— Повторять предложение руки и сердца не стану.
Холод его слов болью отозвался в Машином сердце. На мгновение оторвав взгляд от десерта, она вопросительно посмотрела на Антона, но тут же краска смущения разлилась по ее щекам.
«А ведь я и не ожидала других слов, — усмирила она свое сердечко, — все именно так и должно было закончиться…»
— Я виноват в том, что не обсудил с тобой обстоятельств, касающихся моей личной жизни, — продолжал Лютаев. А у Маши готовы были сорваться слова мольбы: «Замолчи! Я все понимаю, но ничего не хочу знать. Просто хочу побыть с тобой еще немного…»
— Ты ведь знаешь, что у меня есть дочка. — Маша, кивнув, еще ниже опустила голову. «Значит, должна быть и жена,» — с горечью подумала она. — Это может стать преградой к нашему браку. Вернее, даже не так.
Не каждая женщина может полюбить чужого ребенка. И я не вправе ожидать от тебя нежных материнских чувств к девочке. Именно поэтому мое предложение было преждевременным. Но, заметь, это не означает, что я передумал. Все зависит от тебя, от твоего решения. Ты должна знать: мое предложение остается в силе.
Однако теперь ты знаешь причину моего молчания. Да, я поспешил. Но теперь готов ждать столько, сколько тебе понадобится для обдумывания ответа. Не торопись. И помни, что я очень люблю тебя… и свою дочку…
Дорогие мои читательницы. Поздравляю всех с праздником Весны, тепла и радости. Пусть рядом с каждой женщиной будет достойный мужчина, ограждающий ее от всяких бед, желающий составить ее счастье и счастье ее детей. Здоровья Вам, любви и мирного неба над головой.
Завтра — последний день подписки. Но это не значит, что роман окончен. Впереди еще несколько глав, которые, надеюсь, порадуют Вас счастливым разрешением хитросплетений судеб героев.
Глава 47
Они сидели друг против друга. Глаза в глаза. И в них нельзя было скрыть обоюдоострое желание, взаимное влечение. Антон взял ее руку в свою и почувствовал трепетное волнение. Его самого сжигал внутренний страстный огонь. Казалось, он задохнется, сгорит от него, если сейчас же, сию минуту не прикоснется губами к ее нежной коже.
И он, уже не пытаясь сдерживаться, припал к ее руке губами, словно умирающий от жажды путник к живительному роднику.
Остаток вечера Антон не сводил с Маши очарованного взгляда. И она, осмелев, отвечала ему взаимностью. Вулкан, бушевавший в них, рвался наружу. Поэтому, не в силах больше сдерживать свои чувства, они без слов, не сговариваясь, направились к выходу.
Легкий мартовский морозец слегка освежал и пытался отрезвить их. Но, оказавшись наедине с дурманящим весенним ветерком, они уже не могли сдерживать свои порывы.
Антон покрывал страстными поцелуями лицо и шею девушки, с нежной жадностью припадал к ее губам. И она, не в силах устоять перед его горячностью, отвечала ему взаимностью. Отзывалась на его горячие ласки каждой клеточкой тела.
Казалось, у них было одно дыхание на двоих. И прекрати дышать один, другой бы не нашел в себе силы дышать самостоятельно.
Казалось, что жаркие объятия никогда не прекратятся.
Казалось тела их, прильнув друг к другу, стали одним телом.
И сердца гулко стучали в унисон.
Темная ночь, ставшая их союзницей, дарила им мгновения счастья. И невозможно было укротить страстные порывы, возобновляемые вновь и вновь и нарушаемые только редкими словами, едва успевающими промелькнуть между поцелуями.
— Ты мое солнышко… — едва слышно шептал он, поглаживая водопад белокурых вьющихся волос.
— Люблю тебя, — шептали ее уста.
Стоя перед дверью квартиры Марии Ивановны и не в силах расстаться, Антон не удержался и спросил:
— Ты станешь моей женой?
— Да, — без промедления ответила Маша.
А впереди была нескончаемая ночь, тягостная и тревожная. Она бередила душу каверзными вопросами. Они были простыми, но ответа на них не находилось.
— Можно ли будет оформить брак по справке, выданной Маше? — беспокоился Лютаев. И тут же успокаивал себя: — Ведь это документ. Но надо будет подключить Кирилла. Он у нас законник, он все знает и умеет обойти острые углы.
— Наверное придется предоставить медицинское заключение о состоянии Машиного здоровья? Здесь понадобится помощь Максима. Хорошо, когда есть друзья. Одному мне не осилить все формальности.
Глаза слипались, а мозг, взъерошенный приятными воспоминаниями и предстоящими процедурами, никак не унимался:
— Вот если бы Маша вспомнила все о себе, было бы проще. Хотя… кто его знает. Может быть так даже лучше. Я люблю ее такой, какая она есть. А что было до меня, не имеет значения.
Даже если в ее прошлой жизни были события, которые лучше не ворошить, это не заставит меня разлюбить ее, такую милую, добрую и нежную. Я люблю ее больше жизни. И сегодня убедился, что она тоже любит меня. Теперь остается только преодолеть формальности.
Надо бы Марьвановне рассказать о наших планах. Рае с Настей — тоже. Они стали моей семьей, поэтому негоже скрывать от них такие серьезные события из моей личной жизни.
Маша тоже долго не могла заснуть в эту ночь. Мысли ее мало отличались от того, о чем думал Антон. Однако носили несколько иной характер:
— Все происходит так быстро. Может быть, зря Антон так торопится. Но ему виднее. А я просто счастлива. Даже не верится, что все это правда. Боязно что-то. Как отнесется ко мне его дочка? Она хоть и маленькая совсем, но может не принять меня.
А мне уже хочется увидеть ее. Какая она? Ведь за все это время я так и не видела ее ни разу. Да и была-то я в доме Антона всего два раза со дня нашего знакомства. А сейчас все закрутилось, завертелось так стремительно.
Я — жена Лютаева? Даже в мечтах своих не видела себя рядом с ним. Он такой красивый, добрый, сильный.
Я никогда не была так счастлива, как сегодня. Еще сейчас моя кожа помнит его прикосновение к моей шее. А сердце до сих пор бьется радостно. Ощущение искрящегося удовольствия и сейчас сохраняется в каждой моей клеточке.
Скорей бы наступил завтрашний день. Я скучаю по нему. Мне его не хватает…
Жду и боюсь: а вдруг что-то пойдет не так. Документы. У меня всего лишь справка, удостоверяющая мою неподтвержденную личность.
Нет, я не хочу об этом думать.
Пусть все идет, как идет.
Хочу верить в лучшее…
* * *
Сказка, столкнувшись с прозой жизни, моментально уподобляется ей и превращается в ужасную действительность. Стоило Лютаеву только начать осуществление своих планов, как он убедился в практической невозможности претворить их в жизнь.
С утра пораньше он уже был у Маши.
— Быстренько собирайся, моя хорошая. Мы едем в ЗАГС.
