Хант вдохнул, думая о Брайс, о ее запахе, тепле ее тела, прижавшегося к нему. Это будоражило его, как, впрочем, и другое – игра с Кормаком, их участие в отвратительной и опасной заварухе мятежников. Но он обещал Брайс свою помощь…
Исайя, постучавшись, открыл двустворчатые двери кабинета Селистены. Хант покосился на него. Исайе он бы мог рассказать. Ему требовался такой собеседник, как Исайя, – уравновешенный, невозмутимый. Особенно когда в конфликте были столь заинтересованы принцы Хела, да и сам Хант.
Он решил игнорировать приказы Аполлиона. Он не собирался играть по правилам Хела.
Хант услышал, как Селистена поздоровалась с Исайей, и вошел следом.
Солнце заливало мраморный пол кабинета нового губернатора, проникая через высокие окна. Всю жесткую, прямоугольную мебель Селистена заменила на приятную глазу, сделанную городскими дизайнерами на заказ. Она не любила металл и пластик, предпочитая дерево. С внешней стороны письменного стола сидели двое. Наоми стояла, прислонившись к встроенному книжному шкафу. Лицо соратницы было хмурым и сердитым. Наоми безотрывно смотрела на сидящих.
Но причина вызова была связана только с одним.
Услышав их шаги, Поллукс даже не повернулся. Хант сел рядом с Баксианом. Стул возле Поллукса достался Исайе. Тот выразительно посмотрел на Ханта. «Удружил, придурок», – говорил его взгляд. Но Ханту было не до Исайи. Он внимательно следил за Селистеной, пытаясь угадать, о чем пойдет речь.
Губы губернатора были недовольно изогнуты, но глаза оставались спокойными. На лице – задумчивость. Селистена встретила их в светло-пурпурном платье свободного покроя. Локоны, словно ночные водопады, ниспадали на ее обнаженные плечи. Настоящая богиня – настолько величественной и прекрасной она была. Возможно, даже сама Ктона – пышнотелая, невероятно женственная. Только у Ктоны не было сверкающих крыльев, вбирающих в себя солнечный свет из окон за спиной.
– Прошу меня извинить за краткость моего сообщения, – сказала Селистена, обращаясь к Ханту, Исайе и Наоми. – Я не хотела писать никаких подробностей.
Поллукс и Баксиан смотрели в пространство. А может, Ханту это показалось, учитывая, что один глаз Баксиана совсем заплыл, а лицо Поллукса превратилось в сплошной синяк. Если их потасовка произошла около двенадцати часов назад, несложно догадаться, как оба выглядели тогда. Хант жалел, что не видел этого.
– Мы понимаем, – серьезным командирским тоном ответил Исайя. – Разделяем ваше недовольство.
Селистена вздохнула:
– Наверное, я была наивна, полагая, что могу позволить двум этим пангерцам бродить по Городу Полумесяца, не ознакомившись как следует с местными правилами и традициями. Я переложила ответственность с себя, – она взглянула на Наоми, затем на Ханта, – и в этом была моя ошибка.
Хант заблаговременно мог бы предупредить ее о последствиях. Сейчас он молчал.
– Я хотела бы выслушать ваши версии случившегося, – сказала архангелица, обратившись к Баксиану и Поллуксу. Голос ее звучал мягко, но глаза были холодны как сталь. – Начнем с тебя, Поллукс.
Это было зрелище. Поллукс заерзал на стуле. В его золотистых локонах и сейчас мелькала запекшаяся кровь. Как же Молот ненавидел положение, в каком очутился. Необходимость рассказывать. Видя это, Хант испытал немалое удовлетворение. Доброта Селистены, ее честность, мягкое обхождение… Поллуксу сейчас было куда паршивее, чем Ханту в момент их тогдашней потасовки. Он преданно служил Сандриеле, наслаждаясь ее жестокостью и кровавыми играми. Отправка его под начало Селистены была наказанием, тяжесть которого не предвидели даже астерии.
– Я развлекался в таверне! – прорычал Поллукс.
– В баре, – ленивым тоном поправил его Хант. – Здесь эти заведения называются барами.
Поллукс злобно сверкнул на него глазами:
– Я понравился женщине. Она сказала, что ей хочется.
– Хочется чего? – ледяным голосом спросила Селистена.
– Трахнуться со мной.
Поллукс откинулся на спинку стула.
– Не говорила она этого, – возразил Баксиан и тоже дернул крыльями.
– А ты что, был там с самого начала? – спросил Поллукс. – Наверное, был. Ты же всегда кормишься моими объедками.
Хант перехватил настороженный взгляд Исайи. Похоже, с тех пор как Хант и Исайя покинули владения Сандриелы, напряженность в отношениях этой пары только возросла.
Баксиан улыбнулся, зловеще оскалив зубы:
– А я думаю, это твои объедки старались покормиться мною. Они всегда выглядели такими… неудовлетворенными, покидая твою комнату.
От магии Поллукса – обычной магии малакима, но отличающейся силой – загремели безделушки на полках встроенного шкафа.
– Довольно, – вмешалась Селистена.
Кабинет наполнился теплой, пронизанной летом магией архангелицы, подавив выплески обоих. Женской нерушимой магией, которая в случае угрозы не остановится ни перед чем и сметет все законы. Эта магия ничуть не боялась Поллукса.
– Расскажи, что было дальше, – потребовала губернатор.
– Мы пошли в переулок за таверной. – Поллукс намеренно употребил это слово, чтобы позлить Ханта. – Я уже говорил, что я ей очень понравился. А потом этот мерзавец, – он указал на Баксиана, – набросился на меня.
– А когда ты услышал, как она сказала «нет»? – парировал Баксиан. – В первый раз или в десятый?
Поллукс ухмыльнулся:
– Некоторые женщины говорят «нет», когда на самом деле изнывают от желания. Это у них такая игра.
– Первозданное дерьмовое заблуждение, – бросила ему Наоми.
– Разве я с тобой говорю, кикимора? – огрызнулся Поллукс.
– Довольно! – Магия Селистены вновь заполнила кабинет, подавив магию обоих. – Зачем ты последовал за ним в переулок?
– Я знаю этого придурка не один десяток лет, – с нескрываемой злобой ответил Баксиан. – Я догадывался, чем все кончится. И я решил: в этом городе я не позволю ему вести себя как на Пангере.
– Однако прежде позволял, когда служил у Сандриелы, – напомнил Баксиану Исайя. – Ты и все триарии стояли в сторонке и молчали.
– Ты вообще не знаешь, что я делал и чего не делал, – резко ответил Баксиан и добавил, обращаясь уже к Селистене: – Поллукс заслужил эту взбучку.
Молот оскалил зубы. Ханту оставалось лишь в замешательстве наблюдать за происходящим.
– Возможно, и так, – сказала Селистена, – но факт остается фактом. Вы – мои триарии. Ваша потасовка была заснята, и сейчас эти кадры гуляют по электронной сети и транслируются всеми телеканалами. – Ее посуровевший взгляд остановился на Поллуксе. – Я предлагала этой женщине выдвинуть обвинения, но она отказалась. Я догадываюсь о причине. Она прекрасно сознаёт, в какой цирк превратится разбирательство, и боится последствий для себя и близких. Я намерена изменить сложившуюся порочную практику, как в городе, так и на всем континенте. Закон одинаков для всех, и я готова продемонстрировать это на примере одного из моих триариев.
