Совсем другой мир, непохожий на блистательное празднество, где собралось множество могущественных и влиятельных персон. Где Брайс неожиданно сумела переиграть Короля Осени и объявила Ханта своим принцем. Итан не знал, как относиться к случившемуся.
Он старался держаться как можно дальше от Сабины и Амелии. К счастью, обе ушли сразу после обращения астериев. Итан несказанно обрадовался, одновременно ненавидя себя за это. Предводителя волков не было; старик предпочитал не появляться на подобных сборищах.
– Это все, что требуется? – спросил Итан, указав на семь свечей, расставленных на земле. – Зажечь свечи и ждать?
– Не все.
Гипаксия вынула кинжал с длинным лезвием. Итан отошел на шаг. Лезвием кинжала королева ведьм прочертила линии между свечами.
– Шестиконечная звезда, – сказал Итан, узнав фигуру.
Такую же звезду Брайс начертила между воротами. Седьмая свеча находилась в центре.
– Символ равновесия. – Гипаксия немного отошла, по-прежнему с кинжалом в руке. – Два пересекающихся треугольника. Мужское и женское начала, тьма и свет, верх и низ… и сила, находящаяся в месте их встречи. – Лицо Гипаксии посуровело. – А это – место равновесия, где я сосредоточу свою силу. – Она указала на круг. – Что бы ты ни увидел и ни услышал, не заходи внутрь круга.
Сердце Итана возликовало, хотя по спине пополз холод. Если удастся хотя бы поговорить с Коннором… Все дни он только и думал, что скажет брату, сейчас все это выветрилось из головы.
Должно быть, Гипаксия угадала его мысли. Ее лицо сделалось отрешенным. Итан понял: остановить начавшийся ритуал уже невозможно. Подняв руки с зажатым кинжалом, королева ведьм стала нараспев произносить заклинание.
Ясный День появилась на своем конце моста и осталась там. Казалось, она не хочет приближаться.
Рунн сидел на диване, сложив руки на коленях. Его до сих пор мутило от случившегося в саду на крыше Комитиума, хотя с того момента прошло уже несколько часов. Странно, что ему удалось заснуть.
Увидев ее, он вскочил с дивана и поспешил к ней:
– Прости, что подверг тебя опасности.
Ясный День молчала. Ее пламя было красноречивее слов.
Рунн сделал новую попытку:
– Я… Это была дурацкая затея. Прости, если ты пришла к фонтану и не застала меня там. Я пришел в назначенное время. Смотрю – у фонтана стоит Гарпия. К тому же за мною увязалась Лань. Наверное, они в чем-то меня заподозрили, или не знаю что. Но я… я очень виноват перед тобой, День.
– Я была там, – тихо сказала она.
– Что-о?
– Я тебя видела. – Она медленно пошла ему навстречу. – И угрозу тоже. Потому и не стала приближаться.
– Где? В саду?
Она подошла ближе.
– Я тебя видела, – повторила Ясный День.
Казалось, она до сих пор находится под впечатлением случившегося.
– Значит, ты приходила. – Рунн покачал головой. – Я думал, ты не придешь. С той встречи мы больше не говорили, и я беспокоился…
– Рунн, – произнесла она.
Его имя на ее устах было как разорвавшийся снаряд. Рунн вздрогнул:
– Теперь ты знаешь, кто я.
– Да.
– Произнеси мое имя еще раз.
– Рунн.
Она подошла еще ближе. Пламя разошлось, и он увидел мелькнувшую улыбку.
– Ты по-прежнему в городе? Мы можем где-нибудь встретиться?
Была глубокая ночь, но сегодня – равноденствие, и горожане будут веселиться до утра. Маскарад распространялся на весь город. Они с Ясным Днем могли бы встретиться, не вызвав подозрений.
– Нет, – сухо ответила она. – Я уехала.
– Врешь. Скажи мне, где тебя искать.
– Неужели события у фонтана ничему тебя не научили? Неужели ты не понял, что мы находились на грани катастрофы? Служители астериев – они повсюду. Одна ошибка – пусть и мимолетная, – и мы мертвы.
У Рунна перехватило горло.
– Когда из теней появилась Гарпия, я подумал, что она и есть ты. Я… меня охватила паника.
– Тебя это так ужаснуло? – тихо засмеялась она. – А если бы я оказалась ею? Той, кого ты так сильно ненавидишь?
– Мне бы понадобилось… приспособиться.
– Теперь ты получил некоторое представление о том, кем я могу оказаться.
– Нет. Я просто… не хочу, чтобы ты была ею.
Ясный День снова засмеялась:
– А ты, значит, фэйский принц.
– У тебя это вызывает отвращение?
– С чего бы?
– У меня вызывает.
– Почему?
– Потому что я ничем не заслужил этот титул.
– Король Осени – твой отец, – сказала Ясный День, внимательно глядя на него. – Это он над тобой издевался.
– Он, и больше никто.
– Он не король, а недоразумение и позорище.
– Тебе стоило бы поговорить с моей сестрой. Думаю, ты бы ей понравилась.
– Ты говоришь о Брайс Куинлан.
Имя Брайс в ее устах заставило его напрячься. Но что тут удивительного? Раз она была на празднестве, она все видела.
– Да. Она ненавидит нашего отца даже сильнее, чем я.
Меж тем пламя Ясного Дня потускнело.
– Ты помолвлен с королевой Гипаксией.
Он был готов рассмеяться, однако голос его собеседницы был предельно серьезен.
– Тут не все так просто.
– Глядя, как ты с нею танцуешь, я бы этого не сказала.
– Ты меня видела?
– Тебя все видели.
Резкость в голосе… неужто она ревновала?
– Я не собираюсь тебя обманывать, – осторожно сказал он. – Мы с Гипаксией помолвлены лишь формально. Еще неизвестно, поженимся ли мы. Мы не испытываем никакого влечения друг к другу. Уважение – да. Восхищение – возможно, но не более того.
– Почему ты думаешь, что меня это задевает?
Рунн шагнул ближе, остановившись на расстоянии вытянутой руки:
– Мне так хотелось увидеть тебя на этом балу. Я постоянно смотрел на часы.
– Зачем? – спросила она, сбиваясь с дыхания.
– Чтобы сделать вот это.
Рунн приподнял ей подбородок и поцеловал в губы. Нежные, теплые, раскрывшиеся с готовностью, словно она ждала поцелуя.
Огненные пальцы проникли ему в волосы, подтягивая ближе. Руки Рунна скользнули по ее изящному и очень женственному телу, ощутив широкие бедра.
Их языки терлись друг о друга. Ясный День вздрагивала в его руках, отвечая на каждое движение его языка, словно не могла удержаться. Словно ей хотелось узнать каждый уголок его тела и почувствовать его вкус.
