— А на что ты будешь растить малыша? Ведь декретных не хватит даже на памперсы, — удивлялась Жанна, на что та весело отвечала:
— А папашка на что? Пусть только попробует заартачиться! У меня уже видео заготовлено, где мы… ну ты сама понимаешь, чем занимаемся! — и беззаботно хохотала. — Он за свою благоверную руками и ногами держится. Ее отец — золотая жила. Всем хватит.
Анита была ужасной пофигисткой, но именно этого не хватало Жанне, зацикленной на «а вдруг». А противоположности, как известно, притягиваются. Поэтому Валику приходилось ухаживать практически за двумя беременными женщинами, угождать им во всем и всячески ублажать их капризы.
— Жаннка, у тебя не муж — золото. Вот бы мне такого, — мечтательно говорила Анита в редкие минуты, когда ее покидал оптимизм, и будущее матери-одиночки рисовалось далеко не в розовых тонах. Подобные дифирамбы слышала и от других подружек. Жанна улыбалась в ответ и, переживая, как бы ее счастье не сглазили, возражала:
— Да ладно, не такой уж он идеальный. Как все мужья — носки вразброс, рубашку чистую из шкафа сам взять не может, галстук — Жанночка, завяжи…
— Не гневи Бога, Жаннка — частенько говорили ей знакомые.
Да Жанна и сама после таких отнекиваний мысленно просила прощения. Но вспоминала слова Ксении Петровны (или как ее называли деревенские — Аксиньи): от излишних похвал, сказанных в недобрый час, жди беды.
Только забывала она о другом: негативные мысли материализуются и притягивают несчастья. Поэтому нет ничего удивительного в том, что ее постоянное «а вдруг» было предопределено ее же страхами.
Ноябрь выдался на редкость теплым. Деревья, одетые в яркий осенний наряд, никак не желали расставаться с разноцветной листвой. Сидеть дома не хотелось. Валентин предложил на выходные поехать на дачу — природа, воздух, шашлычок. Жанна была в восторге. И, конечно же, настояла, чтобы Анита тоже поехала с ними.
Ей нравились поездки в эту глухую деревеньку с удивительным названием Блажино, где муж недавно купил небольшой домик. Валик буквально за месяц обустроил его, преобразив в чудесное место для отдыха. Именно здесь они познакомились с Аксиньей Петровной, по сути бывшей им совсем чужим человеком. Ее единственный внук работал вместе с Валентином, он-то и рассказал, что по соседству с бабушкой практически даром продается дом.
Аксинья Петровна жила в соседнем обветшалом доме, и очень радовалась их приездам. Внук не часто навещал ее, а новые соседи были удивительно милыми и внимательными людьми. Она с удовольствием приглядывала за домом в их отсутствие. Они платили ей заботой и вниманием, таким дорогим и необходимым для пожилых одиноких людей.
Валентин колдовал над мангалом. Молодые женщины удобно устроились в уютной беседке. У стола, установленного под развесистым кряжистым дубом, суетилась Аксинья Петровна. Она решительно отправила на отдых будущих мамочек, которые, кстати сказать, не особенно сопротивлялись.
Обе откровенно любовались единственным мужчиной, спортивная фигура и уверенные движения которого поражали силой и ловкостью. Валентин, поглощенный таинством приготовления шашлыка, был прекрасен. На разгоряченном от жаркого огня лице выделялись красивые карие глаза. Широкие брови, сдвинутые от старания к переносице, делали выражение лица мужественным, но почти по-детски пухлые губы смягчали это впечатление, выдавая добрую натуру.
Жанна, перехватив восхищенный взгляд Аниты, даже немного приревновала подругу к мужу. Но тут же спохватилась, она была уверена в чувствах Валентина и доверяла своей подруге. Однако попыталась отвлечь ее внимание от созерцания своего сокровища. Повод искать долго не пришлось — соседка уже приготовила салат, а от мангала доносился завораживающий и манящий аромат шашлыка:
— Пойдем выберем сок. Валик привез персиковый, гранатовый и апельсиновый, — и шепотом добавила: — Аксинья Петровна принесла что-то крепкое, вот только не знаю, для кого!
— А Валентин?
— Ты что, он за рулем ни-ни. Тем более, когда меня везет куда-нибудь. А вот соседка наша по грамульке себе позволяет, — Жанна прыснула в ладошку: — наверное, поэтому в свои 60 лет еще такая шустрая!
Шашлычок удался на славу. Благодаря стараниям Валика, он получился сочным и румяным. Молодые женщины, в силу своего интересного положения, сдерживали свои аппетиты, налегая больше на салатик и отварную картошку, заботливо приготовленную Аксиньей Петровной. Зато уж Валентин с соседкой, что называется, в полной мере насладились кулинарным шедевром. Аксинья Петровна от щедрот своих пыталась уговорить соседа отведать ее первачка — сама варила. Но Валик был неприклонен. Так и пришлось ей унести домой непочатую бутылку с мутновато-белой жидкостью.
День, проведенный на свежем воздухе, и сытная еда утомили всех. Однако спать никому не хотелось. И они после ужина долго еще сидели на свежем воздухе, а потом и в доме. Подруги в ожидании первенцев делились своими ощущениями, Валентин завороженно слушал их, при этом не отрывая влюбленных глаз от своей драгоценной Жанночки.
Спать легли поздно. Среди ночи Жанна проснулась, услышав приглушенные стоны мужа. Он ворочался во сне. Жанна прикоснулась ко лбу мужа, и в ужасе замерла от его горячности. Валик приоткрыл глаза:
— Пить хочется, — вялыми губами произнес он.
Жана поспешила за водой, но вернувшись, была поражена, что муж уже крепко спал, отвернувшись к стене. Она еще раз потрогала его лоб и удивилась — на сей раз он был совершенно обычный на ощупь. К тому же и стонать Валик перестал. Жанна долго еще прислушивалась к его ровному дыханию, потом, постепенно успокоившись (сон, наверняка дурной приснился после сытного ужина), уснула и сама.
Утром, едва открыв глаза, Жанна обратила внимание на неестественную позу мужа. Он лежал, поджав колени чуть ли не до подбородка. Она тронула его за плечо — никакой реакции. Страх сковал тело. Пересилив себя, Жанна осторожно выбралась из постели и тихонько прошла в комнату, где спала Анита.
— Ань, проснись. Мне кажется с Валиком что-то не так, — ее буквально трясло от страха и утренней прохлады.
Анита с трудом открыла глаза и резко села на постели — настолько была поражена видом подруги, которую трудно было узнать. С привычной ей быстротой реакции, Анита вытягивала из Жанны, что именно ее беспокоит в поведении мужа.
— Ани, он не просыпается, — голос дрожал и прерывался.
— Что ждем? Надо звонить в скорую. — Она быстро набрала номер неотложки и дала растерянной подруге телефон: — объясни подробно, что и как.
Пока Жанна сбивчиво объясняла, что ее встревожило в поведении мужа, Анита уже была у постели Валентина. Она попыталась развернуть его скорченную фигуру, на что в ответ услышала ужасный стон.
Она выхватила у Жанны телефон:
— Срочно! Приезжайте немедленно! Здесь совсем беда.
Тело Жанны медленно сползло на пол, голова обессиленно повисла. Она была без сознания.
— Этого только не хватало! Жанна, очнись! — и в трубку: здесь двое, одна беременная! — Анита опрометью бросилась к Аксинье Петровне. Та уже не спала, кормила своих курочек.
