— Здравая мысль. А то у меня нет сил его лечить. Самому кабы ласты не склеить, — пробурчал я и добавил: — Но ты не торопись. У меня к тебе разговор есть.
— А как же наши?! Угодят ведь в засаду. Они через три четверти часа уже подойдут, — заволновался Илья. — Мертвяки на дороге лежат. Притворяются… э-э-э… мёртвыми.
— Никуда твоё войско не угодит. Упыри, скорее всего, и правда, мёртвые, — прохрипел я и облизал губы.
— Может водички? — заботливо протараторил Шурик, заглядывая мне в глаза.
— Давай, конечно. Чего сидишь? — произнёс я. — Раньше не мог подумать?
Санек мигом отцепил от пояса фляжку и влил мне в рот несколько глотков воды. Я жадно их проглотил и почувствовал себя чуть лучше.
— Почему мёртвые? — уточнил Илья и, поколебавшись, аккуратно положил князя на землю и подковылял ко мне. Его фигура закрыла солнечный свет.
— Потому что Повелитель ушёл. Ему тут больше делать нечего, — уверенно ответил я. — Но сейчас речь не об этом. Тебе уже рассказали о портале? — после кивка брата я продолжил: — Держи эти сведения при свете. Береги их пуще зеницы ока. Если разболтаешь кому, то всё наше семейство отправится в тюрьму, а то и сразу на виселицу. Алёшка вон даже боится думать о портале. Сразу крестится и в обморок падает.
— Я понял, — прогудел Корбутов, потрогав болячку на лбу. — Но откуда у тебя это заклятие?
— В лесу нашёл документы. Ещё под Калининском. Но побоялся тогда говорить о них, — соврал я, заметив краем глаза физиономию Алёшки. Он всем своим видом показывал, что Илья не знает правды. А после моих слов довольно покивал. Моя ложь его полностью устроила.
— Надо было сразу всё поведать отцу, — недовольно громыхнул Корбутов и нахмурил брови.
— Твоя правда, но сейчас уже поздно, так что выслушай меня до конца и поспеши к войску, — проговорил я. — Когда князь придёт в себя, то он первым делом отправится к Императору на доклад. Самодержиц явно захочет выслушать его лично. И ты напросись с ним. Я думаю, что он тебе не откажет. Ты же его спас от смерти лютой. И вот когда Император выслушает князя и начнёт вас награждать. А он точно хотя бы медальку тебе даст. То ты упади в его ноженьки и моли об одной единственной услуге. Попросите его о личной встрече со своими братьями. Скажи, что они страсть, как хотят на Императора батюшку посмотреть.
— А если откажет? — засомневался Илья и почесал затылок, на котором топорщились иглы грязных, потных волос. — Да и зачем нам это?
— Надо, — отрезал я и, переведя дух, продолжил, чувствуя себя старцем на смертном одре: — Мне и Сашке надо перед Императором засветиться. Это будет очень полезно для наших карьер. Мы же маги. Авось хлебные места получим. И тогда всё окупится сторицей. Главное, добейся встречи. И ежели надо будет, то напомни князю о его долге. Понял?
— Угу, — выдохнул брат, странно поглядывая на меня. — Я исполню твою волю, хотя и не до конца разумею задумку.
— Спасибо. И ещё скажи князю, что некромант Пётр сгинул. Мол, сожрали его адские псы. А теперь всё, ступай к войску.
Илья кивнул, взвалил на плечи несчастного Фёдора Николаевича, вышел из-под сени леса и потопал к кладбищу.
А я устало вытянулся на траве. Надеюсь, всё получился. А даже если не получится, то у меня есть ещё кое-какие мыслишки. Не пропаду. Вот только бы понять, что значили слова Повелителя мёртвых и как они аукнутся мне в будущем.
Пока же я хотел провалиться в сон, но тут ко мне подскочил Алёшка и жарко протараторил:
— Что ты затеял, Иван?
— Угу, — поддакнул Шурик, отгоняя от моего лица наглую муху.
— Будущее, ребята. Или вы хотите всю жизнь прожить на задворках, подбирая крохи со стола аристократов? — презрительно исторг я и глянул на их лица. Оба потупились, но не взбрыкнули. Кажется, их вполне устраивал и вариант с задворками, если крохи, конечно, будут сытными. — Да что же вы за люди, Корбутовы? Эх…
— Боязно просто, — ответил за обоих Шурик и насупился.
— А без риска ты хрен покоришь гору, — нашёл я довольно уместное сравнение и услышал мягкое конское ржание. — Кстати, откуда лошадь, да ещё и с седлом?
— Она раньше дружине принадлежала. Илья так сказал. Мы её тут, в лесу отыскали, — принялся объяснять Лёха. — Она впотьмах ногу сломала. А там, за кустами, ещё животные лежат. Мы им ноги связали. Александр говорит, что их для портала хватит. Ты только силы побыстрее восстанови, а то мы кое-кого из зверей сильно ранили. Могут и подохнуть.
— Час, дайте мне час спокойного сна и приготовьте еды, — попросил я их и закрыл глаза.
Моё сознание тотчас провалилось в чёрный омут. И вынырнул я из него только благодаря Шурику. Тот тряс меня за плечо и настойчиво бормотал:
— Вань, Вань, уже смеркается. Просыпайся.
— Ага… уже… — прохрипел я и открыл глаза.
Солнце наполовину скрылось за горизонтом. Кажись, братья дали мне на сон заметно больше часа. И за это время моё тело более-менее восстановилось, и теперь я ужасно хотел есть, даже не есть, а жрать. Об этом я сразу же сообщил Саньку и тот приволок мне зачерствевший хлеб и козий сыр. Алёшка же протянул мне свою фляжку с алкоголем. Я сделал из неё несколько глотков, уничтожил скудный ужин и приступил к созданию портала.
Мы втроём перетащили связанных зверей на край кладбища, где я под чутким присмотром Александра сотворил портал и чуть опять не потерял сознание. Всё-таки мне ещё восстанавливаться и восстанавливаться. Хорошо хоть моих сил хватило на портал.
Мы вошли в него и оказались в том же самом склепе. Тут царила темнота, разгоняемая серым светом, проникающим внутрь сквозь щели над дверью и под оной.
— Ну, слава богу, дома, — облегчённо выдохнул Лёха и истово перекрестился.
— Зря ты домом называешь кладбище. Сглазишь ещё, — попенял ему Шурик и суеверно добавил: — Поплюй через левое плечо.
Корбутов последовал словам брата. Поплевал и ещё раз перекрестился, чтоб уж наверняка.
— И вот как в русских людях умещается и христианство, и язычество, и всякие суеверия? — философски прошептал я себе под нос и устало уселся на выложенный плитами пол.
— Чего ты там бормочешь? — навострил уши Алёшка.
— Дальше, что делать будем? — проронил я, почесав засвербевший от пыли нос.
— Обождите тут, а я пойду погляжу, что там мой знакомец-сторож делает, — торопливо выдал брат и покинул склеп.
Он отсутствовал около часа, а вернулся уже после захода солнца, подвыпивший и с каким-то свёртком. Лёха передал его мне и проронил, орудуя слегка заплетающимся языком:
— Сторож нейтрализован, а вот это… — он указал пальцем на свёрток в моих руках, — плащ… ик. Ванька, надевай его, а то на тебя без слёз не взглянешь… ик. Не в том смысле, что ты страшный… Нет… Все Корбутовы хороши собой. Просто ты сейчас грязный, весь в крови, да и разит от тебя… Или это от меня?
