— Еще немного и мне придется скрываться от поклонников, меняя место жительства, — выпуталась из пледа и поплелась открывать незваному гостю номер три. Такими темпами счет скоро перейдет на двузначные числа.
Провернула ключ и только потом додумалась посмотреть в глазок. Последовательность опять немного не та, но теперь уже ничего не поделаешь, придется открыть женщине, что стояла по ту сторону двери — она явно слышала звуки. Видеть ее я совершенно не хотела. Никогда в жизни. Распахнула дверь, привалилась одним плечом к косяку с намерением не пускать ее в квартиру.
— Собираешься разговаривать с родной матерью на пороге? — она недовольно поджала губы, поправила как всегда идеально уложенные волосы, прожигая меня взглядом, от которого по задумке мне должно было стать стыдно. Только все это мы уже проходили. Давно перестало работать.
— Незнакомым людям стараюсь вообще не открывать, но Вы очень настойчиво стучали, — скрестила руки на груди, отмечая, что ее сумка недавно всплывала мне в какой-то рекламе и стоила как пять моих платежей за квартиру. Эта женщина никогда не изменится.
— Как ты смеешь, София! Я тебя родила, вырастила, выучила, а теперь вынуждена терпеть такое хамское отношение. Тебе не стыдно, дочь? — крылья носа возмущенно раздувались, к щекам прилила кровь, а пальцы стискивали сумку с невероятной силой.
— Женщина, Вы что-то хотели? — я продолжала стоять на своем, всем своим видом показывая, что этот разговор мне не интересен. Даже наигранно зевнула для натуральности.
— Хватит поясничать. Мне стоило больших трудов тебя найти. У меня к тебе серьезный разговор. Где мы можем обсудить детали? — попытку войти в мою квартиру сразу пресекла, выставляя ладонь вперед. Еще чего не хватало. Знакомить ее с Артемом я явно была не намерена.
— Больших трудов, маменька, говорите? Вам срочно нужно восстановить свои силы где-нибудь в санатории на берегу моря, — улыбнулась, наблюдая за тем, как женщина начала «закипать». Пора сворачивать этот цирк, перед Артемом неудобно. — А если серьезно, то ты можешь катиться туда, откуда пришла. Тебе здесь не рады.
— София, немедленно выслушай ме…
Развернулась быстро и закрыла дверь, игнорируя новые попытки достучаться до непутевой дочери. Сейчас, еще две минуты, ей станет стыдно перед соседями и она уйдет, цокая своими баснословно дорогими каблуками по моему уже бывшему подъезду. Придется в скором времени менять жилье. Ума не приложу, как ей удалось меня найти. Договор аренды был оформлен даже не на мое имя.
Артем продолжал стоять возле окна, привалившись бедрами к подоконнику, когда я вернулась на кухню. Молча подошла к нему, выдернула сигарету из лежащей рядом пачки трясущимися руками, прикуривая лишь с четвертой попытки. Мне нужно было успокоиться и как-то объяснить мужчине недавнюю сцену. Надеяться на то, что он мог не услышать наш разговор, было глупо. Квартира слишком маленькая для такого.
— Ты в порядке? — на мое плечо упала тяжелая ладонь, я дернулась от неожиданности. Мужчина убрал руку, вероятно подумав, что мне это неприятно.
— Буду. Дай мне несколько минут, — постепенно я смогла взять себя в руки, где-то на середине сигареты меня перестало колотить, а к концу я уже могла ровно дышать.
Артем не лез с расспросами, дал мне время остыть, присаживаясь на стул и проверяя свой телефон, пока я тушила сигарету в пепельнице и забиралась с ногами на подоконник. Молчание затягивалось. Я следила за каплями, стекающими по стеклу, собираясь с мыслями для непростого разговора.
— Могу рассказать, если никуда не торопишься.
— Абсолютно свободен сегодня, — шеф отложил телефон, скрестив пальцы в замок, готовясь внимательно слушать.
