Напялив шмотки чёрного цвета, я открыл ставни и выглянул в окно. Да-а-а, тиха степная ночь, но сало хочется перепрятать.
Я торопливо забрался на подоконник и внимательно оглядел стену виллы. Она изобиловала лепными украшениями, но в самом низу стены они отсутствовали. Зато там стояла телега с пушистой копной сена.
Короче, как и говорил граф, мне не составит труда покинуть виллу. И я принялся изображать из себя Человека-паука. Мои пальцы цеплялись за лепнину, а ноги вставали на неё. Таким образом я добрался до второго этажа. И тут лепнина закончилась.
Тогда я оценивающе через плечо посмотрел на телегу с соломой. Конечно, это не «прыжок веры», но ногу можно легко подвернуть.
В этот миг растущие в паре метров от виллы раскидистые кусты посоветовали мне:
— Да, прыгай уже.
— Да, прыгайте уже, сударь. Ты забыл добавить «сударь». Даже дворяне следуют этому этикету. А тебя же по слухам скоро сделают дворянином. Так что потрудись соответствовать.
Мой взгляд непроизвольно метнулся к кустам. И я среди них заметил красный огонёк, тлеющей папироски. Яков и Лев уже оказались на месте. А на их глазах мне как-то стыдно было трусить. Поэтому я торопливо сиганул в телегу. Она встретила меня колючей соломой.
А на сеновале-то, похоже, не так уж и романтично сексом заниматься.
Я вылез из телеги и сразу же стал остервенело чесаться. Противные уколы соломы вызывали изрядный зуд.
Почёсываясь, я шмыгнул в кусты и встретил в них своих подельников.
Андреев сразу же спросил, блестя в темноте озорными глазами:
— Иван, вы всё-таки решили не брать с собой Александра?
— Ага, — агакнул я, раздвинул кусты и посмотрел на крошечный флигель, который стоял возле самой стены, опоясывающей территорию виллы. За стеной пряталась дорога, а за ней — возвышалась уже та стена, которая отделяла квартал дипломатов от остального города.
— Зело мудрое решение… сударь, — похвалил меня Яков, докурил папироску, бросил окурок под куст и закинул землицей. — А то бы Александр точно не смог бы выбраться тишком из виллы.
— Я так не считаю, — вступился за моего брата Лев, недобро посмотрев на атамана. — Да, он несколько неуклюж. Однако не стоит совсем низко оценивать его возможности.
— Так, господа, извольте прикрыть рты. И идите за мной. У нас есть несколько минут, пока происходит смена караула, — протараторил я, выметнулся из кустов и, согнувшись в три погибели, стал пробираться к флигелю. Яшка и Андреев послушно устремились за мной.
По пути мы в качестве укрытий использовали тени от строений, деревья и статуи. Так что нас не должны были заметить из окон виллы. Да и ночь сегодня, будто по заказу, оказалась довольной тёмной. Луну и звёзды скрывала пелена перистых облаков. Поэтому вряд ли кто-то мучимый бессонницей сумел бы увидеть нас.
Мы же в свою очередь добрались до флигеля. И я открыл дверь ключом, который передал мне Эко. Дальше наша троица нырнула в темноту строения. Хорошо хоть через небольшие окна внутрь проникал серый свет ночи. Благодаря этому мы сумели увидеть садовый инструмент: лопаты, грабли, тачки, ведра… Однако нас ничего из этого не интересовало.
Я закрыл дверь на ключ, откинул покрытый грязью половик и обнаружил под ним квадратный люк. И он тоже мог похвастаться замком. Но у меня и от него имелся ключ. Я отпер им замок, откинул люк и молча указал своим спутникам на чёрный зев с побитой ржавчиной лестницей.
— Не люблю подземелья, — пожаловался Лев и передёрнул плечами.
— Да, после дворцов они кажутся особливо холодными и тесными, прям как многие крестьянские избы, — саркастично проронил Яков и стал ловко спускаться по лестнице.
— На что это ты намекаешь? — выдохнул Андреев, глядя в зев, в котором исчез атаман.
— Наверное, на то, что дворяне катаются, как сыр в масле, в то время как некоторым крестьянским семьям иногда даже печь топить нечем, — проговорил я и тотчас уверенно добавил: — Но нынешний Император всё изменит.
— Крестьяне будут кататься, как сыр в масле, а дворянам нечем будет печи топить? — донёсся из темноты подвала насмешливый голос Яшки.
— Нет. Все будут в масле кататься. И дороги хорошие будут, а дураков не будет, — отрубил я и следом за Львом спустился по лестнице, предварительно закрыв люк.
В подвале, по понятным причинам, оказалось темно, как в не толерантной шутке про темнокожего человека. Но пока мы со Львом торчали наверху, Яков успел на ощупь обнаружить факел. И теперь он запалил его, воспользовавшись прихваченными с виллы спичками.
Вспыхнувшее пламя осветило небольшое помещение со стенами из потрескавшегося кирпича. В углу стоял обитый железом сундук, а в дальнем конце подвала обнаружилась стальная дверь с тяжёлым засовом. За такой массивной дверью вполне могли держать Цербера или разъярённую женщину, которой не подарили новенький айфон. Она с одинаковой лёгкостью выдержала бы гнев любого из этих созданий.
Я усмехнулся своим мыслям, втянул ноздрями влажный воздух и произнёс:
— Итак, пора заняться нашим внешним видом.
— Тут? — спросил Яков и указал пальцем на сундук.
— Угу, — кивнул я.
Атаман поднял крышку сундука и начал вытаскивать меховые безрукавки, шаровары и прочие шмотки, которые носили рядовые степняки. В сундуке даже обнаружились парики из курчавых чёрных волос. Мы всё это напялили на себя. Вооружились ятаганами, револьверами. А физиономии свои мы прикрыли шейными платками. Степняки практически не пользовались ими, но нам нужна была маскировка.
После этого мы запалили ещё один факел, открыли стальную дверь и цепочкой двинулись по узкой подземной кишке.
На всякий случай я напомнил, топая за широкой спиной Яшки, который шёл первым и держал факел:
— Господа, если патрули степняков заинтересуются нами — не применяйте револьверы. Их выстрелы перебудят всю столицу.
— Тогда нам придётся бежать, — пробурчал Андреев и неодобрительно хмыкнул. Ему претило показывать спину кому бы то ни было.
— А вы разве не умеете бегать… сударь? — насмешливо бросил атаман.
— Умею, но не хочу. Дворяне так не поступают. Однако, нам, возможно, и не придётся бежать, ежели ты, Яков, бесшумно сразишь степняков своей волчьей усмешкой и запахом изо рта, — уколол атамана Лев и довольно хохотнул.
Яшка заворчал, но не нашёл достойного ответа. Он лишь громко фыркнул и сплюнул под ноги. А я ему попенял:
— Не оставляй лишних следов. Нам нельзя никому доверять.
— У-р-р, — издал непонятный звук Яков, который вроде бы звучал, как согласие.
Между тем пламя факела вырвало из тьмы очередную дверь. Она была густо покрыта паутиной и ржавчиной. Видать, давненько ею не пользовались. Петли и замок заржавели. И мы с трудом открыли её. Но когда всё же отворили, то проникли в запущенный подвал. Вокруг валялись гнилые корнеплоды, щепки от бочек и даже стоящая возле стены деревянная лестница выглядела так, словно ей по меньшей мере сто лет. Надеюсь, она выдержит наш вес.
