Удивляясь своему желанию выглядеть ослепительно, Жанна первый раз после смерти мужа нанесла макияж. Преобразившись по непонятной причине внутренне, она наносила все новые и новые штрихи в своей внешности. И через полчаса зеркало радовало ее новизной облика. Как давно она не испытывала удовольствия от созерцания своего отражения. Это было еще в прошлой жизни, жизни до ухода Валентина.
Ее появление в банкетном зале произвело ошеломляющий эффект. Ей вслед восторженно смотрели мужчины и с нескрываемой долей зависти — женщины. Марина буквально застыла, восторженно разглядывая Жанну:
— Ты сегодня какая-то особенная, чарующая. Как тебе это удалось?! Была в салоне красоты или у Бориса Васильева?
— Маринка, я просто выползла из своей скорлупы и не более того. Посмотри, ведь на мне по-прежнему черное платье, за которое ты постоянно ругаешь меня. Просто минимум косметики и бусы с серьгами. Это единственное, что я добавила к своему обычному наряду.
— Да нет, Жанна. Ты совсем другая. В тебе появилось что-то совершенно новое, неотразимое. Ты только не оглядывайся, но все мужчины буквально пожирают тебя алчными взглядами, а их спутницы готовы разорвать тебя на мельчайшие кусочки — от зависти.
Дифирамбы Марины прервал голос Олега Викторовича, молодого и блистательного красавца — гендиректора парфюмерной компании.
— Леди и джентльмены, мы собрались сегодня отпраздновать создание очередного шедевра в линейке наших духов. Надеюсь, что временные трудности с продажами останутся далеко позади. И наша продукция займет достойную нишу среди процветающих парфюмерных компаний. Особая роль на настоящем этапе отводится отделу рекламы, возглавляемому Дмитрием Кравцовым. — Гендиректор отыскивал среди собравшихся Кравцова, но буквально застыл, увидев в группе рекламщиков Жанну.
Скомкав заготовленную речь, Олег Викторович поспешил, что называется, в массы, пытаясь в этом шумном море найти ту единственную, которая буквально сразила его наповал.
Жанне было немного неуютно от всеобщего интереса к ее скромной персоне. Она не была новичком в компании, но сегодня приходилось буквально отбиваться от назойливости мужчин, желающих завязать с ней беседу.
— Марина, я, пожалуй, сбегу. Это становится невыносимым, — пожаловалась она приятельнице. В это время почувствовала, как кто-то взял ее под локоток. Перед ней стоял Олег Викторович, слывший отъявленным сердцеедом. Кроме поразительной внешности, он интересовал женщин своим несметным наследством, доставшимся от погибшего в авиакатастрофе отца.
— Простите, что нарушаю вашу милую беседу. Не могли бы вы уделить мне капельку своего внимания. У нас что появились новые сотрудники? Я никогда не видел вас в нашем офисе.
— Скорее, просто не замечали, — парировала Жанна, удивляясь своей смелости и легкости, с которой она ответила своему боссу. Маринка в ужасе застыла, представляя, как он мог взбелениться. Ведь о нем ходили слухи, что он терпеть не может своенравных девушек. Такие быстро вынуждены были увольняться с работы по собственному желанию и без выходного пособия.
Но сегодня, очарованно глядя на Жанну, он был скорее похож на безумно влюбленного молодого человека, нежели на губителя женских сердец.
Глава 9
Олег Егоров:
— Что со мной происходит? Мне кажется, я не в силах отвести от нее взгляд.
Она колдунья или как?
Неужели такая женщина работает в моей компании, а я до сих пор с ней не знаком?!
Ух ты, а она дерзкая. И, как ни странно, меня это не раздражает. Наоборот — заводит.
Кажется, она не особенно горит желанием общаться со мной.
Необычно. Все особи женского пола тают от одного моего слова. А это — скала! Гранитная скала!
Ничего, и не с такими справлялись.
Однако, я тушуюсь под ее холодным и спокойным взглядом. Ее приятельница уже кушает меня обволакивающим взглядом. А этой хоть бы что. Но я не из тех, кто сдается без боя.
Хотя. Что-то утрачиваю квалификацию.
Принимаю решение ретироваться. Ненадолго. Просто слишком людно. Не хочется показать себя влюбленным идиотом. Не к лицу главе фирмы.
— Вынужден вас покинуть. Но я не прощаюсь.
Жанна:
Что ему от меня надо? Наслышана о его похождениях. Сердцеед.
Он вообще-то ничего. Мужчина в стиле драматИк.
Огромные, чуть раскосые глаза. Цвета? Сложно так сразу рассмотреть. Скорее шоколадного, нежели черного.
Ресницы — чудо как хороши. Любая девушка позавидует.
Рост, конечно, супер. Спортивный, смуглый. Интересно, это природный цвет кожи или все же солярий? Волосы густые, темные. И как это он не блестит выбритой наголо черепушкой. Похоже, он постоянный клиент мужских салонов, массажных кабинетов, фитнес-клубов.
Красив, ничего не скажешь. Только мне не интересен. И вообще мне здесь никто не интересен.
Что я здесь делаю?
Хочу домой. Там тихо, спокойно.
А этому еще не надоело пялиться на меня? Ушел, а сам издали все поглядывает.
Жанна посмотрела на Марину, которую буквально обуял восторг. Рядом с ней стоял сам Олег Викторович. Жаль, конечно, что поедал глазами не ее, а коллегу.
— Мариша, пойдем отсюда, а?
— Да ты что! Останемся. Ну еще чуточку.
Фуршет, разговоры ни о чем, танцы.
Егоров решительно направился к Жанне. Она поняла его намерение и, не желая танцевать с ним, направилась в сторону дамской комнаты, на ходу бросив Марине:
— Я скоро.
Егорову ничего не оставалось, как пригласить на медленный танец Марину, которая почувствовала себя на седьмом небе от счастья. Хотя понимала, что направлялся он не к ней.
Жанна умышленно задержалась в дамской комнате и вышла, только когда зазвучали задорные звуки популярной песни. Не станет же гендиректор выплясывать, как мальчишка. Не к лицу.
Однако он, проводив на место Марину, задержался около нее. И, конечно, не удержавшись, расспросил о приятельнице. Сухо и скупо Марина поведала о печальной судьбе Жанны.
— Замороженная, — подумал Олег. — Придется разогревать. — Правда, оптимизма как-то не почувствовал. Он даже оробел при возвращении Жанны и, галантно откланявшись, отошел.
Вечеринка заканчивалась. Жанна увлекла Марину, и они одними из первых покинули развеселившихся коллег.
Уже дома Жанна почувствовала облегчение. Ей в тягость были шум и веселье. Однако внимание, оказанное со стороны босса, все же занимало мысли одинокой, рано овдовевшей женщины.
Это и понятно. Молодость. Вот только образ Валентина все еще жив. Иначе и быть не может. Ее первая любовь. Жанне кажется, — единственная и последняя.
