Наивный! Как он мог не понимать, что Аглая Борисовна (так звали ассистентку) давно заметила его необычный интерес к новой пациентке. Странно было видеть, что такой рассудительный, уверенный в себе мужчина, волнуется перед встречей с обычной, на первый взгляд, пациенткой.
Они давно работали вместе. И никогда Марк Евгеньевич не позволял себе увлекаться клиентками, насколько бы обворожительными они не были.
Аглая знала печальную историю личной жизни Марка. И порадовалась за него, что наконец-то, спустя почти пять лет со дня гибели жены и дочки, в его взгляде появился интерес к женщине. Врачуя чужие души, Великогло долго не мог отпустить свою трагическую ситуацию и принять утрату дорогих сердцу людей. Одно время Аглая даже думала, что ему понадобится психологическая помощь. Но он оказался сильнее душевного недуга.
Сейчас Аглая Борисовна не стала ничего выяснять у Марка. Было без слов понятно, что он влюблен. И это было естественно. Время лечит и позволяет зарубцевать самую глубокую душевную рану, возрождая к полноценной жизни и новой любви.
Последние три дня тянулись целую вечность. Марк освежил свои знания по работе с пациентами, пережившими смерть любимого человека. Он никогда не встречался с трудностями при выведении клиентов из затяжной депрессии. Но случай с Жанной казался ему особенным. Не кривя душой, Марк признавался себе, что трудности были с ним самим. Как ни старался он не думать о новой пациентке, ее образ постоянно возникал в мыслях.
И это были приятные мысли.
Поведение Жанны ему было понятно. Это обычное метание из одного состояния в другое. Быстрая смена настроения, тревожность, излишняя возбудимость — все говорило о нестабильности ее состояния. Однако было еще что-то неуловимое, чего он не мог объяснить. И оно не вписывалось в обычные рамки клинических симптомов.
Если во время первого визита перед Марком была обычная пациентка, не способная самостоятельно отпустить ситуацию неожиданной утраты мужа, то при второй встрече он увидел в ней вулкан страстей. И этот вулкан сжигал ее изнутри, стремясь вырваться наружу и испепелить всё и вся вокруг.
Марк прекрасно понимал, что сам сгорел бы дотла в огне ее страсти, если бы не долг врача, не имеющего права воспользоваться ситуацией по отношению к пациентке, по всей видимости, не способной руководить своими эмоциями.
Время тянулось ужасно медленно. Казалось, ожиданию не будет конца. Он жаждал встречи с этой неукротимой женщиной. И опасался, что на сей раз не сможет совладать со своими чувствами.
С трудом дождавшись назначенного для сеанса времени, Жанна с трепетом входила в кабинет. Глаза Марка поразили ее. В них она прочла нетерпение, волнение, неуверенность и… надежду.
Она потупила взгляд, стараясь скрыть свои чувства, понимая, что он видит ее насквозь. Собрала всю свою волю, чтобы быть спокойной. Кстати, особой остроты неукротимых желаний, какие владели ею в кафе, сегодня, к счастью, не было. Поэтому она вздохнула с облегчением, когда поняла, что наваждение не повторится.
Да, Марк по-прежнему нравился ей, как мужчина, как врач, как интересный собеседник. Ей было приятно слушать его голос. Жанна даже улыбнулась про себя, почувствовав, что ее психотерапевт волнуется больше своей пациентки. Это волнение явственно чувствовалось в его голосе, в том, как он шагал по кабинету, не в силах сосредоточиться на беседе.
— Не придется ли мне лечить своего врача? — подумала Жанна. Но Марк уже сел в кресло напротив, мысли его потихоньку улеглись. Он отругал себя за нарисованные воображением картины. Перед ним сидела обычная женщина. Красивая, да. Но спокойная, уравновешенная и практически здоровая.
Задавая вопросы и слушая ее ответы, Марк все больше убеждался в том, что Жанне практически не нужна его помощь.
— Жанна Гавриловна я считаю, что вы прекрасно себя чувствуете и не нуждаетесь в моих консультациях, — в голосе было сожаление, что он сам отказывает себе в удовольствии видеть ее впредь. Но он, в силу медицинской этики, не мог поступить иначе. Нельзя поддерживать в здоровом человеке ложное представление о нездоровье.
— Вы не хотите со мной работать? — Жанна не ожидала такого поворота. Она чувствовала себя прекрасно, но ей хотелось продолжить общение с этим приятным молодым человеком.
— Я не имею права считать вас нездоровой.
— Но ведь вы можете продолжить работу со мной в другом направлении. Например, в плане развития личностных качеств.
— Боюсь и здесь мое вмешательство запоздало, — с грустью ответил Марк. — Но я вправе пригласить вас отужинать со мной. Хотя бы в качестве ответного предложения. — Марк с надеждой и волнением ожидал ответа. Ему не хотелось расставаться с женщиной, занимающей все его мысли. Но он робел, словно мальчишка, и пытался любыми способами продолжить общение с ней.
— Я с удовольствием принимаю ваше предложение, — безо всякого жеманства и кокетства ответила Жанна, тоже не желающая прекращать приятное знакомство.
Сидя в уютном ресторане, они не ощущали той нездоровой бури ощущений, владевшей ими в предшествующую встречу. Тихая беседа была приятна обоим, действовала умиротворяюще. Шампанское слегка расслабляло, но не будоражило.
Марк поначалу с беспокойством присматривался к Жанне. Им владели противоположные чувства: хотелось вновь увидеть в ней неуправляемую страстность, но она была намного привлекательнее и желаннее вот такой, спокойной, доброжелательной и очаровательной в своей простоте.
Жанна тоже была рада, что неуемное желание не возникало. Ей было легко и спокойно. Марк был внимателен, но не навязчив.
Вечер был прекрасен. Эти двое нашли друг друга. Им было хорошо вдвоем. Их не тревожили, выплескивающиеся из берегов чувства. Просто было приятно находиться рядом, слушать друг друга и дышать одним воздухом, наслаждаясь радостью обретения родственной души.
Лара, встретившая Жанну поздно вечером, отметила, что в ней вроде бы не было ничего необычного. Но она светилась счастьем. Такое свечение исходит от влюбленного человека, еще не в полной мере осознающего всю силу своего чувства.
Марк, вернувшись домой, по обыкновению спустился в полуподвальное помещение, где не был целых три дня по причине крайнего волнения, вызванного вечером, проведенным с Жанной в кафе. Сегодня все было по-другому. Жанна предстала в своем обычном образе, и такой она нравилась ему все больше.
Настроение было добрым и спокойным. Он сел в кресло и любовался спящей экзотической красавицей, изящно изогнувшейся в удобной позе.
Наблюдать за своей пленницей было особенно приятно, когда она не проявляла агрессии. В такие минуты он мог с удовольствием созерцать ее грациозность и великолепие, не боясь возмутить неукротимый нрав прелестницы неосторожным движением или даже взглядом.
Глава 22
— Анита, мне надо поговорить с тобой, — тон Ксении Петровны не предвещал ничего хорошего. Анита с удивлением посмотрела на ставшую ей почти родной женщину:
