Гарпия совершила ритуал казни. Особыми ножами она разрезала им кожу на спине, отделив каждую кость от позвоночного столба. Потом, погрузив руки в располосованную плоть, извлекла у каждого легкие.
Окровавленные крылья убитых она не тронула.
Хант знал: обычно жертвы к этому моменту еще оставались живыми и отчаянно кричали.
Эта отвратительная казнь пришла в Город Полумесяца вместе с Эфраимом и его подручными. Такую же казнь в случае чего Лань и астерии уготовят и им с Брайс. Это даже не распятие, а порождение куда более зловещей изобретательности.
«Кровавые орлы», оставленные Гарпией, – это послание для Офиона? Или для всей Вальбары?
Селистена допустила подобное в своем городе. Позволила Гарпии не только казнить пленных, но и выставить их обезображенные тела на всеобщее обозрение. И ведь словом не обмолвилась. Почему? По причине согласия с такими методами или потому, что была бессильна этому помешать?
Хант нервно сглотнул. Во рту пересохло. В толпе его заметили. «Умбра Мортис», – испуганно перешептывались зеваки, словно он помогал Гарпии творить зверства.
Ему захотелось крикнуть: «Мы хоть и триарии, но я никогда не уподоблюсь такому чудовищу».
Ему бы все равно не поверили.
День выдался препаршивый, однако звонок Аталара принес Рунну облегчение. «Все чисто», – сказал ангел, и его слова хотя бы немного рассеяли ужас и добавили Рунну сил. Он не стал рассказывать Аталару о спрайтах и драконессе. Пусть этим занимается Брайс. Истинная пара как-никак. Интересно, а о мистиках она рассказала своему драгоценному ангелу? Рунн в этом сомневался.
Теребя кольцо в нижней губе, он вернулся в гостиную, где Флинн заигрывал со спрайтами, а Дек забрасывал их вопросами о жизни внутри перстней. Драконесса сидела на лестнице. Рунн прошел мимо, хотя его мужские инстинкты всячески противились этому.
– Пронесло, – сообщил он друзьям.
Все дружно произнесли слова благодарности богам. Рунн повернулся к драконессе, и тут задребезжал дверной звонок.
Опустив голову, нащупав пистолет за поясом на спине, Рунн побрел открывать. Раньше чем он увидел, кто сюда явился с метлой в руке, ему в нос ударил приятный женский запах.
– Здравствуй, принц, – улыбнулась ему Гипаксия Энадор. – Я надеялась застать тебя здесь.
52
Тарион закончил доклад Речной Королеве. Русалочий хвост позволял ему противостоять глубинным речным течениям. Королева расположилась на ложе из речных устриц. Ее длинные пальцы скользили по вздутиям и кромкам раковин.
– Значит, моя сестра располагает флотилией подводных кораблей, невидимых для астерийских омега-лодок.
Вода вокруг королевы и Тариона забурлила. Русалу пришлось работать хвостом, чтобы течение не отнесло его в сторону.
– Этих кораблей всего шесть.
– Шесть, только каждый – величиной с Комитиум, – усмехнулась королева, и ее глаза сердито вспыхнули в речном сумраке.
– Так ли уж важно их количество?
Тариону пришлось рассказать ей все. Только это объясняло, почему он вернулся без Пиппы Спецос, и освобождало от вопросов о местонахождении Эмиля Ренаста.
– Разве у сестер есть секреты друг от друга? – Королева провела пальцем по зазубренной кромке устричной раковины, и та открылась, обнажив перламутровую внутренность. – Эти корабли – насмешка в мой адрес. Они думают, что мне нельзя доверять.
– Там не было и намека на насмешку, – сказал Тарион и стиснул зубы. – Сомневаюсь, что они вообще рассказывали о чем-то вашим сестрам.
– Однако тебе эта командир Сендес почему-то рассказала.
– Только в самых общих чертах, и то потому, что мы наткнулись на их корабль.
– Они спасли тебя и остальных. Могли бы дать вам утонуть и не раскрыть свою тайну, однако почему-то решили спасти.
У него похолодела кровь. Речная Королева никого не стала бы спасать.
– Я хочу, чтобы ты собрал как можно больше сведений об этих кораблях.
– Вряд ли это будет так просто, – предостерег Тарион.
– Откуда мне знать, что моя сестра однажды не направит свои корабли против меня?
«Она правит океанами. Сомневаюсь, что она позарится на речку вроде Истроса», – подумал русал, хотя вслух сказал совсем другое:
– Мне показалось, что у них и в мыслях нет нападать на вас.
– Возможно, не сейчас, но я не исключаю такого шага с ее стороны.
Говорить королеве, что ее страхи порождены паранойей, было бы смертельно опасно. Тарион применил свое безотказное оружие – переключил ее внимание на другую тему.
– Прикажете и дальше вести поиски Эмиля Ренаста?
– А кто тебя освобождал от этого? – сердито спросила Речная Королева.
Тарион постарался скрыть облегчение. Его оружие сработало, пусть и временно. Он знал: достаточно скоро она снова вернется к подводным кораблям Океанской Королевы.
– Нам удалось уничтожить образец механокостюма и едва ли не всю взрывчатку. Но это не сделало Пиппу Спецос менее могущественной. Наоборот. Ее положение в Офионе изменилось. Она получила больше свободы действий. Поэтому ее пленение и допрос… Пойдя на такой шаг, мы рискуем сделать Офион своими врагами.
– Меня не волнует, кем нас считает Офион. Но будь по-твоему. Отправляйся на поверхность. – она указала на водяную толщу над головой. – Придумай другой способ найти мальчишку.
– Как прикажете. – Тарион поклонился.
Королева взмахнула рукой, отпуская его:
– Я объясню дочери причины твоего отсутствия.
– Передайте ей мою любовь.
Речная Королева не ответила. Кратчайшим путем Тарион поднялся к поверхности и миру, существующему на суше.
Свою одежду он оставил в нише на причале близ Речных ворот района Лунный Лес. Тарион едва успел одеться, когда над головой зашелестели крылья. Выглянув из-за каменного парапета, русал увидел Аталара, стоящего со скрещенными руками.
– Надо поговорить, – произнес Умбра Мортис.
Рунн смотрел на королеву ведьм. Его невесту.
Гипаксия Энадор была столь же красива, как он ее помнил. Роскошные темные вьющиеся локоны, достающие до тонкой талии, смуглая кожа, сияющая так, словно сквозь нее светила луна, большие темные глаза, замечавшие слишком многое. Ее полные, зовущие губы разошлись в приятной улыбке, и Гипаксия вступила в фойе.
Войдя, ведьма коснулась узла на ручке метлы. Ручка представляла собой настоящее произведение искусства. Каждый дюйм древесины покрывали затейливые узоры из облаков, цветов и звезд. Каждый прутик в основании метлы тоже был покрыт резьбой. Золотистая нить связывала прутики между собой.
От прикосновения к узлу метла…
