— Япона мама!
— Ух-х-х… — мучительно выдохнуло животное и неуклюже покатилось по доскам коридора.
А я заскочил в комнату от греха подальше. И с изумлением увидел Алёшку. Он клубочком свернулся перед очагом на сером от грязи коврике и мирно спал. Его ресницы подрагивали во сне, а грязные волосы, сбившиеся в колтун, служили не плохой подушкой. Но хорошо хоть он был жив и визуально здоров. У него лишь некоторые ногти оказались обломаны, да на заросшем щетиной лице красовалась парочка мелких царапин.
Кроме Лёшки в комнате никого не было. Я осторожно подошёл к нему, потряс за плечо и прошептал:
— Алёшка, просыпайся. Скоро домой пойдём.
Тот резко открыл глаза и уставился на меня диким взором. А потом вскочил на четыре мосла и на карачках помчался в соседнюю комнату, опрокинув по пути табуретку.
Я ошалело выпучил зенки и уронил челюсть на пол. Моё сердце пронзила такая игла душевной боли, что аж рёбра затрещали. Алёшка рехнулся в плену у бабки! Его разум безвозвратно повредился! И виной тому я!
От этой ужасной мысли меня скрутил приступ чёрной безнадёги. Но вдруг позади меня прозвучал знакомый голос:
— Не ласково же ты встречаешь брата.
Я резко обернулся, едва не сломав шею, и узрел то самое животное, которое рефлекторно пнул. Это был чёрный, толстый кот с драными ушами и обрубком хвоста.
Он неуклюже запрыгнул на лавку, словно две недели пил исключительно валерьянку, а затем насмешливо проговорил, сверкая умными зелёными глазищами:
— Чего ты, Иван, зенки пучишь? Брата своего Алёшку не узнаёшь? Ведьма эта в наказание меня телесами поменяла с котом своим поганым. Я, значится, аккурат в новогоднюю ночь, когда самогонка текла рекой, а народ праздновал до упаду, решил побег совершить. Меня же в сарае держали. А там пол прогнил в одном месте, да и стена тоже. Земля же в этой местности мягкая, что твой пух. Вот я и принялся подкоп рыть. Да только ничего не вышло. Поймали меня. А наутро Хозяйка болот артефакт какой-то хитрый достала, дунула, плюнула. И всё — темнота, а потом открываю глаза и уже в этом теле. Но она тогда мне сказала, что вернёт всё взад, когда Иван сюда явится. Вот я и жду тебя как манну небесную.
— Ого, вот это поворот. Надеюсь, ты не сильно на меня злишься за то, что я оставил тебя здесь? У меня выбора-то особого и не было, — виновато заявил я, подобрав челюсть с пола.
— Сперва, конечно, серчал, а затем уразумел, что верно ты поступил. У меня же из всех братьев почти ничего и никого нет за душой, только газета. Эх, наверное, она уже загибаться без меня начала?
— Не знаю, — честно сказал я, скованно пожав плечами. — Не до газеты мне было. Там такие дела в столице закрутились. Сейчас расскажу…
— …Опосля расскажешь, — мерзким, скрипучим голосом заявила Хозяйка болот. Она только что вошла в комнату и сразу же вперила в меня взгляд своего единственного здорового глаза. — Скоренько же ты явился. Не ожидала. Но, стало быть, пошли. А ты оставайся тут, — ткнула она пальцем в сторону Алёшки.
— А вы за котом своим проследите, а то опять в подвал полезет крыс ловить. Он и так уже всё тело моё извазюкал. Неделю теперича отмываться придётся.
— А нечего было побег устраивать, — парировала сгорбленная ведьма и двинулась в соседнюю комнату.
Я послушно потопал за ней, косясь на седые патлы старухи. Они касались грязного пола, липли к юбке и тряпкам, кои скрывали верхнюю часть её тела.
Бабка не вызывала никакой симпатии, но я постарался максимально любезно спросить:
— Куда вы меня ведёте, Марья Никитична? К зеркалу?
— Именно, — прокряхтела она. — Оно покажет тебе прошлое Василия, сына кузнеца Игната, ныне зовущегося Повелителем мёртвых.
— А зачем вам это? Вы же знаете прошлое Повелителя, — логично выдал я и следом за старухой вошёл в комнату. Здесь всё так же на полу горели свечи, а на стене — таинственно мерцало зеркало.
— Откель ты знаешь, что мне известна жизнь Василия? Нет, милок. Многое из неё скрыто от меня чёрным туманом. Зеркало же поможет мне и тебе лучше узнать его. Но оно способно лишь три раза показать прошлое. Да и то — никогда не угадаешь какой именно это будет фрагмент жизни, но он, так или иначе, должен быть переломным в судьбе Василия.
— Ясно. А почему артефакт показывает прошлое Повелителя мёртвых, а не кого-то другого? — не понял я, кивнув на зеркало.
— В этой склянке его кровь, — продребезжала бабка и достала из кармана на юбке тот самый пузырёк с почти чёрной жидкостью. — Зеркало чует её силу и чует ту же силу в тебе или во мне. Поэтому мы и видим жизнь Василия. Уразумел?
— Ага, — задумчиво выдал я и стал потирать двумя пальцами подбородок.
Выходит, в теории и Повелитель мертвых может три раза посмотреть моё прошлое, ежели нанесёт на зеркало мою кровь, а сам встанет напротив артефакта? Хотя, может, это и не совсем так работает. Впрочем, меня сейчас данный вопрос не сильно волновал. Я хотел узнать нечто иное.
И пока ведьма кровью Василия выводила на зеркале руны, я спросил у неё:
— Вы же знаете о том, что баронессу Штокбраун убил ворон? Кто его послал? Повелитель или его прихвостни? Мария работала на них?
— Верно, — кивнула бабка, покосившись на меня прищуренным глазом, в котором стали появляться искорки безумия. Кажется, Марью Никитичну скоро снова обуяет приступ. Стоит поторопиться.
— Но почему? Зачем Повелитель третирует меня? Почему не убьёт?
Старуха широко ощерилась, продемонстрировав стальные зубы, а затем с визгливым смешком проскрежетала:
— Ихи-хи-хи… Ты должен быть сильным, иначе не переживёшь ритуал. Василий хочет поглотить твою силу, но он ничего не получит, ежели твой дух прежде оставит тело. Только человек, закалённый невзгодами, может дожить до финала ритуала.
— Охренеть! — ошеломлённо выдохнул я, почувствовав, как у меня зашевелились волосы подмышками. — И долго он так будет издеваться надо мной? Сколько у меня есть времени?!
Бабка прикрыла здоровый глаз и посмотрела на меня мёртвым буркалом. Я ощутил неприятный холодок, пробежавший вдоль позвоночника и осевший где-то в желудке. А потом ещё и мурашки попытались затоптать меня всем стадом.
Ведьма же тряхнула головой, засмеялась кудахтающим смехом и заявила:
— Скоро, скоро ты будешь готов. И тогда за тобой придут его слуги.
— Но вы же поможете мне избежать смерти? Мы же на одной стороне! — выпалил я, видя всё больше признаков безумия на сморщенном лице старухи. А ведь сперва она была вполне вменяемой и успела поведать мне много полезной информации. Но теперь вторая личность Хозяйки болот стремилась прорваться наружу.
Пока же ведьма вроде бы справлялась с ней. И даже сумела мне ответить:
— Подмогну, но и ты мне послужишь. Вставай к зеркалу. Не медли. Я хочу узреть прошлое Василия и вызнать его слабое место.
