– Договорились.
– Договорились, – повторила она с оттенком властности, который и пробудил в Итане волка.
Он перехватил ее взгляд. Нет, это был не оттенок властности… Она – прирожденный вожак высокого уровня. У Итана дрогнули колени. Волчий инстинкт в нем привычно взвешивал: вступить с ней в соперничество или подчиниться.
Прирожденный вожак. Здесь, в ванне. Она бы стала наследницей своей семьи. Знали ли они об этом тогда, в ее раннем детстве? Итан подавил желание зарычать. А может, родители потому и продали ее, что почувствовали угрозу своей власти в семье?
Этот вопрос Итан запихнул подальше, а сам снова пошел к выходу, бросив ей:
– У тебя обязательно должно быть имя.
– Но у меня его нет.
Настоящий вожак. Этот тон, этот проблеск несгибаемой решимости.
Волк в Итане был бы не прочь обзавестись такой подругой.
Оставить ее здесь… Это противоречило логике Итана. Это не уживалось с волком в его сердце, каким бы сокрушенным и одиноким ни было его сердце. Надо что-то сделать. Хоть что-то. Но поскольку она не собиралась покидать это место… Может, здесь есть еще кто-то, нуждающийся в его помощи.
Итан пристально посмотрел на коробочку и без малейших сомнений схватил ее. Волчица-мистик попыталась встать, но тут же рухнула на пол. Ноги ее не держали.
– Он убьет тебя за это.
Итан решительно шагнул к дверям, сжимая коробочку с плененными спрайтами.
– Если этот старый козел вздумает возмущаться, пусть обращается прямиком к предводителю волков.
И тогда ему придется ответить, почему он держит у себя волчицу.
Ее горло дрогнуло, но больше она не произнесла ни слова.
Итан вышел на раздражающе нормальную улицу и захлопнул тяжелую дверь. Удаляясь от дома, где томились мистики, он мыслями постоянно возвращался к оставшейся волчице.
К волчице без имени, запертой в ванне.
– Прошу назавтра дать мне водный отряд численностью не менее двадцати бойцов, – обратился к своей королеве Тарион.
Он держал руки за спиной и слегка шевелил хвостом, противостоя течению. Речная Королева находилась в гуманоидном обличье. Она сидела на кровати из кораллов, стоящей рядом с троном, и плела венок из водорослей. Сегодня она была в синем платье.
– Нет, – коротко ответила королева.
Тарион опешил:
– У нас есть надежные сведения, что груз направляется с Пангеры на Идру и что Пиппа Спецос уже находится там. Вы приказываете мне захватить ее в плен и допросить о местонахождении Эмиля. Сделать это один я не могу.
– Ты хочешь, чтобы многочисленные свидетели подтвердили вмешательство Голубого Двора?
«Какое еще наше вмешательство? – мысленно спросил Тарион, не осмеливаясь произнести вопрос вслух. – Что еще ты задумала, помимо желания заполучить мальчишку?»
– Ты отправишься туда один, – продолжала королева. – Впрочем, не совсем. Насколько понимаю, туда же отправятся… твои друзья с суши.
– Да.
– Тогда этого должно хватить, чтобы пленить и допросить Пиппу. У твоих спутников достаточно силы.
– Хотя бы пять агентов-русалов.
– Нет, Тарион. Ты один.
– Кто-то может подумать, что вы пытаетесь избавиться от меня, воспользовавшись удобным случаем, – не удержавшись, выпалил он.
Речная Королева лениво оторвалась от плетения. Тарион мог поклясться: речное дно содрогнулось. Голос королевы был угрожающе спокоен:
– Тогда защити мою честь от подобной клеветы и вернись живым.
Тарион стиснул зубы, но поклонился.
– В таком случае вы позволите мне проститься с вашей дочерью? Вдруг это наша последняя встреча?
– По-моему, ты и так принес ей немало огорчений, – усмехнулась королева.
Правдивые слова. Пусть королева во многом была чудовищем, но в этом она была права. Тариона она видела насквозь. И потому он молча уплыл в речную голубизну, позволяя силе течения выбить гнев из его головы.
Если есть хоть малейший шанс заполучить Эмиля и его силу, Речная Королева не остановится ни перед чем.
Тариону оставалось лишь надеяться, что он сумеет ей помешать.
Стулья на ментальном мосту превратились в бархатные кушетки.
Рунн устроился на своей, вглядываясь в бесконечную тьму вокруг. Кушетка Ясного Дня на ее «стороне» была едва видна. Если направиться туда, сумеет ли он проникнуть в ее разум? Увидеть события ее глазами? Узнать, кто она, где живет? Сможет ли он прочесть каждую мысль в ее голове?
Рунн умел переговариваться с разумом другого, но входить туда, читать мысли, как его двоюродные братья на Аваллене… Как это у них получалось? Такое смахивало на насильственное вторжение. Но если она сама его пригласит, если сама захочет, чтобы он побывал в ее разуме, получится ли у него?
Вокруг другой кушетки затрепетало пламя. Вскоре он увидел силуэт Ясного Дня: она устроилась так же уютно.
– Привет, – поздоровался он, поменяв позу с лежачей на сидячую.
– Тебе есть что сообщить? – вместо приветствия спросила она.
– Значит, сегодня у нас официальная встреча?
– Мост – путь для передачи сведений, – напомнила Ясный День, тоже садясь на кушетке. – Это наша первая и главная обязанность. Если ты приходишь сюда с намерением пофлиртовать, предлагаю поискать в другом месте.
– Ты считаешь, что я с тобой флиртую?
– Если бы с тобой общался агент-мужчина, ты бы сказал ему игривым тоном «Привет»?
– Возможно, – ответил Рунн, но все же согласился с ее точкой зрения. – Конечно, не таким тоном.
– Вот именно.
– Что ж, ты меня поймала. Готов к наказанию.
Она засмеялась: искренне, по-настоящему, как не смеялась прежде.
– Сомневаюсь, что ты выдержишь наказание, которое я применю.
У Рунна почему-то зачесалось между ног. Ее слова возбуждали.
– Мы говорим об… ограничениях? Устроишь мне порку?
Честное слово, он почувствовал зубы, впившиеся ему в нижнюю губу.
– Ни то ни другое. В постели меня такое не интересует. А что предпочтешь ты?
– Я всегда предоставляю право выбора даме. Я готов играть по твоим правилам.
Она наклонила голову. На кушетку хлынул огненный водопад, словно она перекинула за плечи свои длинные красивые волосы.
– Значит, ты не из… доминантных мужчин.
– Почему же? Я вполне доминантен, – улыбнулся Рунн. – Просто я никогда не заставляю своих партнерш делать то, чего им не хочется.
Ему показалось, будто Ясный День внимательно смотрит на него.
