пройдет, Максин. Эта история не годится. Идите к
адвокату. А потом звоните сестре и узнавайте, будут ли они с мужем помогать вам…
– Мейсон остановился на полуслове, увидев выражение лица Максин.
– Вы думаете, не будут? О боже! Я не могу! Просто не могу.
– Не можете что?
– Не могу вовлекать их во все это.
– Вовлекать? Но раз они ваши родственники и вы ехали к ним,
то они уже вовлечены.
– Я не собиралась, я не собиралась останавливаться у них. Я
просто хотела объяснить, взять денег, чтобы добраться до Канады или еще
куда-нибудь, где меня не смогут найти. Естественно, я намеревалась поддерживать
с ними связь, и, если бы Коллин Дюрант захотел узнать, где я, ему бы сказали,
где меня можно разыскать… Никаких неприятностей из-за меня у них бы не было. Я
бы не…
– Не пытайтесь лгать мне, по крайней мере так неумело. Вы
мчались на север, чтобы быть с ними. Вы направили телеграмму с просьбой выслать
вам денег. Этих денег хватило бы только на еду и бензин, пока вы не доберетесь
туда.
Максин забилась в угол, откинулась на спинку и закрыла
глаза.
– Я сдаюсь, – сказала она, немного помолчав. – Я не могу
убедить вас, но я говорю правду… Я так чертовски устала!
– Хотите сделать признание? И помните, Максин, я не ваш
адвокат. Все, что вы мне скажете, я не обязан сохранять в тайне.
– Мистер Мейсон, вы должны помочь мне.
– Я не могу помогать вам.
– Почему?
– Я представляю интересы другого человека.
– Вы имеете в виду Рэнкина?
– Да.
Она покачала головой и сказала:
– Рэнкин не имеет к этому никакого отношения.
– Я не могу помогать вам, по крайней мере без его согласия.
