Делая выпады и парируя, подпрыгивая и переворачиваясь, Итан сражался с невидимым врагом.
Возможно, он спятил. Возможно, такое бывает с волками, лишившимися стаи.
Итану подумалось, что меч стал продолжением его руки. Он перепрыгнул через стеклянный обеденный стол, отражая нападение двух, трех, десяти противников.
«Холстром блокирует… Холстром неумолимо атакует…»
Двигаясь по квартире, Итан вскочил на кофейный столик перед белым диваном. Деревянная поверхность закачалась под ним. В голове продолжали звучать четкие комментарии его действий, словно кто-то вел репортаж. «Холстром наносит смертельный удар!»
Он победоносно вскинул меч, описав широкую дугу.
Входная дверь открылась.
Брайс молча смотрела на Итана, оказавшегося на кофейном столике, с мечом Даники в руках.
– Я забыла пропуск. Ты… – пробормотала она, изогнув брови чуть ли не к самому лбу.
Итан мысленно воззвал к Соласу, чтобы тот расплавил его на полу и испарил кровь.
Видно, бог солнца внял его мольбе. Кофейный столик громко заскрипел, потом затрещал и рухнул.
Наверное, Итан так и остался бы лежать на полу, надеясь, что какой-нибудь жнец отделит ему душу от тела, если бы Брайс не подбежала к месту крушения. Нет, она не собиралась протягивать Итану руку и помогать встать. Она смотрела на что-то находящееся вне поля его зрения.
– А это еще что за Хел? – спросила она, опускаясь на корточки.
Итан шевельнулся среди обломков, приподнял голову и увидел, что Брайс склонилась над разбросанными бумагами.
– У столика был выдвижной ящик?
– Нет. Должно быть, это потайной отсек. – Брайс смахнула щепки с листов. – Этот столик уже стоял, когда я сюда въехала. Вся мебель принадлежала Данике. – Брайс подняла голову и посмотрела на Итана. – Но зачем ей понадобилось прятать свои записи времен университета?
Рунн поднес Звездный меч к точилу. Из-под лезвия посыпались темные переливчатые искры. У него за спиной, на длинном столе, Флинн и Деклан чистили свои пистолеты. Кроме них троих, в арсенале Вспомогательных сил больше никого не было.
Рунн запланировал эту встречу. Он собирался наточить меч, вычистить и проверить пистолеты, а под конец своего выходного встретиться с одним из правителей города и обсудить новую архангелицу.
Иными словами, вполне нормальный день, если не считать огромной кучи небезопасного дерьма, в которую он с недавних пор вляпался. Принц Пропасти был наименьшей из его забот.
– Давай выкладывай, – сказал Флинн, не отрываясь от чистки автоматического пистолета.
– Что выкладывать? – спросил Рунн, останавливая точило.
– То, из-за чего ты целых десять минут молчишь и даже не жалуешься на отвратную подборку Флинновой музыки.
– Придурок, – отозвался Флинн, кивая в сторону мобильника, откуда вырывались тяжелые, оглушающие аккорды. – Это возвышенная поэзия.
– Проводились исследования по воздействию этой твоей «возвышенной поэзии» на растения. Они однозначно засыхали и умирали, – возразил Деклан. – Нечто похожее испытываю сейчас и я.
– Скорее всего, – Флинн усмехнулся, – Рунна зациклило на одной из трех тем: жуткий папочка, младшая сестренка и прекрасная невеста.
– Не угадал, кретин, – сказал Рунн, усаживаясь напротив них. Он обернулся к двери, прислушался и, убедившись, что по другую сторону никого нет, сказал: – Все началось с просьбы Брайс проводить ее домой во время обеденного перерыва. Придя туда, я обнаружил… принца Пропасти в облике белого кота с синими глазами. Он поведал нам, что Кормак – офионский мятежник. Затем появился и сам Кормак. Мы узнали, что авалленский принц разыскивает одного пропавшего мальчишку и сестру этого мальчишки, шпионку мятежников. Сестра вдобавок оказалась интимной подружкой Кормака. Под конец Кормак пригрозил рассказать отцу о моей способности мысленного общения, если я не встречусь с ним в баре и не выслушаю его идеи, как я могу быть полезен Офиону.
Друзья переглянулись, затем, разинув рот, уставились на Рунна.
– Надеюсь, все пока еще… живы? – осторожно спросил Деклан.
– Да, – вздохнул Рунн. – Я поклялся держать это в секрете, но…
– Пока ты не принес клятвы на крови, она не имеет силы, – сказал Флинн, позабыв про недочищенный пистолет.
– Кормак требовал от меня клятвы на крови. Я отказался.
– Отлично, – похвалил Дек. – Теперь выкладывай все по порядку.
Друзья были единственными в мире, с кем Рунн мог поделиться узнанным. Брайс и Хант начистят ему задницу, если узнают, что он проболтался. Но они-то не одиноки. И потому Рунн рассказал все как было.
– И… так я увяз по уши, – закончил он, теребя кольцо в губе.
– Представляю, как это заводит, – потирая руки, заявил Флинн.
Рунн посмотрел на него. Лицо Флинна было предельно серьезным. Деклан задумчиво смотрел на Рунна.
– Я однажды взломал имперскую военную базу данных и увидел записи с полей сражений и из лагерей. Настоящие, без цензуры.
Флинн улыбнулся, но улыбка быстро погасла. Деклан продолжал. Его рыжие волосы поблескивали под лампами первосвета.
– Меня вывернуло. Потом мне неделями все это снилось.
– Почему нам ничего не сказал? – удивился Рунн.
– Это ничего не изменило бы. Так я тогда думал. – Деклан кивнул, словно разговаривал с собой. – Во всем, что тебе понадобится, можешь рассчитывать на меня.
– Так просто? – удивленно наморщил лоб Рунн.
– Да, так просто, – ответил Дек.
Рунну требовалась пауза. Он не представлял, какому богу угодил настолько, что тот даровал ему таких друзей. Они были для него больше чем друзьями. Братьями.
– Если нас схватят, это верная смерть, – наконец хрипло произнес Рунн. – Наши семьи тоже не пощадят. И Марка, – добавил он, глядя на Дека.
– Можешь мне верить, Марк первым согласился бы, будь он здесь. Он ненавидит астериев. – Дек погасил улыбку. – Но… да. Если он не будет знать, так безопаснее… А ты способен держать язык за зубами? – спросил Дек у Флинна.
Флинн возмущенно что-то пробурчал.
– Когда ты переберешь, у тебя развязывается язык, – поддел его Рунн.
Но Рунн знал: Флинн способен проявить железную волю… если захочет.
Деклан решил поддеть Флинна и, подражая его пьяному говору, завел:
– Ах ты, моя сексуальная нимфа-писательница. Посмотри на свои сиськи. Какие они круглые. Они напоминают мне бомбы, которые Вспомогательные силы прячут в своем арсенале на случай…
– Все было совсем не так, – зашипел Флинн. – Начнем с того, что она была журналисткой.
– И это происходило двадцать лет назад, – вмешался Рунн, пока разговор не превратился в дурацкое пикирование. – Думаю, ты усвоил тогдашний урок.
