Белоснежка проснулась, и принц был в пути, вероятно, ехал в белой Тесле.
Всегда был гребаный принц, чтобы пролить дождь на параде злодеев.
Блендер остановился. Джесси вытащила его из ступицы и хлопнула по дну, наливая розовый коктейль в высокую чашку.
– Джесси? Может, мне дать ему твой номер телефона? – Большие пальцы Гейл уже двигались по экрану, и я подумал, как сильно она возненавидит меня, если я их сломаю.
Скажи "нет".
– Конечно.
Блядь.
Рискуя стать самым придурковатым придурком, когда—либо ступавшим в Тодос Сантос,—чертова миссия, учитывая средний доход на семью и количество подростков, имеющих право на это место, - я решил держаться подальше от этого разговора и на самом деле нашел в себе силы дать Джесси время дать Гейл ее номер. Я не только успешно справился с тем, чтобы не взорваться от гнева, пока Гейл повторяла это вслух, печатая ответное сообщение Хейлу, но я также выбрал момент после того, как Гейл засунула свой телефон в джинсы, чтобы заявить о себе.
Кстати, я упоминал, что Хейл был мертвецом? Нет? Потому что так оно и было.
– Как поживают мои любимые дамы? – Я сверкнул своей самодовольной ухмылкой. Видишь? Повседневная. Что это за тик у меня на веке? Это точно не инсульт.
– Хороший вопрос. Это примерно восемьдесят пять процентов женского населения Сокала, так что тебе лучше начать онлайн-опрос, чтобы сэкономить время, — сладко сказала Джесси, пододвигая коктейль девушке в гидрокостюме. Я сам попал в эту ситуацию, поэтому позволил ей насладиться хихиканьем Гейл.
Одно очко девушке с татуировкой Пушкина, ноль-мудаку, который мочится на ее с трудом заработанное доверие.
Цыпочка-серфингистка бросила два доллара в банку с чаевыми, затем подмигнула мне, усердно посасывая свою соломинку. Джесси следила за этим молчаливым обменом репликами, и это заставило меня почувствовать себя чуть лучше дерьма. Вроде.
– Пока что работа идет хорошо?”
– Я проигнорировал мужество Джесси. Она положила локти на стойку с другой стороны, и от меня не ускользнуло, что она выглядела уверенной, сияющей и чертовски съедобной. Я снова сосредоточился на ней, поняв, что на ней не было ее обычной черной толстовки с капюшоном. Должно быть, она вытащила это дерьмо из глубины своего шкафа, потому что выглядела…свежо. Даже красочная, с клетчатыми красными леггинсами, которые везде были обтягивающими, ее фирменными кедами и длинной желтой футболкой с двумя скелетообразными руками, показывающими вам палец. Она выглядела восхитительной и живой, и я вдруг почувствовал себя одновременно собственником и защитником по отношению к ней.
– Отлично. Спасибо. Ты сегодня занимался серфингом?
–Ты дышала сегодня? – Бросил я вызов.
Она улыбнулась.–Да.
– Да, я сегодня занимался серфингом. – Я схватил газировку из-за прилавка и, отвинтив крышку, сделал глоток. – Тебе следует научиться серфингу. Тебе это понравится. Это одинокий вид спорта. Это заманчиво.
Эта мысль пришла мне в голову из ниоткуда. Это означало больше времени с Джесси, и что еще более важно—больше времени с ней, пока она была одета либо в бикини, либо в гидрокостюм. Огромная победа для моего либидо, ужасная потеря для моих яиц. Достаточно было одного взгляда на нее, чтобы понять, что этот план вылетел в трубу. Она выглядела так, словно я предложил ей секс втроем с Тенью.
– Нет, спасибо.
– Потому что? – Я щелкнул жвачкой в притворной скуке.
Она посмотрела на свои туфли, схватилась за живот сквозь желтую ткань рубашки, а затем покачала головой. – Это действительно не имеет значения, Бэйн.
– Зови меня Роман.
– Почему?
Потому что никто другой этого не делает, и мне нужно что-то только наше, чтобы чувствовать себя по-особенному.
Конечно, на самом деле я не тешил себя мыслью сказать что-то настолько похожее на фильм Кейт Хадсон. Я пожал плечами. – Я не знаю. Просто странно звучит из твоих уст. Ты не знала меня в старшей школе.
Черт, познакомься с дерьмом.
Я задержался здесь до конца ее смены. Я пытался убедить себя, что мне нужно присматривать за своей собственной кофейней, но правда в том, что я не хотел, чтобы еще какие-нибудь Хейлы появились и приударили за ее задницей. На самом деле я ни на секунду не думал, что она собирается встречаться с ним. Но Хейл, как и его волосы, был красной тряпкой. Скоро придет другой парень. Он будет выглядеть здоровым, и она рискнет. Почему бы ей этого не сделать?
Я немного посидел в углу и сделал вид, что работаю над какими-то цифрами. Я ненавидел цифры, хотя хорошо с ними справлялся. Каждый раз, когда я поднимал глаза, Джесси была занята. Наконец—то, блядь, наконец—то-в час дня она слонялась у кофеварки, листая песни в нашем плейлисте.
Я подвинул свою задницу в ее направлении, наблюдая за ее спиной, шеей, татуировкой, которая смотрела на меня теперь, когда ее волосы были собраны в беспорядочный пучок на макушке.
– Никто не трогает плейлист, – холодно сказал я. – Это дерьмо выбрано шведским музыкальным продюсером инди-музыки. Никто не хочет слушать твои песни Тейлор Свифт.
Я был придурком. Ей не нравилась Тейлор Свифт, и я это знал.
– Господи Иисусе, чувак! – Она обернулась, вздрогнув от неожиданного вторжения. Она сказала "чувак". Она никогда не говорила "чувак". Черт, я иногда забывал, что Джесси было двадцать лет. На самом деле, не совсем так. Ее день рождения был на следующей неделе, и я был в курсе этого. Из-за сделки и всего остального, конечно.
– Пойдем со мной. – я кивнул головой в сторону кладовки. Я не собирался рисковать еще одним публичным срывом.
Джесси была хороша в том, чтобы подставлять мне мою собственную задницу на публике. И я хотел поговорить с ней о чем-то деликатном. А именно—как мы больше не могли тереть интимные места друг друга.
Она молча последовала за мной. Я почувствовал ее шаги в футе от моих. Даррен собирался зажарить мне голову шашлыком в стиле "Игры престолов", если я прикоснусь к ней. Кроме того, был план и посерьезнее.
Большая конечная игра.
Дверь за нами закрылась, и поскольку мой член не получил напоминания о том, что мне больше не шестнадцать, мне нужно было позаботиться о серьезных помледствиях. Мой член был таким твердым, что щель смотрела прямо мне в лицо, только Джесси не могла этого видеть, потому что я все еще был в шортах для серфинга. Но это были всего лишь шорты, и я был морально против любого вида нижнего белья на мужчинах или женщинах, так что она могла бы разглядеть мой стояк, если бы просто посмотрела.
Чего она не сделала.
Спасибо, блядь.
Она запрыгнула на ящик с галлонами апельсинового сока и скрестила руки на груди, свесив ноги. Свет был тусклым и дерьмовым, и она выглядела еще красивее, теперь, когда я мог ясно видеть ее недостатки под резкой желтой лампочкой. Ее глаза были усталыми и красными. Ее рот искривился печалью в неудовлетворенности жизнью. И веснушка под левым глазом испачкала ее в остальном нетронутую кожу.
