Ее соски были твердыми как камешки. Брайс прижалась к нему. Только кружевные трусики отделяли ее заветное лоно от его голых бедер.
– Это опасно с медицинской точки зрения! – крикнул Холстром.
Брайс опять засмеялась, скатилась с Ханта и потянулась за футболкой.
– Завтра отправимся в какой-нибудь занюханный мотель, – пообещала она и быстро уснула.
Хант, чей разум был разнесен в клочья, мог лишь лежать совсем голый и думать, не нафантазировал ли он все это.
Он находился на дне пропасти, где сидел на простом складном стуле. Его окружала темнота. Единственный слабый свет исходил от его тела. В этой ночи не было ни начала, ни конца.
Он уснул рядом с Брайс, думая, не возобновить ли ему знакомство с прекрасным местечком между ее ног. Однако здесь он был один.
Хант и не хотел, чтобы Брайс оказалась в подобном месте: темном, пустом и в то же время… бодрствующем. Где-то поблизости шелестели крылья. Шелест не был мягким, как у его крыльев. Эти крылья казались перепончатыми. Сухими.
Хант внутренне напрягся и собрался было вскочить на ноги, но не смог. Его зад словно приклеился к стулу, хотя не было ни веревок, ни цепей. Его ноги в армейских ботинках тоже приросли к черному полу.
– Кто здесь? – спросил он.
Темнота поглотила и приглушила его голос. Перепончатые крылья вновь зашептали. Хант повернул голову на звук – только вертеть головой он сейчас и мог.
– Более сильный и умелый воин уже давно бы освободился от этих пут, – послышался негромкий низкий голос, который словно скользил по коже Ханта.
– Кто ты, Хел тебя побери?
– А почему, Орион, ты не воспользуешься дарами, что скрыты в твоей крови, и не освободишься?
– Хант меня зовут, – процедил сквозь зубы Хант.
– Знаю. Орион в переводе с Древнего языка как раз и значит «охотник». То есть имя, которое ты себе избрал.
Казалось, голос раздается отовсюду.
– А как твое имя?
– Жителям Мидгарда становится неуютно, когда они произносят мое имя по вашу сторону Разлома.
Хант оцепенел. В Мидгарде опасались называть всего одно имя.
С ним говорил Аполлион. Принц Ямы – самого нижнего предела Хела.
У него застыла кровь. Это был поганый, гребаный сон, в который он провалился после того, как Куинлан буквально разнесла ему мозг на куски.
– Это не сон.
Седьмой и самый опасный из демонов – принцев Хела находился внутри его разума.
– Я не нахожусь у тебя в разуме, хотя твои мысли проникают в меня, как радиоволны в вашем мире. Мы с тобой находимся в некоем кармане между нашими мирами.
– Чего ты хочешь?
Голос Ханта оставался спокойным, но… Хел, ему нужно было поскорее выбраться отсюда и найти способ вернуться к Брайс. Если принц Ямы сумел проникнуть к нему в разум, тогда…
– Если бы я проник в ее разум, мой брат опять сильно бы на меня рассердился. – (Хант мог поклясться, что в голосе принца он слышит улыбку.) – Ты слишком беспокоишься о женщине, которая сейчас находится в куда большей безопасности, нежели ты.
– Почему я здесь?
Усилием воли Хант убрал из разума все мысли, кроме заключенной в вопросе. Это было нелегко. Сущность, находящаяся перед ним и вокруг него… Этот демон-принц убил седьмого астерия. Поглотил седьмого астерия.
Пожиратель Звезд – так еще называли Аполлиона.
– Мне очень нравится это имя, – тихо усмехнулся Аполлион. – Теперь о твоем вопросе. Ты находишься здесь, поскольку я пожелал встретиться с тобой. Оценить твои успехи.
– Днем перед этим с нами побеседовал Аидас. Других ободряющих речей не требуется.
– Брат не ставит меня в известность о своих действиях. Я не знаю и не интересуюсь тем, что он сделал или чего не сделал.
Хант дерзко поднял голову, однако на деле совсем не ощущал смелости.
– Тогда я готов тебя выслушать. Рассказывай, как нам нужно объединиться с тобой для свержения астериев и как потом вы займете их место, став нашими новыми хозяевами.
– Ты думаешь, именно так и произойдет?
– Аидас уже провел с нами урок истории. Избавь меня еще от одного.
В темноте послышались отдаленные раскаты грома.
– Ты глуп и самоуверен.
– От такого же и слышу.
Тьма замерла.
– Вдобавок ты еще и дерзок. Разве ты не знаешь, откуда я происхожу? Мой отец был Пустотой – тем, кто существовал прежде времен. Хаос была его невестой и моей матерью. Однажды мы все вернемся к ним. Моя кровь полна их могущественных сил.
– Лихо закручено.
– Ты понапрасну растрачиваешь свои дарования, – только и ответил на это Аполлион.
– А я думаю, что хорошо умею пользоваться ими.
– Ты не знаешь и малой доли того, на что способен. Ты и твоя Звезднорожденная подружка.
– Повторяю: Аидас уже поговорил с нами на все темы. Куинлан получила от него скучное назидание, которое называлось «Совершенствуй свои силы». Хотя бы ты не вгоняй меня в скуку.
– Учеба и упражнения пошли бы на пользу вам обоим. Ваши силы имеют больше общего, чем ты предполагал. Вы оба являетесь проводниками. Тебе и невдомек, какую ценность представляешь ты и другие в этом роде.
– Да неужели? – насмешливо спросил Хант.
Тьма недовольно задрожала.
– Если ты так упрямо отмахиваешься от моей помощи, наверное, мне следует послать нескольких… нарушителей спокойствия, дабы проверить тебя и таких, как ты.
Хант слегка шевельнул крыльями:
– Зачем ты меня вызвал? Для этого пинка?
– Северный Разлом опять стонет, – зашептала нечестивая сущность Аполлиона. – Ветер приносит мне запах войны. На этот раз я не намерен проигрывать.
– Видишь ли, я не собираюсь поступать под власть демона-принца. Так что ищи себе другую цель на ближайшие пять лет.
– До чего ж ты забавен, Орион, – тихо засмеялся принц Ямы.
Хант зарычал. Его молнии затрещали и зашипели.
– Полагаю, мы с тобой поговорили обо всем.
Отвратительная темнота и перепончатые крылья исчезли.
Хант резко проснулся и потянулся к кинжалу, оставленному на тумбочке, но остановился.
Рядом спала Куинлан. К ее боку пристроился Сиринкс. Оба тихо посапывали. Рыжие волосы Брайс напоминали кровь, покрывающую подушку.
С ним говорил принц Ямы, который знал, кто он такой. Знал, кто такая Брайс.
Принц Ямы был лгуном и чудовищем. Скорее всего, он пытался заманить Ханта и Брайс в какую-то авантюру, связанную с их дарованиями. И тем не менее…
