Губы Ханта вновь коснулись ее губ. Брайс обвила ногами его талию. Толчки стали быстрее и жестче. Брайс застонала. Молнии и звездный свет ударялись друг в друга и отскакивали.
Ей хотелось большего неистовства своей истинной пары. Пусть освободится от страха и гнева и вновь станет ее Хантом. Она плотнее обвила его бедра и качнула ими. Мир закружился. Брайс смотрела на Ханта, член которого упирался в заднюю стенку ее влагалища.
Молнии окружали его зубы. Он шумно дышал, напрягая брюшные мышцы. Боги, как же он был красив! И он целиком принадлежал ей. Только ей.
Брайс приподняла бедра, вытолкнув член и тут же впустив обратно. Хант поцеловал звезду меж ее грудей. Брайс приподнялась, затем медленно опустилась и снова проткнула себя его членом.
– Куинлан, это безжалостно, – прорычал он.
Оргазм был близко, совсем близко. Она снова приподнялась, наслаждаясь каждым дюймом его члена и почти соскальзывая с «мужского достоинства». И тут же она плотно сомкнула стенки влагалища.
Хант заревел. Брайс снова лежала на спине. Он придавил ее собой. Его сила потекла над нею и наполнила ее. Они стали единым организмом. Его член достиг самой сокровенной точки в ее влагалище, и мир превратился в сплошной свет.
Брайс захлестнул оргазм. Кажется, она смеялась, всхлипывала и выкрикивала имя Ханта. Хант продолжал толчки, наслаждаясь каждым мгновением. Короткая пауза, и толчки возобновились. Резкие, требовательные, от которых оба заскользили по мшистому ковру. Их прикрывала серая стена ангельских крыльев. Его крылья светились, но то был не блеск молний. Это был переливчатый свет, наполняющий Ханта целиком.
Брайс потянулась к сверкающим крыльям. Его пальцы, ее рука и предплечье светились одинаково. Словно их тела наполнились объединенной силой, а мерцание молний и звездный свет стали одним световым пространством.
– Брайс, посмотри на себя, – выдохнул он.
– Посмотри на нас, – прошептала она и приподнялась, желая его поцеловать.
Он перехватил ее на полпути, и их языки сплелись.
Его толчки стали неистовее. Хант приближался к своему оргазму.
– Я хочу кончить одновременно с тобой, – сказал он, не отрываясь от ее губ.
Его голос звучал почти как прежде.
– Так сделай это, – предложила Брайс, касаясь его яичек.
Пальцы Ханта надавливали ей на клитор.
Брайс продолжала сжимать его яички, пока Хант не содрогнулся. Потом еще раз. После третьей судороги она сжала что есть силы. Из-под его пальцев вырвалась молния, и потом…
Она падала, едва осознавая, что кричит от наслаждения, и ее крик несся сквозь толщу воды. Оргазм сотрясал Брайс, кроша ее разум. Ее лоно заполнялось чем-то обильным и горячим, и этот поток было не остановить.
Она падала сквозь время и пространство, сквозь тени и…
Верх и низ поменялись местами. Кроме них двоих, не было никого. Здесь, в этом саду, запертыми от власти времени.
Ей в спину уперлось что-то жесткое и холодное. Брайс даже не дернулась. Она крепко прижимала Ханта к себе. Ангел шумно дышал. Она спасла его разум. Хант дрожал, дрожали его крылья.
– Брайс, Брайс, Брайс… – шептал он ей на ухо.
Пот покрывал их тела. Она провела рукой по спине ангела. Он принадлежал ей, она – ему, и…
– Брайс, – позвал Хант, и она открыла глаза.
Она увидела ослепительно-яркий свет. Белые стены, оборудование для погружения и лестница. Куда же делся сад?
Хант мгновенно вскочил, оглядываясь по сторонам и оценивая место, где они очутились. Его член по-прежнему стоял торчком, сверкая растекшейся спермой. Брайс вскочила вслед за ним, упершись ногами в холодный пол.
Она узнала помещение.
Глаза Ханта оставались неистовыми, но в них больше не плясали молнии. Ни следа той первозданной ярости. Только переливчатый отпечаток ладони у него на груди, остаток звездного света, тускнеющий с каждой секундой.
– Каким Хелом нас перенесло в этот шлюз? – тяжело дыша, спросил он.
– Так, – хлопнув в ладоши, пробормотал Флинн. – Давайте проверим, правильно ли я запомнил ваши имена… – Он указал на хрупкую огненную спрайту, парившую в воздухе слева от него. – Тебя зовут Риди.
– Ритни! – пропищала она.
– Ритни, – с улыбкой поправился он и указал на пышнотелую спрайту, висевшую прямо перед ним. – Ты – Малана. – (Она заулыбалась.) – А ты – Саса, – сказал он спрайте справа. – И вы – сестры-тройняшки.
– Да, – подтвердила Малана, волосы которой плавали в воздухе вокруг нее. – Потомки Персины Фалат, Повелительницы искр.
– Верно, – подхватил Итан, словно эти слова для него что-то значили.
Он ничего не знал о спрайтах и их иерархиях. Только об их изгнании из Дома Неба и Дыхания за участие в неудавшемся мятеже. Это было несколько сот лет назад. С тех пор спрайтов перевели в разряд низших.
– А ты… – продолжал Флинн, поворачиваясь к обнаженной женщине, которая сидела на другом конце дивана, накинув на плечи одеяло, – тебя зовут…
– Я тебе своего имени не называла, – последовал ответ.
Ее огненно-красные глаза стали угольно-черными. Пылать она перестала, во всяком случае, обивка дивана не почернела.
– Точно, – сказал Флинн.
У него – сына фэйского предводителя – не было желания дразнить драконессу. Драконессу, Хел ее побери. Существо тоже из низших, но… Драконы не являлись оборотнями, способными волевым усилием перемещаться между звериным и гуманоидным обличьем. Здесь они скорее были похожи на русалочий народ. Существовали биологические и магические особенности, объяснявшие эти различия. Итан вспомнил: что-то похожее они проходили в школе, но подробности тогда же выветрились из его головы.
Сейчас это не имело значения. Драконесса могла перемещаться в каждом из своих обличий. С его стороны было бы глупо недооценивать ее как возможную противницу.
Драконесса смерила Флинна взглядом. Он наградил ее обаятельной улыбкой.
– Ариадна, – вскинув голову, представилась она.
– Драконесса по имени Ариадна? – удивился Флинн.
– У тебя найдется более подходящее имя для меня? – с вызовом спросила она.
– Сокрушительница Черепов, Крылатая Погибель, Пожирательница Света, – загибая пальцы, называл Флинн.
Она усмехнулась. В глазах мелькнуло изумление. Итан вдруг понял: а драконесса-то красивая. Смертельно опасная, непокорная, но красивая. Взглянув на Флинна, Итан догадался, что у фэйца в голове бродили схожие мысли.
– Такие имена подходят для драконов древности, которые обитают в горных пещерах и спят глубоким сном истинно бессмертных.
– Значит, ты не их потомок? – спросил Итан.
– Моя родословная более… современная. – Она сурово посмотрела на Флинна. – Посему Ариадна.