Я не стыдилась своей жизни. Это мое прошлое, которое нельзя изменить, как бы мне этого ни хотелось. А еще я ни в чем не виновата. Осознание этого стоило мне кругленькой суммы и нескольких лет терапии. Сейчас хотелось как-то оправдаться перед Артемом, чтобы он не считал меня законченной стервой. Поверьте, с хорошими родителями так себя не ведут.
— Мой родной отец погиб, когда мне было одиннадцать. Несчастный случай на севере. Он всегда хотел обеспечить нам с матерью безбедную жизнь. Ты не подумай, жили мы всегда хорошо, только этой женщине вечно не хватало на ее желания. Она любила дорогие вещи, лучшие курорты для отдыха, самый современный ремонт. Мне кажется, любила даже больше, чем свою семью. После его смерти доходы резко упали, хвастаться перед подругами стало нечем. Она решила переключиться на меня: всевозможные кружки, дополнительные занятия, конечно же только высшие оценки в школе. Я приходила домой вечером, смертельно уставшая, и валилась с ног. У меня не было выходных и свободного времени, но зато она могла на очередных посиделках в кругу таких же завистливых меркантильных подруг похвастаться тем, что ее дочь выиграла олимпиаду. Так продолжалось три года. Потом она встретила Его, — при упоминании об этом человеке ладони непроизвольно сжались в кулаки. Я заметила это, когда ногти едва не прорезали кожу.
— Если ты не хочешь… — от мужчины не укрылся это жест.
— Хочу. Скорее, мне это нужно. Так вот. Нас неожиданно стало трое. Я могла смириться с тем, что у меня появился отчим, не вставляла им палки в колеса, не устраивала истерики, спокойно принимая новые отношения матери. В конце концов, глупо было считать, что после смерти отца она поставит крест на своей личной жизни. Не возражала, когда мы переехали в его дом. Ничего не сказала о переводе в новую школу, более элитную. Мне там не нравилось, но я терпела. Ждала, что от меня наконец-то отстанут, потому что у него было много денег и статус. То, что всегда так было нужно матери. Нагрузка действительно снизилась, обо мне забыли. Я смогла вздохнуть спокойно, когда мать перестала замечать меня. Она радовалась очередным новым туфлям, я старалась не пересекаться с ней и ее новым мужем. Нормальная жизнь. Меня устраивало, пока я не начала замечать странные вещи в поведении отчима. Мне тогда исполнилось шестнадцать. Он постоянно старался как-то меня приобнять, потрогать. Потом начало пропадать белье из стирки. А в один прекрасный день он поймал меня ночью на кухне и заявил, что неплохо было бы отработать все то, что он дает нам с матерью. Заявил, что она не удовлетворяет его как следует. Прижал меня к стене и попытался облапать, только я чем-то его ударила и сбежала в комнату, закрывшись на замок. Я не спала всю ночь, сидела на кровати с лампой в руках, наивно полагая, что в случае чего она сможет меня защитить, и смотрела на дверь. Утром все рассказала матери, но она мне не поверила. По прошествии нескольких лет я поняла, что она предпочла закрыть глаза на то, что творилось в доме. Деньги стали важнее дочери. С его стороны это оказалась не единственная попытка, было много разной грязи, о которой я хочу забыть.
— Он тебя… — сглотнул.
Я слышала по голосу Артема, что ему это все далось не так просто.
Глава восьмая
— Нет, меня никто не насиловал, он боялся заходить так далеко. Пытался сделать так, чтобы я сама к нему приползла. Ему нравилось изводить меня, пугать, шантажировать тем, что выставит нас из дома. Только я понимала, что развод пойдет не на пользу его только начинающейся политической карьере. Я терпела два года, один раз даже дошла до полиции, но это все не закончилось удачно, как ты понимаешь. Мне очень доступно объяснили, что купить можно каждого. В восемнадцать собрала вещи и сбежала, поступила сама в университет, жила в общаге, старалась забыть все это, работая с психологом. Порвала всякую связь с матерью, когда она своими звонками пыталась меня вразумить. Каждый раз разговор заканчивался фразой о том, что я ее опозорила. Периодически она дает о себе знать, мы снова ругаемся, а потом забываем друг о друге на полгода. Понятия не имею, зачем она сегодня пришла. Мы давно чужие люди.
