– А кончилось тем, что ты прыгнул и заслонил меня от бомбы, предназначавшейся мне.
– Куинлан, меня тревожит, когда ты начинаешь шутить подобными вещами.
Брайс усмехнулась и поцеловала его в подбородок. Тело Ханта напряглось, ожидая нового прикосновения. Оно молило об этом.
– Ради тебя я совершила Нырок. Предложила самой пойти в рабство вместо тебя. Думаю, мне позволено шутить на эту тему.
Хант ущипнул ее за нос. Брайс отодвинулась. Их глаза встретились. Хант дал ей увидеть все, что было в его глазах.
– Я поняла это в тот момент, когда ты стал рыться в моих игрушках.
– Ой, не знаю, правда ли это, – расхохотался Хант.
– Ты с такой нежностью держал в руках Желанное Желе. Разве могла я не полюбить тебя после этого?
Хант опять засмеялся и поцеловал ее теплую шею:
– Я это запомню.
Он провел рукой по ее бедру, ощущая шершавой мозолистой кожей мягкую ткань ее старой поношенной футболки. Он поцеловал ей ключицу, вдохнул запах, и его член мгновенно отвердел.
– И что теперь? – спросил Хант.
– Секс?
– Нет, – улыбнулся он. – То есть да, но мне мешают слушатели. – Плечом и крылом он указал на стену. – Давай снимем номер в каком-нибудь здешнем отеле.
– А еще лучше на другом континенте.
– Ох, Куинлан. – Хант поцеловал ей подбородок, щеку, висок и прошептал: – Я ужасно хочу оттрахать тебя прямо сейчас.
Брайс вздрогнула и выгнула спину:
– Я тоже.
Его рука скользнула под футболку и сжала ягодицу.
– Это пытка.
Рука продолжила путь под просторной футболкой. Пальцы Ханта двигались, наслаждаясь мягкостью кожи Брайс, гуляли по ее бедрам и несколько раз утыкались в пояс кружевных трусиков. Жар, исходящий оттуда, манил его. Брайс затаила дыхание, когда рука Ханта остановилась совсем рядом со столь желанным им местом.
– И как мне теперь тебя называть? – вдруг спросила она.
– Что? – не сразу понял Хант.
– В смысле, кто мы? Ты за мной ухаживаешь? Считаешься моим дружком?
– Ты всерьез собираешься хвастаться, что встречаешься с самим Умброй Мортисом? – фыркнул ангел.
– Я не собираюсь об этом молчать, – без малейшего сомнения ответила Брайс и провела рукой по его лбу, сознавая, сколь значим для него такой жест.
– А как же Кормак и эта игра в помолвку? – все-таки спросил Хант.
– Наверное, после всех событий.
Если, конечно, они останутся живы.
Она шумно выдохнула:
– «Дружок» к тебе не очень подходит. Ты… староват для этого словечка. Тогда какое же?
Будь у него на груди звезда, она непременно бы вспыхнула от вопроса:
– Может, партнер?
– Не слишком-то сексуально.
– Возлюбленный?
– А где же кружевное жабо и лютня?
Хант провел крылом по ее голому бедру:
– Тебе кто-нибудь говорил, что ты бываешь настоящей занозой в заднице?
– Только ты, мой древний возлюбленный.
Хант поддел пояс ее трусиков с явным намерением их сдернуть. Брайс взвыла и хлопнула его по руке.
Тогда он схватил ее пальцы и снова прижал к своему сердцу:
– А как насчет истинной пары?
Брайс замерла. Хант затаил дыхание, думая, не сболтнул ли чего невпопад. Когда она не ответила, он продолжил:
– У фэйцев же существуют истинные пары? Это их понятие.
– Истинные пары… для фэйцев это очень серьезно. – Она шумно сглотнула. – Это союз на всю жизнь, который заключается между телами, сердцами и душами. Две личности связываются воедино. Скажи любому фэйцу, что я – твоя истинная пара, и они очень серьезно отнесутся к твоим словам. Для них это нечто фундаментальное.
– Разве для нас с тобой это не фундаментально? – осторожно спросил Хант, едва осмеливаясь дышать.
Его сердце находилось у нее в руках. С самого первого дня.
– Ты для меня значишь всё, – прошептала Брайс и глубоко выдохнула. – Но если сказать Рунну, что мы – истинная пара, это будет равносильно заключению брака. Для фэйцев мы будем связаны на биологическом, даже на молекулярном уровне. Такой союз уже не расторгнешь.
– Говоришь, на биологическом уровне?
– Такое бывает. Некоторые фэйцы утверждают, что узнали свою истинную пару с первого взгляда. То есть между ними уже существовала невидимая связь. Некий запах душевных уз.
– Даже между разными видами? Между фэйцами и ангелами?
– Не знаю. – Пальцы Брайс чертили круги на его груди, сводя его с ума. – Но если ты, Аталар, не являешься моей истинной парой, у меня ее вообще нет.
– Какое очаровательное признание в любви.
Брайс смотрела на него. Искренне, открыто, что редко позволяла себе с другими.
– Я хочу, чтобы ты понял, как фэйцы воспринимают твои слова, если ты скажешь, что я – твоя истинная пара.
– У ангелов тоже есть пары. Без такой душевной магии, как у фэйцев. Мы называем спутников жизни своей парой, а не мужем или женой, как принято у людей.
Шахара никогда не называла его своей парой. Они вообще редко произносили слова «любимая» и «любимый».
– У фэйцев свое понятие. Какое – я уже сказала.
Хант смотрел на ее задумчивое лицо.
– Чувствую, нам это понятие подходит. Мы с тобой уже связаны на биологическом уровне.
– Я тоже чувствую. Может, мы с самого начала составили истинную пару.
Тогда это многое объясняло. Прежде всего необычность их отношений с самого начала. Хант чувствовал: как только они преодолеют последнее препятствие на физическом уровне, их узы станут еще прочнее.
Может, по представлениям фэйцев, они действительно уже являются истинной парой. Может, Урда давным-давно связала их души, а им понадобилось столько времени, чтобы это понять. Но если их судьба – быть вместе, так ли уж важно, сколько времени на осознание они затратили?
– Тебе не страшно называть меня своей истинной парой? – спросил Хант.
Брайс посмотрела на узкое пространство, разделявшее их, потом тихо сказала:
– Другие веками давали тебе свои определения.
Падший ангел. Раб. Умбра Мортис.
– Ты достоин звания истинной пары. Навсегда. И тебе оно понравится.
Хант поцеловал ее в висок, вдохнул ее запах:
– Да, Куинлан, меня называли по-разному. Но звание твоей истинной пары… я буду хранить и лелеять это звание.
– Ты не забыл, что там есть словечко «навсегда»?
