– Да. Я подумал, что она получит удовольствие.
– Ты позвал ее на свидание, но куда? На сушу!
Тарион приподнял голову, заложив руки за спину. Поза подчиненного, столь предпочтительная для королевы. Его грудь была открыта. Сердце находилось в досягаемости зубчатого ножа из морского стекла, лежащего на подлокотнике трона, и собеков у ног королевы. С ее силой она могла бы в одно мгновение его уничтожить. Но он знал: королеве нравилось само предвкушение расправы.
Он не понимал этого чувства, пока не нашел убийцу своей сестры и не выбрал способ казни, разорвав оборотня-пантеру голыми руками.
– Я всего лишь хотел сделать ей приятное, – сказал Тарион.
Пальцы Речной Королевы впились в подлокотники трона.
– Ты знаешь, насколько легковозбудима моя дочь. Она слишком хрупка и беззащитна для подобных развлечений.
Тарион набрал в жабры побольше воздуха, выдохнул и только тогда заговорил:
– Она прекрасно себя чувствовала во время Встречи.
Это было полуправдой. Там дочь королевы всего лишь присутствовала, представляя Голубой Двор. Хорошо еще, что не пряталась под столом.
Анемоны сжали лепестки, предупредив Тариона о раздраженности королевы.
– Встреча была тщательно подготовлена и проходила в охраняемом месте. Лунатион – это дикий лес развлечений и наслаждений. Он поглотит ее целиком.
Ошибни почувствовали тон королевы и скрылись в нишах и трещинах вокруг трона.
– Прошу меня извинить за волнения и расстройства, причиненные вашей дочери моим предложением.
Даже за спиной Тарион не осмелился сжать кулак.
Королева смотрела на него с вниманием собеков, когда те готовятся атаковать.
– Как твои успехи с поисками мальчишки Ренаста?
– У меня есть все основания полагать, что он уже в городе. Мои подчиненные его разыскивают.
Сегодня не было обнаружено никаких новых тел. Считать ли это хорошим или дурным знаком? Оставалось лишь молиться, чтобы Пиппа Спецос не добралась до Эмиля.
– Я требую, чтобы мальчишку доставили на Голубой Двор, как только найдут.
Пиппа или Речная Королева. Захват на суше или плен на речном дне. Выбор для Эмиля Ренаста был невелик.
Если мальчишка окажется во владениях королевы, на сушу он попадет лишь с ее разрешения. Или если астерии направят сюда элитный подводный отряд, чтобы вытащить его с Голубого Двора. Но это означало бы, что астерии знают о предательстве Речной Королевы.
Однако Тарион лишь кивнул. Так он делал всегда. И будет делать.
– Скоро мы найдем Эмиля, – пообещал он.
– Опередив Офион.
– Да.
Тарион не решался спросить, почему ей так нужен Эмиль. Мотивы Речной Королевы были вполне очевидны: едва услышав о мальчишке, который своей удивительной магией потопил четыре имперские «омеги», она захотела заполучить его для себя. Для каких целей? Королева никогда не делилась с Тарионом своими замыслами.
– И раньше других Речных Дворов.
– Думаете, им тоже известно об Эмиле? – Тарион поднял голову.
– Мне о мальчишке нашептали течения. Они вполне могли нашептать и моим сестрам.
По землям Вальбары протекали четыре больших реки: Истрос, Мелантос, Нивеус и Рубеллус. В переводе с Древнего языка это означало соответственно Голубая, Черная, Белая и Красная. Все королевы обладали сильными магическими способностями и давно враждовали между собой. Жизнь каждой насчитывала тысячи лет. Каждая была тщеславна и страдала от скуки.
Пусть Тарион и не знал о сокровенных замыслах своей королевы, он догадывался: мальчишка понадобился ей по той же причине, по какой за Эмилем охотилась Пиппа Спецос. Как живое оружие. Тогда королевы Черного, Белого и Красного Дворов непременно признали бы ее верховенство. Имея в своем арсенале живое оружие, она могла бы заставить Эмиля лишить королев их силы, обратить против них энергию элементалей и тем самым расширить свое влияние.
Но если другие королевы тоже знают о существовании Эмиля, не строят ли они замыслы по захвату Голубого Двора? И если королева Красного Двора захочет свергнуть его королеву, лишив ее с помощью Эмиля магической силы… будет ли Тарион сражаться за нее?
Несколько лет назад он, не раздумывая, ответил бы «да».
Но сейчас…
Тарион поднял голову к поверхности. К далекой, манящей полоске света.
Он обнаружил, что королева снова внимательно смотрит на него. Казалось, она читает у него в мыслях. Собек слева от нее приоткрыл глаз, показав узкий зрачок на фоне желто-зеленой радужной оболочки.
– Неужели жизнь на суше столь удивительна, что пребывание на дне так тебя тяготит?
Тарион сохранял бесстрастное выражение лица, лениво шевеля плавниками.
– А разве не могут оба мира быть одинаково удивительными?
Второй собек тоже приоткрыл глаз. Не разинут ли еще и пасти?
Эти твари ели всё и всех. Свежее мясо, падаль и, что важнее, тела отвергнутых мертвецов. Тех, чьи черные лодки опрокидывались, не достигнув Костяного Квартала. Это была высшая степень унижения и осуждения. Душу считали недостойной отправиться к священному месту упокоения, а тело отдавали речным хищникам.
Но Тарион по-прежнему держал руки за спиной, выставив грудь для возможного удара. Пусть королева видит его полное подчинение ее власти.
– Продолжай искать мальчишку, – сказала королева. – Как только услышишь что-то новое, сразу докладывай.
– Конечно, – ответил он, склонив голову и готовый уплыть немедленно, едва королева его отпустит.
– И вот еще что… – добавила она.
– Да, моя королева, – произнес Тарион, шумно глотая слюну.
Полные губы Речной Королевы скривились в улыбке, став похожими на собеков у ее ног.
– Прежде чем тебе снова взбредет в голову позвать мою дочь на сушу, взгляни хорошенько на неуважение, с каким жители суши относятся к гражданам Голубого Двора.
Надо отдать ей должное: Речная Королева мастерски умела выбирать наказания. Тарион не раз ощущал это на своей шкуре.
Час спустя, плывя вдоль набережной, тянущейся со стороны Старой Площади, он не мог поднять голову. Речная поверхность была густо забита мусором.
Он был капитаном разведки. Из тех, кто тусовался на набережной, многие ли знали его или хотя бы слышали о нем? Тарион задел головой полусгнившую коробку из-под пиццы. Раньше чем он успел сунуть ее в громадный пластиковый мешок, плывший рядом с ним, коробка распалась на три части.
Речная Королева стремилась заполучить Эмиля. Пиппа Спецос охотилась за мальчишкой, оставляя трупы. Но неужели захламленность реки так важна для королевы, что она отправила его собирать мусор?
