– Что ты имеешь в виду?
– Хел – это другой мир. Другая планета. Так говорил Аидас. Не в этот раз. Несколько месяцев назад. Демоны поклоняются иным богам, нежели мы, но что происходит, когда миры накладываются друг на друга? Когда демоны приходят сюда, их боги тоже появляются вместе с ними? И все ваниры… мы ведь откуда-то сюда явились. Для Мидгарда мы – пришлые. Но что стало с нашими родными мирами? С нашими богами? Обращают ли они и сейчас на нас внимание? Помнят ли вообще?
Рунн поскреб подбородок:
– Уж больно кощунственный разговор у нас с тобой получается. Совсем не для обеденного перерыва. Я еще могу выдержать ваше с матерью общение через открытки. Но это? Мне нужно глотнуть кофе.
Брайс покачала головой и закрыла глаза, не в силах подавить холодок, поползший по спине.
– Просто у меня такое чувство.
Рунн молчал, и она снова открыла глаза.
Рунна рядом не было.
Мерзкий жнец волок бездыханное тело брата на другую сторону залитой дождем улицы. Лицо жнеца не было скрыто вуалью. Черный плащ и черная одежда под плащом липли к костлявому телу. Ядовито-зеленые глаза сверкали, словно воспламененные огнем Хела.
Должно быть, шум дождя скрыл появление этой твари. Тело предупреждало Брайс. Звезда ее предупреждала, но она относила это за счет опасной темы разговора. На улице – ни души. Не потому ли, что другие каким-то образом почуяли жнеца?
Зарычав, Брайс кинулась вдогонку. Но было слишком поздно. Жнец пихнул Рунна в открытый люк ливнестока. Мелькнули чрезмерно длинные пальцы с зубчатыми, потрескавшимися ногтями. Потом и жнец исчез в ливнестоке.
24
Рунн куда-то плыл.
Только что он говорил с Брайс о богах, судьбе и туманном пророчестве, а уже в следующее мгновение что-то холодное, мерзкое, пахнущее гнилью дышало ему в ухо. Он находился в черной пустоте, где нет ни верха, ни низа.
Хел побери, что вообще произошло? Кто-то прыгнул на него и… А Брайс?
«Ночь».
Женский голос доносился отовсюду и ниоткуда.
«Ночь, открой глаза».
Он повернулся на голос. «Ясный День, это ты?»
«Открой глаза. Просыпайся».
«Что случилось? Как ты проникла в мой разум? У меня с собою не было кристалла».
«Я не знаю, что с тобой случилось и как я оказалась в твоем разуме. Я просто почувствовала… Не знаю, что именно почувствовала, но мост вдруг появился сам собой. Не знаю, где ты сейчас, но, по-моему, тебе грозит смертельная опасность».
Эхо доносило ее голос сверху, снизу и даже из его костей.
«Я не знаю, как мне проснуться».
«Открой глаза».
«Не получается».
«Просыпайся! – закричала она. – Немедленно!»
В ее голосе было что-то знакомое. Но что именно – он не понимал.
Потом Рунн увидел ее, окруженную пламенем, словно связь между их разумами укрепилась. Пламя было ярким, как костер. Волосы плавали вокруг ее головы. Казалось, они оба находятся под водой.
«Вставай!» – потребовала агент Ясный День под треск собственного пламени.
«Почему мне знаком твой голос?»
«Уверяю тебя: ты меня не знаешь. А вот если ты сейчас же не проснешься, тебе конец».
«Твой запах…»
«Ты не можешь меня обонять».
«Могу. Знаю, что могу».
«Мы с тобой никогда не встречались».
«Откуда ты можешь это знать, если тебе неизвестно, кто я?»
«Открой глаза, я тебе говорю!»
Вокруг была темнота и рев текущей воды. Это первое, что ощутила Брайс, когда прыгнула в подземную реку, стремительно несущуюся под городом.
Она не позволяла себе думать о том, чтó плавало в этой воде, пока выгребала к каменному проходу вдоль стены. Там она подтянулась и вылезла, высматривая жнеца и Рунна.
Сплошная темнота с редкими струйками света, идущего из канализационных решеток. Брайс обратилась внутрь себя, к звезде на груди. Она резко вдохнула, а когда выдохнула, звезда вспыхнула.
На берегу подземной реки стало светло, как солнечным днем. Серебрились камни прохода, неслась коричневая вода, над головой чернел сводчатый потолок.
Главное, она нашла брата.
И пятерых жнецов.
Жнецы парили над зловонной водой, касаясь ее подолами своих плащей. Двое держали Рунна, который был без сознания. Звездный меч остался при нем. Или жнецы были слишком глупы и не разоружили Рунна, или не захотели прикасаться к мечу.
– Какого Хела вам нужно? – спросила Брайс, приблизившись к ним.
Из сливных решеток хлестала дождевая вода. Река все так же неслась мимо.
– У нас есть послание, – хором ответили жнецы.
Казалось, они управляются единым разумом.
– Для передачи посланий есть способы полегче, – бросила им Брайс и приблизилась еще.
– Ни шагу дальше, – предупредили жнецы и для подкрепления слов опустили Рунна на дюйм ниже.
Если она ослушается, они уберут руки – и Рунн в бессознательном состоянии пойдет ко дну.
Один жнец приблизился к Рунну. Эфес Звездного меча задел черный плащ. Жнец зашипел и отпрянул.
Хорошо. Они явно не хотели прикасаться к мечу.
Но через мгновение заботой Брайс стал не меч, а еще пятеро жнецов, появившихся у нее за спиной. Брайс потянулась к заднему карману, где лежал мобильник. Жнецы, удерживающие Рунна, опустили его еще на дюйм.
«Просыпайся! – мысленно требовала Брайс. – Просыпайся и порви это бессмертное дерьмо в клочья».
– Чего вы хотите? – снова спросила она.
– Нас послал принц Ямы.
У нее похолодела кровь.
– Вы ему не служите. Сомневаюсь, что вашему королю это понравится.
– И тем не менее нам велено передать послание.
– Отпустите принца Рунна, и мы поговорим.
– А ты полоснешь по нам звездой? Нет, не отпустим.
Брайс резко повернулась, стараясь, чтобы все противники находились в поле зрения. Оказавшись в воде, Рунн выживет, но сколько он продержится? Как долго ванир, совершивший Нырок, способен прожить без кислорода? Или это превратится в мучительный процесс утопления, возвращения к жизни и нового утопления, пока брат не исчерпает запас своих бессмертных сил и не погибнет?
Проверять это на практике ей не хотелось.
– Я выслушаю послание. Говорите.
– Аполлион, принц Ямы, готов ударить.
От этого имени, произнесенного вслух, похолодевшая кровь Брайс заледенела.
– Он намерен развязать войну?
