– А что теперь? – спросил Дрейк.
– Теперь твои люди пусть продолжают работать, а ты пойди
выспись, Пол. Очень плохо выглядишь.
– Я плохо выгляжу потому, что действительно устал. Сообщаю
тебе, что я сейчас поковыляю в турецкие бани и буду там потеть, пока не выйдет
вся усталость. А потом зальюсь в такое место, где никто меня не разыщет. Завтра
утром буду на работе. А теперь меня нет, весь вышел, и ты ни под каким видом не
заставишь меня работать.
– Ладно, завтра ты будешь совсем другим человеком.
– До завтра еще так далеко.
– И завтра ты займешься банками.
– Какими еще банками?
– А откуда у него взялись стодолларовые банкноты?
– Не знаю, хотя не мешало бы узнать. Глядишь, и мне
перепадет.
– Из банка, – подтвердил Мейсон. – Ты же не придешь в
магазин и не скажешь: «Вот вам чек, и выдайте по нему сотенными, пожалуйста». И
в кинотеатр не пойдешь с подобной просьбой.
Дрейк в задумчивости поморгал глазами.
– У Дюранта, – продолжал Мейсон, – на счете ничего не было.
Ему нечем было платить за квартиру. Он весь был в долгах. Даже за кисти и
краски не мог расплатиться. И вдруг – стодолларовые банкноты. Это было две
недели назад. Он отправил кисти и краски этому художнику и расплатился с ним
сотнями. Потом опять оказался на мели. Тут он велит Максин убираться из города,
и у него опять нет денег, даже ей на дорогу. Он куда-то уезжает, потом
возвращается, и опять со стодолларовыми банкнотами.
– Ты хочешь сказать, что у него был еще один счет на другое
имя? – спросил Дрейк.
– Дело в том, что банки были закрыты в это время.
– Я устал. Освободи меня от всего этого, – взмолился Дрейк.
– Иди в турецкие бани, а завтра продолжим. – Адвокат
обратился к Делле Стрит: – Я отвезу тебя домой, Делла, а завтра в восемь
тридцать у нас совещание в конторе.
– В девять тридцать, – уточнил Дрейк.
– В восемь тридцать, – повторил Мейсон.
– В девять.
– В восемь тридцать.
– Ладно, – сдался Дрейк. – В восемь тридцать так в восемь
тридцать. Еще час долой. Опять не высплюсь.
Глава 11
Мейсон открыл дверь конторы ровно в восемь тридцать.
Делла была уже там и готовила кофе, аромат которого
разносился по комнате.
Как только адвокат вошел, очаровательная секретарша с
улыбкой поприветствовала его и протянула чашку дымящегося кофе.
– А Пол? – спросил Мейсон.
Она отрицательно покачала головой:
– В конторе его нет, еще не появлялся.
Не успел Мейсон взглянуть на часы и поморщиться, как
раздался условный стук Дрейка.
– Я сам открою, – сказал Мейсон, указав Делле на кофеварку.
Уже с порога Дрейк протянул ладонь, на которую Делла
поставила блюдце и чашку.
– Вот это сервис, – похвалил он.
– Опрокидывай, и за дело, Пол. Сегодня ты должен справиться.
– Справиться с чем?
– С полицией. Мы должны узнать, что они имеют против Максин.
Кое-что они придерживают. Нужно все разузнать о стодолларовых банкнотах Коллина
Дюранта. Как только ему требовались деньги, он получал их, причем купюрами по
сто долларов. Но получал он их в случае крайней, жестокой необходимости,
связанной с его делом. Для личных нужд, ну, например, чтобы заплатить за
квартиру, у него не было денег.
– Да были, – проворчал Дрейк, – просто он их не выкладывал.
Хорошенько припрятал где-нибудь. Если у вас появляются стодолларовые банкноты в
то время, когда закрыты банки, значит, они у вас где-то спрятаны.
– Десять тысяч долларов? – спросил Мейсон.
Дрейк отхлебнул кофе и высказал предположение:
– Он куда-то собирался и очистил весь свой тайник.
– Хорошо. Попытайся найти его.
– Я помогу тебе через полицию, – сказал Дрейк, немного
подумав.
– Каким образом?
– Один мой парень узнал через репортера, что у полиции
против Максин есть серьезные улики. Ее безоговорочно опознала одна женщина. Там
рады до смерти.
Мейсон поставил на стол чашку и начал мерить шагами комнату.
Пол Дрейк протянул пустую чашку Делле, она налила еще.
– Через Большое жюри это не пойдет, – сказал Дрейк. – Они
возбудят уголовное дело и начнут судебное разбирательство на основании
изложения фактических обстоятельств дела перед судом.
– Откуда тебе это известно? – спросил Мейсон.
– Так мои парни всю ночь работали. Я только пробежал их
отчеты и сразу сюда.
Мейсон достал портфель.
– Мне нужно переговорить с Максин, – пояснил он.
– Мне пойти с вами? – спросила Делла.
Мейсон покачал головой:
– Я поговорю с ней и постараюсь выяснить, где она начинает
лгать. В присутствии другой женщины она будет более осторожной. Сделаю все,
чтобы очаровать ее и вывернуть наизнанку.
– Что касается ее, то она уже очаровала тебя, иначе ты не
взялся бы за это дело, – заметил Дрейк.
– Да, вчера я был уверен в ее искренности, а сегодня мне
нужно удостовериться.
– Смотри опять не попадись ей на крючок.
– Я постараюсь, – уверил его Мейсон.
– Если она и сейчас надует тебя при твоем нынешнем настрое,
то ей ничего не будет стоить и присяжных обвести вокруг пальца.
– Не будь занудой, Пол. Именно поэтому он и хочет
встретиться с девушкой.
– О боже, – застонал Пол. – Подумать только, я – зануда!
Зазвонил телефон. Делла Стрит сняла трубку и спросила у
телефонистки:
– Что там, Герти?
Потом схватила карандаш, быстро начала писать что-то, в
конце спросила: «Это все?» – и повесила трубку.
– Это от Джорджа Хауэла, эксперта, – пояснила она. – Он
просит вас передать Максин, что любит ее и посылает вам чек на две тысячи
долларов для ведения ее дела.
Дрейк присвистнул:
– Да, в этой девушке, видно, и правда что-то есть. А когда я
увижу ее, Перри?
Адвокат усмехнулся:
– Как только заимеешь две тысячи долларов, Пол.
