– Вот уж не думал, что доживу до дня, когда Умбра Мортис станет плакаться мне на сравнительно легкое наказание, поскольку оно мешает его интимной жизни.
Хант залпом выпил воду. Исайя был прав. Из всех наказаний, когда-либо обрушивавшихся на него, это было наилегчайшим.
– Так что вчера произошло? – уже серьезно спросил Исайя. – Надеюсь, все в порядке?
– Сейчас – да. Вчера в квартиру вломилась Сабина. Ей донесли, что Брайс приютила у себя Итана Холстрома. Брайс испугалась. Я прилетел вовремя и убедил Сабину не затевать разборок.
– Понятно. А что Баксиан?
– Посчитал себя обязанным оказать мне поддержку. Он же мой так называемый партнер. Хотя его поддержка не требовалась.
– Но попытка ему зачтется? – усмехнулся Исайя.
– Конечно.
Исайя продолжил есть. Ханту вдруг нестерпимо захотелось поделиться с другом всем тем, что он устал носить внутри. Его буквально разрывало от внутреннего напряжения. Исайя был рядом на протяжении всего мятежа Падших. Он хорошо понимал нынешнюю ситуацию с Офионом. Рассказать бы ему, даже если он и посоветует держаться от всего этого как можно дальше.
– Что-то не так? – спросил Исайя, улавливая его напряженность.
– Ничего, – покачал головой Хант.
Исайя слишком хорошо умел считывать его состояние. Хант заговорил о другой правде, тоже не дававшей ему покоя:
– Странно думать, что две недели без Брайс – это наказание. Позволь я себе не так взглянуть на Сандриелу, она бы выдрала мне все перья.
– Помню, – поежился Исайя.
Ему ли не помнить, когда он не раз перевязывал Ханту изуродованные крылья.
– Я так понимаю, тебе нравится работать с Селистеной?
– Да, очень нравится, – без запинки ответил Исайя.
Хант медленно выдохнул. Не мог он рассказать ни Исайе, ни Наоми. Если они узнают, даже обещание держать сведения о мятежниках при себе и не встревать в это самим не спасет их от казни. А так… возможно, их будут пытать, но недолго, когда станет ясно, что они ничего не знали. Своим молчанием он сохранит им жизнь.
– Ты же знаешь: со мной ты можешь свободно говорить обо всем, – сказал Исайя, темные глаза которого излучали искреннюю доброту. – Даже о твоих сложностях с Селистеной. Вроде бы это нарушает субординацию, но… я всего лишь посредник между Тридцать третьим легионом и ею. Готов помочь тебе во всем.
Нет, он не заслуживал такого друга, как Исайя.
– Дело не в нарушении субординации. Ты – командир Тридцать третьего, и я счастлив служить под твоим началом.
Исайя внимательно смотрел на него.
– Может, я и командир, но я не умею управлять молниями. И не за мной закрепилось диковинное прозвище.
– Поверь, мне гораздо легче служить под твоим началом, чем самому быть командиром, – отмахнулся Хант.
Исайя кивнул. В кафетерии вдруг стало тихо. Хант инстинктивно обернулся, глядя сквозь крылья и доспехи посетителей.
– Принесло, – пробормотал он.
К ним с подносом в руках шел Баксиан. Солдаты уступали ему дорогу или замолкали, когда он проходил мимо.
– Веди себя поучтивее, – шепотом посоветовал Исайя и демонстративно махнул Баксиану, чтобы шел к ним.
Он делал это не ради Баксиана, а ради сослуживцев, находящихся в кафетерии. Солдаты не должны видеть разногласий среди командования.
Хант доел бутерброд. К этому времени ангел-оборотень опустился на стул рядом с Исайей. Хант встретился с ним глазами:
– Как пообщался с Ланью?
Он знал, что Баксиан умел слышать между слов и понял вопрос: «Сболтнул ей что-то, придурок?»
– Нормально пообщался. Я умею справляться с Лидией.
«Сам придурок. Ничего я ей не сказал».
Исайя удивленно смотрел на обоих.
– А что у вас приключилось с Лидией?
– Стала допытываться, почему я вчера ушел с торжества, – не моргнув глазом ответил Изверг. – Я не собирался ей объяснять, что прохожу обучение у Аталара и куда он, туда и я.
Глаза Исайи потемнели.
– Во времена Сандриелы ты с Ланью не цапался.
Баксиан ковырнул вилкой в тарелке. Он взял себе баранью котлету с рисом, приправленным травами.
– Тибериан, ты уже давно в Лунатионе. С тех пор как ты уехал от нас, многое изменилось.
– Например? – спросил Исайя.
Баксиан смотрел на сверкающий город в полуденной жаре.
– Много чего произошло.
– Это значит, что мы должны заниматься своими делами и не лезть в чужие, – сказал Хант.
– Хант, он берет пример с тебя.
– Ты путаешь меня с Наоми, – улыбнулся Хант. – Я скажу напрямую, что надо заниматься своим делом. Она лишь намекнет.
– И выразительно посмотрит.
– А то и пистолет на стол выложит, чтобы доходчивее было.
Они засмеялись. Хант заметил, что Баксиан с нескрываемой завистью слушает их разговор. Исайя это тоже заметил, ибо он сказал Извергу:
– Ты тоже можешь смеяться, если хочешь. У нас подобное не возбраняется.
Рот Баксиана растянулся в слабой улыбке.
– Ты живешь здесь более десяти лет. Прости, если мне требуется время, чтобы забыть правила вотчины Сандриелы.
– Но при этом не забывай, что теперь ты в Лунатионе. – Даже в щегольском костюме Исайя оставался суровым воином. В его словах звучала неприкрытая угроза. – Шрам, оставленный Аталаром на твоей шее, будет пустяком по сравнению с тем, что с тобой сделаю я, если ты кому-нибудь причинишь вред.
Глаза Баксиана вспыхнули.
– Помнится, ты не рвался в триарии Сандриелы. Считал это ниже своего достоинства. Только не думай, что теперь у тебя есть право наезжать на меня с дерьмовыми угрозами.
– Меня не привлекало быть приближенным этого чудовища, – сверкнув зубами, ответил Исайя.
Хант старался не смотреть на него в упор. Он не раз видел, как друг устанавливал свои порядки. При этом Исайя не рвался куда-то очертя голову и не занимал позицию, которую не в силах удержать. Но нынче в нем все реже проявлялся тот свирепый воин. Солдаты в кафетерии снова глядели в их сторону.
Хант счел необходимым вмешаться:
– Вот бы Сандриела обрадовалась, если бы узнала, что до сих пор стравливает нас между собой.
Исайя заморгал, явно удивленный попытке вмешаться. Баксиан настороженно косился на Ханта.
– Что-то слишком нравоучительно получилось. – Хант поглубже вдохнул.
Баксиан хмыкнул, и напряжение разрядилось.
Исайя с благодарностью посмотрел на Ханта и встал:
