– Вы уже знаете новость о Коринне?
В студии было прохладно, и Кайра поспешила натянуть просторную розовую фуфайку. Даже сейчас, оставив сцену, балетмейстер сохраняла превосходную форму.
– Вижу, ты удивлена. А я ничуть.
– И вы ничего не можете им сказать? Вы же были примой театра.
Кайра и сейчас являлась ведущим балетмейстером труппы.
– Я ничуть не меньше Юниперы завишу от прихотей театрального руководства. Таких талантливых балерин, как она, я еще не видела. Добавь к этому редкостное трудолюбие. Но она выступила против могущественной властной структуры. А там очень не любят, когда им говорят правду в лицо.
– Но…
– Я понимаю, почему ты хочешь ей помочь. – Кайра повесила на плечо балетную сумку и направилась к двустворчатым дверям студии. – Я тоже хочу ей помочь. Но этой весной Юнипера сделала свой выбор и сейчас сталкивается с последствиями.
Двери студии шумно закрылись за Кайрой. Брайс осталась одна в залитом солнцем помещении. Тишина действовала на нее гнетуще. Она смотрела туда, где совсем недавно Юнипера кружилась в фуэте.
Достав мобильник, Брайс после недолгих поисков узнала нужный номер и набрала его:
– Будьте любезны, соедините меня с режиссером Горгином.
Пока театральная секретарша что-то объясняла ей про занятость режиссера, Брайс нетерпеливо постукивала ногой по полу. Дождавшись паузы, она сказала:
– Извините, что сразу не представилась. Я понимаю, что господин режиссер очень занят. Но скажите ему, что с ним хочет поговорить ее королевское высочество принцесса Брайс Данаан.
Отжимания вгоняли Ханта в скуку. Если бы не наушники, в которых звучали финальные главы аудиокниги, он бы уснул во время упражнений на тренировочной крыше Комитиума.
Утреннее солнце прожаривало ему спину, руки, лоб, с которого на бетонный пол капал пот. Кажется, на него кто-то смотрел, но Хант не отвлекался, продолжая отжиматься. Триста шестьдесят один, триста шестьдесят два…
Тень, появившаяся перед ним, загородила солнце. Приподняв голову, он увидел усмехающуюся Гарпию. Ветер теребил ее темные волосы. И эти черные крылья… Теперь понятно, почему исчезло солнце.
– Что тебе? – спросил он, стараясь не выбиваться из ритма.
– Красавица хочет тебя видеть.
В ее голосе сквозило предвкушение жестокого удовольствия.
– Ее зовут Селистена, – буркнул Хант. Дойдя до трехсот семидесятого отжимания, он вскочил на ноги; взгляд Гарпии проехался по его голому торсу. – А ты теперь ее курьер?
– Я – курьер Эфраима, а поскольку он заканчивает ее трахать, я оказалась ближе всех, чтобы отправиться за тобой.
– Отлично, – бросил Хант, сдерживая отвращение.
Поймав взгляд Исайи, упражнявшегося на другом конце площадки, он помахал, дав понять, что уходит. Друг помахал в ответ.
Помахать Баксиану он не посчитал нужным, хотя тот и помог ему вчера. Поллукс вообще не явился на площадку. Пренебрег тренировками, обязательными для триариев. Скорее всего, до сих пор развлекался в постели с Ланью. Наоми прождала его полчаса, после чего плюнула и отправилась проверять свой отряд.
Хант подошел к стеклянным дверям, на ходу вытирая пот со лба. Гарпия следовала за ним по пятам.
– Пока, – обернувшись, с усмешкой бросил он.
Гарпия ответила язвительной улыбкой:
– Мне велено тебя сопровождать.
Хант оцепенел. Это не предвещало ничего хорошего. Его тело продолжало двигаться само по себе, держа путь к лифтам. Если немедленно послать Брайс сообщение, успеет ли она покинуть город? Или за ней уже пришли?
Гарпия следовала за ним, как призрак.
– Твое вчерашнее исчезновение сегодня отзовется тебе кусь-кусь в задницу, – елейным тоном произнесла она, входя в лифт вместе с ним.
Так оно и есть.
Он старался не показывать облегчения. Кислота в жилах рассосалась. Ничего удивительного, что Селистена затребовала его к себе. Выволочка за плохое поведение. Ничего, он выдержит.
Хант привалился к стене лифтовой кабины и стал думать, как наилучшим образом убить Гарпию. Удар молнией в голову даст быструю смерть, но не принесет удовлетворения, чего не скажешь об ударе мечом. А вот загнать меч ей в живот, несколько раз повернуть и потом медленно вытащить…
Гарпия сложила черные крылья. Она была высокой и жилистой, лицо узкое, а глаза слишком большие для такого лица.
– Ты всегда больше думал своей «колбаской» между ног, чем головой.
– Один из моих выигрышных атрибутов.
Он не позволит Гарпии вывести его из равновесия. Прежде, когда они оба служили у Сандриелы, ей это удавалось, а расплачивался всегда он. Сандриела ни разу не наказала Гарпию за потасовки, кончавшиеся для него ранами на лице и теле. Он неизменно получал по полной как «нарушитель спокойствия».
Гарпия, словно черный ветер, выскочила на этаже, где находилась резиденция губернатора:
– Пожинай плоды, Аталар.
– И тебе того же.
Они подошли к двустворчатой двери официального кабинета Селистены. Гарпия постучалась и осталась в коридоре. Изнутри послышалось: «Войдите». Хант вошел, захлопнув дверь перед самым носом Гарпии.
Сегодня архангелица была в одеждах небесно-голубого цвета. Лицо спокойное. Если она и провела всю ночь с Эфраимом, то предпочитала этого не показывать. Полное бесстрастие.
– Вы меня звали? – спросил Хант, останавливаясь перед письменным столом.
Он держался непринужденно, расставив ноги, заложив руки за спину и чуть приподняв крылья.
Селистена щелкнула колпачком ручки с золотым пером:
– Твой вчерашний уход был вызван чрезвычайными обстоятельствами?
Да и нет.
– Обстоятельствами личного характера.
– И ты поставил их выше помощи мне?
Хант мысленно выругался.
– Мне показалось, что вы вполне контролируете ситуацию.
– Когда ты пообещал мне поддержку, я надеялась, что она продлится весь вечер, а не какой-то час. – Селистена поджала губы.
– Прощу прощения, – вполне искренне сказал Хант. – В любом другом случае…
– Полагаю, это было связано с госпожой Куинлан.
– Да.
– И ты сознаёшь, что, будучи моим триарием, ты предпочел помогать не своему губернатору, а фэйской принцессе?
– В этом не было никакой политической подоплеки.
– А моя… истинная пара почему-то так не думает. Он спросил, почему двое моих триариев вдруг покинули это торжество в узком кругу. Неужели они столь невысокого мнения обо мне и о нем, если без моего разрешения отправились помогать дочери фэйского короля?
