Я всё глубже погружался в ее цветную ауру, в ее волшебное болото.
Вдруг она потянулась глазами кверху и свесила голову с кровати, вглядываясь в перевернутый пейзаж за стеклами. Моих стараний это не остановило, но я тоже поднял глаза.
В окно вспышкой влетел первый луч солнца.
Оно медленно всплывало из-за горизонта, освещая меня и стонущую подо мной женщину с синими волосами на верхнем этаже каменной высотки.
Солнце величаво восходило, ознаменовывая наступление первого дня остатка моей жизни.
11
По телефону Марк настойчиво уговаривал меня прийти сегодня на ту самую «Русскую вечеринку», суету вокруг которой он наводил уже больше месяца, рекламируя высокий уровень элитарности этого мероприятия.
Приглашены только близкие, вращающиеся в одних и тех же кругах люди, чтобы таким образом они смогли наиболее остро почувствовать свое превосходство над теми, кого на этом празднике не будет и быть не может, и доказать тем, кто туда тоже все-таки попадет, возможно, по недоразумению, что они-то и есть основа подобного светского торжества и без них оно было бы уже не таким ярким, а может быть, и вовсе не состоялось.
Марк снова сыпал россказнями о всемирно известном шоу-балете «Дафна» – девять красавиц, чуть ли не близняшек, исполняющих невероятные по зрелищности танцевальные номера с изрядной долей эротизма, заключающегося в откровенных костюмах и страстных телодвижениях. Даже не знаю, сколько он потратил, чтобы они в такт поднимали свои крепкие ножки в «Сан-Марко». Я не лез в организацию сегодняшнего представления. И поэтому только три дня назад узнал, что для гостей будет выступать известная певица – объект неистового желания мужчин и гнойной зависти женщин.
В итоге я сказал Марку, что я устал, у меня нет желания, поэтому я не приду; скорее всего; а может, и приду; если вдруг появится настроение; ну ладно, приду; скорее всего; да приду, приду, всё, давай, пока, до встречи.
Я посмотрел в зеркало: двухдневная щетина. Надо бы побриться; скорее всего; или не надо?.. ааай!..
На комоде лежала прядь голубых волос, отрезанная этой ночью молодой девушкой в ответ на мою прихоть. Я обвязал эту тоненькую косичку у основания резинкой, открыл лежащую на нижней полке шкафа плетеную корзину и бросил голубой хвостик Мальвины в кучу других разноцветных прядей.
Это первый голубой экземпляр в коллекции черных как уголь, каштановых как мокрая земля, серых как кофе с молоком, желтых как слабый чай, рыжих как ржавчина, золотистых как апельсин, русых как сливочное масло, и белых как… ну конечно же, снег.
Ох, Мальвина! Сегодня ты была хороша. И весела, и печальна. И страстна, и нежна. И озорлива, и трогательна.
Я проводил ее около полудня, повторив свое ночное обещание. И да, я дал ей телефон «Романтиза», сообщив, что это элитное агентство знакомств, где пасутся состоятельные женихи, а также уже чьи-то мужья, да, и это я тоже ей сказал. Судя по ее обостренному вниманию к этой теме, она ее заинтересовала. Нисколько совесть меня не мучает за столь, возможно, возмутительный жест. Всё равно всё будет так, как должно быть. Желаю ей выйти замуж за миллиардера.
Я позвонил Дине – ну и что, что сегодня воскресенье; она мой личный круглосуточный помощник по всем вопросам – и попросил срочно организовать всё, что я в порыве жалости и чувства долга, возникшего только на том основании, что я могу это сделать, наобещал заплаканной Мальвине. Я знаю, Дина всё сделает, перепоручит кому следует. Уверен, ей нравится раздавать от моего имени команды разным исполнителям, так она чувствует себя тоже немножко боссом. А мне очень удобно и уже привычно надиктовывать все мои прихоти одной только Дине. А она у меня умница.
Возможно, я бы и не собирался ехать в «Сан-Марко» на эту пафосную тусовку, с эксклюзивным «русским» меню и симпатичными танцульками полуголых девиц, но всё же была веская причина, тянущая меня в клуб с силой притяжения Земли.
Да, мне нужно… Нужно увидеть.
* * *
Щуплый администратор был одет в смешную белую фуфайку с красными расписными узорами на вороте и темную высокую фуражку с цветком.
– Добрый вечер, Эдуард Валентинович.
Музыка в «Сан-Марко» сегодня специфическая. Вовсю играла «Калинка-Малинка» в кислотной обработке. За диджейским пультом стоял парень в шапке в виде медвежьей морды и с балалайкой в руке: то размахивал ею над головой, то делал вид, что играет на ней. Официантки шныряли в кокошниках и сарафанах с изображением матрешек.
По залу были расставлены круглые столики, но за ними пока мало кто сидел. Все светские львы и львицы – а в здешнем прайде было около ста особей – тусовались стоя, обмениваясь сверхвежливыми улыбками от уха до уха, приветственными бесконтактными поцелуями и жидкими брезгливыми рукопожатиями.
– Эдмон!
Так, откуда звук? А, вон оттуда. Из Сереги.
Я махнул головой в знак того, что заметил его – около центрального и ближайшего к сцене столика. И двинулся к нему и его галдящей компании.
А компания состояла из его светловолосой подруги Китти, одетой в белое платье со сверкающими стразами почти по всей поверхности. Из Марка, на котором красовался итальянский пиджак поверх футболки с надписью «СССР». Из его супруги Амалии, шокирующей окружающих своей чумовой высокой прической, напоминающей шар. И из большегрудой Лизы, бликующей в свете прожекторов своим серебряным коротким платьишком без бретелек, едва перекрывающим ее мясистые шары немногим выше сосков и ее крепкие ножки немногим ниже ягодиц. Ох, Лиза! Ты такая трахабельная. И конечно, ты помнишь, кто позаботился о том, чтобы ты сюда попала, несмотря на молчаливое нежелание твоих друзей тебя приглашать.
Я ее захотел. Снова.
– Добрый вечер, – обронил я, пожал руки мужчинам и улыбнулся женщинам.
Все гладко отутюжены и ароматно напшиканы.
– Почему я должен тебя уговаривать прийти? – завизжал Марк. – Что с тобой? Что за апатия такая?
Я скромно пожал плечами.
– Ниче, ниче, сейчас танцульки начнутся, он развеселится, – загоготал Серега.
– А ты чего такой радостный? – легонько шлепнула его по плечу Китти. – Ради телок этих, что ли, пришел сюда? Лишь бы попялиться?
– Ну Кить, ну Кить! Ну я же пошутил так. При чем здесь это? Зачем мне на кого-то смотреть, если у меня ты такая красивая?
– Ясно, ясно, знаем вас, – проныла Китти, окинув сияющими глазами своих подруг и в конце меня.
Судя по тому, что эта светловолосая деточка всё еще тусит в компании Сереги, и по тому, как он с ней мил и обходителен, у них прямо настоящий роман, со всеми его прелестями и разочарованиями. Ну, совет да любовь.
– Он и раньше танцев развеселится, – загадочно ухмыльнулся Марк и подмигнул мне. – Кстати, надеюсь, ты голодный, потому что уже разложили кушанье. Можно трапезничать.
