— Понятно, — кивнул я. — Итак, что же у нас получается? От вас в операции могут принять участие пять серьезных боевых судов, из которых три — земной постройки, от нас примерно столько же, если включить в состав эскадры плавучие острова ваэрия. По бойцам — силы тоже примерно равны, если считать наших магичек. В целом — это весьма серьезная сила, способная сломать империи Тайр-шера хребет, спорить не буду. Но все же операция весьма рискованная, поэтому вопросы безопасности Авалона у нас на первом месте. Нам нужно время и оплата, которая компенсирует риск. Причем оплата не в канделах, судах или патронах. А в главной ценности этого мира — в людях.
— Вы думаете, что чужие рабы дадут вам безопасность? — удивился маг. — Эти люди способны лишь на грязную работу. Они не умеют ни воевать, ни колдовать, ни работать с вашей техникой.
— Это уж нам решать, что с ними делать, — возразил я. — Итак, я согласен на союз против Тайр-шера. Но сначала на Авалон должны быть доставлены четыре тысячи единиц «имущества». Повторяю — из них не менее двух с половиной тысяч человек, причем это должны быть не отбросы. Все в более-менее нормальном физическом состоянии, мужчины и женщины примерно пополам, остальные — ваэрия. Где вы их найдете — дело ваше, но нам нужны люди. Для русских сделаем исключение — один наш соотечественник пойдет за двоих. Этот мир жесток, а мы помогаем, прежде всего, своим землякам. После приема «имущества», я готов через месяц выступить в поход на Тайр-шера. Это последнее и окончательное условие участия Конфедерации в кампании. У господ лордов есть возражения? — посмотрел я на Матвея с Юлей.
— Никаких, — помотал головой адмирал.
— Полностью поддерживаю, — с готовностью ответила Юля.
— С изложенными условиями согласен, — коротко заметил Макарыч.
— Но с людьми возиться крайне неудобно! Переправлять трэллов морем затратно и сложно. Нам надо набить все трюмы «имуществом» и потом везти его пару недель, с издержками на корм и обслуживание! Может, все же сойдемся на других условиях? — попробовал возразить посол. — Мы можем дать канделы, земные товары, предоставить доступ к торговле с Землей. У вас наверняка нет своих контактов, а мы можем вывести вас на нейтральных торговцев, которые ходят в наш мир и обменивают магию на земные вещи, которых не найти в треянских каталогах…
— Не пойдет. Я не знаю как у вас на Севере, — вступил в разговор Матвей, — но у нас на Авалоне никто не держит людей в черном теле «без гражданства». И отношение к ним получше, чем к быдлу, не говоря уж про «имущество». Не потому что мы добрые идеалисты, — скривился моряк. — Мы те еще сволочи, если что. А потому, что сейчас, в этом мире, при нормальном доступе к технике, мотивированный свободный человек в общине свободных людей дороже любых кандел и сильнее всякой магии. Нам нужны люди и точка. Если вы у себя на севере их ценность еще не поняли и играетесь с подачи треян в рабов и хозяев, то это ваши проблемы. Конкретные вопросы по доставке «имущества» можно решить в частном порядке, тут мы открыты для переговоров. Но условие ярла неизменно…
На том переговоры и закончились. Конечно, Свенссон еще упирался какое-то время, рисуя нам радужные перспективы будущего союза с Севером и расписывая те сокровища, которые нам достанутся после победы над Тайр-шером, но я был непреклонен, да и соратники меня поддерживали. Ситуация была проста как дважды два: у нас и в самом деле не хватало людей. С кем снова идти в бой? С тремя потрепанными взводами самооборонцев? С двумя кораблями, потому что для третьего все еще экстренными темпами обучался экипаж? Конечно, чуть больше сотни человек мы выкупили у союзных ваэрия и они теперь проходили адаптацию в артелях, имелись еще магички в гнездах у Альве и Твайны, были Мейрр, Клейнн и Вейсс, можно было подписать на дело Урв-шера и даже Квайру… сила у нас была. Но сам ее стержень — Авалонская русская община, крайне хрупок — это я отчетливо понимал. Достаточно одного пропущенного удара с чувствительными потерями и все посыплется, а ваэрия… несмотря на все клятвы и братство по оружию, я не убежден в их абсолютной лояльности. Лучше не искушать синих интриганок своей слабостью и не доводить их до греха.
Две с половиной тысячи человек и полторы тысячи авалонских ваэрия могли и в самом деле поправить ситуацию. Сначала на полевых и строительных работах, полностью высвободив ветеранов для обучения морскому и военному делу, а потом и в наших вооруженных силах. Нам торопиться особенно некуда. Если северянам и магам-заговорщикам нужна наша помощь, рабов для нас они найдут.
Рано утром на следующий день послы улетели, обещав передать мои требования руководству, а у нас потянулись обычные будни. Вот-вот поспеет второй урожай, к тому же на Авалоне община впервые начала увеличиваться естественным образом — родились первые младенцы и демографический процесс обещал дальше лишь набирать силу. Несмотря на войну, у нас больше сотни семей успели обвенчаться… Правда, с моей личной жизнью все оставалось неопределенно. Впрочем, это неплохой повод уйти с головой в работу, благо она была. Прикинув так и этак, и подсчитав доходы от будущего урожая, мы решились на покупку самого дорогого корабля в каталоге — океанского патрульного судна типа «Голландия». С учетом доработок и наших пожеланий цена проекта составила сто пятьдесят тысяч кандел. На постройку и поставку такого парохода треянам требовалось целых десять дней, причем в их письме подчеркивалось, что поставляется он с большой скидкой и в единственном экземпляре, как дополнительное поощрение за экспедицию к черному острову. С его появлением «Бойкий» окончательно становился учебным судном, полноценной команды на три военных корабля нам не хватало. Юля становилась капитаном «Дерзкого», а Матвей принимал командование над «Смелым» — так решили назвать новый корабль на совете лордов.
В то утро, когда новый корабль возник у причала, его появления ждала целая толпа, скрыть такую новость как появление у нас нового флагмана, было невозможно. В тот момент, когда свечение перехода между мирами погасло и судно появилось воочию, ахнули все — и люди и ваэрия, всем гнездом высыпавшие посмотреть на такое чудо. Зрелище того стоило.
Водоизмещением «Смелый» превышал «Дерзкого» в полтора раза, а «Бойкого» так и вовсе превосходил втрое. Почти четыре тысячи тонн — это серьезно! Длина сто восемь метров, ширина шестнадцать, — хватит и для вертолета на задней площадке, под который приспособлен специальный ангар, и для гидросамолета. Два дизельных двигателя суммарной мощностью свыше десяти тысяч киловатт разгоняли эту махину до скорости в двадцать один узел, почти сорок километров в час. Автоматических пушек в этот раз было целых три — одна «Мелара» калибром семьдесят шесть миллиметров в модификации «Супер рапид», и две тридцатимиллиметровые скорострельные артиллерийские установки той же фирмы, вместо привычных «Зушек». Два торпедных аппарата, немецкая морская пушка калибром сто пять миллиметров на задней площадке, два пулемета калибром 12,7 мм используемых для обороны судна или в качестве зениток. Вооружение мощнее может быть только у по-настоящему военного корабля, до которого «Смелый» чуть-чуть не дотягивал. Автономность плавания рекордная для нашего флота — двадцать один день, дальность действия на скорости патрулирования в пятнадцать узлов — почти шесть тысяч миль. Для экипажа предусмотрены каюты на пятьдесят четыре человека, под ангарной палубой — жилые помещения для сорока десантников.
